1 — Перегрин — от лат. peregrinus «чужеземец, странник» — в Древнем Риме это был класс лично свободных чужеземцев, не имеющих римского гражданства. После эдикта Каракаллы, изданного в 212 году, перегрины исчезли как класс, потому что Каракалла дал римское гражданство всем свободным обитателям империи, что сделало разделение «да ты гражданин!» и «ты даже не гражданин!» лишённым какого-либо смысла. Но римляне захотели продолжать делиться на сорта и категории, поэтому на замену деления на граждан и перегринов пришло деление на honestiores и humiliores, то есть на благородных и простолюдинов. В контексте этой главы перегрин используется просто для обозначения чужеземцев, то есть варваров, прибывших с севера за своим кусочком готской мечты…
2 — О римских междусобойчиках — на самом деле, междусобойчики у них особо-то никогда и не прекращались, начавшись в период излёта Республики и восхода Империи. Примерно с Луция Корнелия Суллы, прозванного Счастливым, граждане Рима начали догадываться, что у них не всё слава богу, а прецедент захвата абсолютной власти при молчаливом согласии запуганного большинства успешно состоялся, поэтому было лишь вопросом времени, когда же появится тот, кто повторит успех Суллы. И если в период ранней и классической республики восстания полководцев имели частный характер, то после охреневшего Цезаря, исполнившего номер с Рубиконом, alea iacta est и всё такое, все активные и влиятельные дяди окончательно поняли, что всё, надо действовать, сейчас или никогда. При Цезаре фактически состоялась Гражданская война, но продолжили её участники второго триумвирата, потом настало политическое спокойствие времён Октавиана, можно сказать, политический застой. Застой продолжил Тиберий, а вот уже после него началось. Всё пришло к тому, что начался Кризис Римской империи III века, в ходе которого римляне так навоевались между собой, что аж Эйрих прав и лучше всего против легиона умел воевать только легион. Тогда империя успела разделиться на три куска, затем всосать два других куска обратно, а потом вылез Диоклетиан и установил режим тетрархии, когда государство было разделено между двумя «старшими» августами и двумя «младшими» цезарями. Как на конкурсах в детском садике: «Вы все императоры! А вам, Галерий и Констанций, по шоколадной короне младших императоров!» Мне кажется, все понимали, к чему это приведёт, но задачей было прекратить затянувшийся кризис, поэтому решение всех, вроде как, устроило. Но привело это к гражданским войнам уже в рамках тетрархии, то есть все опять взялись за старое. И ты пойми, император Диоклетиан двадцать лет не был в Риме, потому что в ручном режиме разруливал неурядицы и разногласия по всей империи, а когда вернулся, над его скромными увеселениями для народа, оплаченными в честь прибытия, посмеялись. После такого приёма он бросил всё, рванул в Никомедию, где отказался от власти и до конца своей жизни выращивал капусту. И вот этот кропотливый труд начали херить остальные тетрархи. Впрочем, в этот раз на сцену вылез Константин I, в будущем прозванный Великим, который «Сим победиши» и так далее. При Косте империя вновь стала официально единой, но там тоже запутанная и интересная история. Естественно, военным путём. Потом было некоторое количество более или менее нормальных императоров, а потом явился прямо крутой и непобедимый, Флавий Феодосий I, волевым решением разделивший империю на два куска, восточный и западный, но ты это и сам знаешь. Долгий период кризиса вызвал деградацию техническую и культурную, поэтому легионы стали совсем не те, в чём-то гораздо слабее, чем те, которые оставлял Октавиан, но они всё равно были сильнее любой варварской армии. Легион мутировал и модернизировался в соответствии с вызовами времени и, возможно, с учётом сравнительно жалкого состояния экономики, надорванной столетиями кризиса, его итоговое состояние было единственным возможным. Важно также знать, что легион, до самого конца своего существования что на Западе, что на Востоке, всецело опирался на тактику и битву в строю, причём, как болтают, позднеримские построения были даже плотнее, чем у старых легионов, потому что варвары тоже не стояли на месте, ведь всё это время у них был лучший учитель…
3 — Африканский фоссатум — лат. Fossatum Africae — линия укреплений на южной границе провинции Африка, которую начали строить где-то в 122 году н. э., а потом хрен его знает, когда закончили, но точно закончили. По факту это был лимес, как на других участках границы Римской империи, но не по берегу реки или озера, а по воображаемой линии в песках. Заморочились римляне прямо сильно, поэтому протяжённость африканского фоссатума составляет около 750 км — там сейчас сильно непонятно, что сохранилось и исчезло за прошедшие полторы тысячи лет, на минуточку, там пустыня, но учёные, вроде как, сходятся на мысли, что примерно 750 км. Впрочем, африканский фоссатум был бэби-сайз, если сравнивать с Мавританским лимесом — этот вообще оценивают в 4000 км протяжённости. Но, как всегда, есть нюанс. Если фоссатум — это сплошной ров, то в Мавритании это было 4000 км обороны с разрывами, где иногда стояли фоссатумы, иногда стояли каструмы, а иногда стояло нихрена прямо посреди пустыни — кочуй на здоровье. Огромные границы требовали постоянной охраны, потому что набеги варваров — это плохо для бизнеса, поэтому римляне были вынуждены тратить кучу бабок на войско и денег им остро не хватало. И это не говоря об их знаменитой коррупции, когда выделенные на провинцию средства расхищались прямо в момент отправки из столицы.
Глава сороковая. Финал. Часть первая
/ 6 июля 411 года нашей эры, Западная Римская империя, г. Рим/
— Поднимайте! — приказал Эйрих.
Аврелианова стена, имеющая толщину в два пасса с третью, действительно оказалась с сердцевиной из качественного бетона. Манджаники легко снимают облицовку в местах попадания, крошат камень, но надстройка стоит, а основание даже не думает рушиться.
Эйрих знал из книг, что эту стену поставили сто тридцать шесть зим назад, во времена смуты, охватившей империю. Император Аврелиан счёл возможным сценарий вторжения вражеских армий к стенам Рима, а ещё понял, что Сервиева стена не защищает даже трети разросшегося за многие сотни зим города. Только семь холмов, а остальное будто бы предлагалось на поругание любому врагу…
В итоге, дорогостоящий проект был завершён за четыре года, и сейчас, после наращивания высоты при Гонории, стена имеет высоту в десять пассов, что накладывает определённые ограничения на большую часть осаждающих. Не все умеют строить осадные башни, поэтому Аларих и проторчал тут так долго, пытаясь взять город измором.
Но Эйрих иного склада, иного уровня развития. Он даже считал себя образованным человеком, хоть и не получил ещё классического образования, как полагается просвещённым людям. Впрочем, это в процессе, ведь он находит время для занятий с Ликургом, который является компетентным учителем, способным научить многому новому даже такого человека, как Эйрих.
— Выше! — дал Эйрих новый приказ. — Агмунд — двигайте!
Воины с тросами застыли, после чего заработали люди Агмунда, двигающие кран. Нормальный подъёмный кран конструировать, пусть и по чертежам старых римлян, у Эйриха не было ни желания, ни времени, поэтому он ограничился поделкой по мотивам. Главное — это работает, пусть и примитивно по устройству.
— Стоять! — приказал Эйрих. — Саварик — опускайте!
Ценный груз начал медленно опускаться, коснулся назначенного места, скрипнул деревом, после чего его приняли на руки назначенные воины и установили точно туда, куда и задумывалось.
— Развязывайте! — приказал Эйрих. — Теми же тросами крепите механизм к кольцам!
Он решил, что такую высокую стену надо будет обстреливать чуть более изобретательно. Попадания в основание стены не дают нужного эффекта, нужно бить в вершину, чтобы добиться убедительных результатов. Поэтому он принял единственное решение — установить средние баллисты на уже сооружённых осадных башнях. Осада Родоса кое-чему его научила, пусть он и знаком с нею только из книг. Необходимо сделать вершины стен непригодными для обороны, затем развалить крепостные башни, после чего безболезненно катить к стенам осадные башни, неуязвимые для стрел лучников. А если башни сделаны не полностью из бетона, то там может возникнуть неожиданный пролом.
Средние баллисты, снятые со стен Медиолана, были разобраны и приобщены к его обозу, но он заранее знал, что против
