Время от времени во всяком мыслящем человеке возникает потребность в некоем душевном зеркале, встав перед которым он может увидеть, осмыслить и найти самого себя — то есть совершить то главное действо, к которому он всегда стремится, но от которого неосознанно убегает.
* * *
Слышал где-то, что Россия — очень и очень маленькая страна. Нас всего 150 или что-то в этом роде миллионов. Мы больше не правим бал. Мы маленькая, очень маленькая нация, которая внутренне — это я сужу по себе — по причине литературы нашей, великой нашей истории продолжает быть себе огромной и великой. Общее веяние такое, что русская культура должна влиться в культуру общемировую, универсальную и вненациональную. Некую культуру абсолюта.
Должно быть, нечто подобное ощущали римляне в эпоху своего упадка страшную эту двойственность — с одной стороны близость и неперерезанную пуповину с великой своей историей, частью которой они себя ощущали, с другой – слабеющей нацией, на которую все теснее наваливаются воинственные соседи.
Страшно, ох страшно — и одновременно злорадно как-то от этой мысли. Соблазн сказать: «трын-трава» и разжать руки, расслабиться, наконец, сбросив величие сбросив тяжкую ношу, которая лежит и лежала на нашем народе. Но можно ли сбросить эту ношу, нашу суть? Можно ли отказаться от себя, оставшись при этом собой. Возможно ли вообще предать себя, оставшись самим собой?
А никого другого, кроме себя, предать вообще нельзя.
Не-а, еще повоюем!
ОХ УЖ ЭТИ РОДСТВЕННИКИ!
(почти святочный рассказ)
Моим родственникам на литературном канале
Миллиардер Павел Гаркуша, крепкий краснолицый старик, похожий на гнома сидел в кресле возле бассейна и смотрел, как робот-садовник подстригает кусты в саду, придавая им идеально геометрическую форму. На лице миллиардера была написана хандра, которую страдавшие запором старики испытывают всякий раз после обеда.
Возле кресла Гаркуши, парясь в строгом костюме, стоял его секретарь Игорь Сычев и преданно смотрел на воду.
— Семьдесят лет — немалый возраст? — вздохнул Гаркуша. — Кто знает, быть может, это мой последний юбилей. Никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
— Позвольте заметить, что здоровье у вас хоть куда, — заметил секретарь. –
В вашем роду все были долгожителями. Ваша бабушка в семьдесят пять лет вышла замуж на пятидесятилетнего и ухитрилась пережить своего мужа.
— Помолчи, Сычев, — строго оборвал его миллиардер. — Ты не знал этой женщины. Лучше посоветуй, чем мне развлечь гостей на приеме. Во всяком торжестве всегда, знаешь ли, должна быть изюминка.
— Вы многого добились в жизни, — уместно улыбнувшись, подтвердил секретарь. — Преуспевающая фирма по производству синтетического кислорода геологические разработки на Юпитере, подземное домостроение в Африке и сеть магазинов сексуального самообслуживания… Положение обязывает устроить что-нибудь особенное.
Гаркуша скромно улыбнулся белыми, недавно вживленными зубами и весомо сказал:
— Мне не хотелось бы обманывать ожидания моих гостей. Я хочу, чтобы мой юбилей запомнился надолго. Мне не нужны пошлые или второсортные развлечения…
Секретарь вздохнул. Он давно предчувствовал, что именно ему придется генерировать идеи. Именно за свежие идеи его и держали.
— Может, устроить охоту на динозавров? Или пикник в мезолите? — для разминки предложил он.
С тех пор, как в середине двадцать второго столетия изобрели машину времени, путешествия из прошлого в будущее и из будущего в прошлое вскоре сделались чем-то довольно заурядным.
— Охоту на динозавров? Пикник в мезолите? Какая пошлость! Такие развлечения еще могут сойти для деревенщины, но для человека с моим положением…
— Есть и иные варианты. Можно пригласить великих людей прошлого, например Царицу Савскую, Ивана Грозного, Наполеона. Они, я слышал, с удовольствием обедают на дармовщинку.
— Знаю я этих дикарей, — поморщился Гаркуша. — На свое пятидесятилетие я позвал их по глупости, и они сорвали мне прием. Мелкие чванные людишки! Цезарь чуть что хватается за кинжал, Наполеон жалуется на геморрой, а Клеопатра пыталась отравить моего шофера. Знала бы она, почему он ее отверг…
— Может… э-э… путешествие по кратерам Марса? — робко предложил секретарь. — Там, говорят, замечательные закаты…
— Не знал, что среди моих служащих есть поэты… — презрительно сказал Гаркуша. — Мне нужно что-то действительно новое, а не твои дурацкие затеи!
Расходы не имеют значения!
Секретарь задумался. Неожиданно он отвернулся и провел рукой по черной полоске усов.
— Я вижу, ты что-то задумал, Сычев. Опять какая-нибудь глупость? – нетерпеливо крикнул миллиардер.
Секретарь осторожно присел на краешек соседнего кресла:
— Знаете ли вы, какая существовала старая добрая традиция, в настоящее время, увы, забытая?
— Ты с ума вздумал меня свести своей болтовней? — спросил миллиардер.
— Имейте терпение. Напомню, что прежде в торжественных случаях вся семья собиралась вместе и в такой патриархальной обстановке справляла праздник. Все было чинно и солидно. Никаких путешествий во времени и охот на мамонтов.
— Ты принимаешь меня за идиота, Сычев? — перебил его миллиардер. — Я что сам не догадаюсь пригласить родных? Еще один такой гениальный план, и мне придется искать себе нового секретаря.
— Вы не поняли меня, — вскочив, торопливо продолжал секретарь. — Я действительно хочу, чтобы вы пригласили родственников… но… терпение!..
всех родственников. Всех ваших непосредственных прародителей за последнюю тысячу лет. Не только отца и мать, дедушек и бабушек, но и прабабушек, и прапрадедушек, и дедушек ваших прапрадедушек… Всю, понимаете, пирамиду! Для машины времени нет ничего невозможного… Все приглашенные в костюмах разных времен и эпох будут восхищаться могуществом и богатством, силой и мудростью своего прапра… и так далее внука, и радоваться, сколь многого он сумел достичь. И потом пресса! Представьте себе заголовки газет: «Вся семья в сборе». «Умиленная прапрапрабабушка на юбилее внука», «Воссоединение рода спустя тысячу лет»…
Миллиардер, прищурившись, уставился на своего секретаря.
— Воссоединить семью? Ты не так уж и плох, Сычев! Каждый будет узнавать своих родителей и бабушек, те своих и так далее до бесконечности. Никого не надо будет представлять.
— Кого мы знаем из своих родных? — демагогически развивал свой успех секретарь. — Самое большее деда, ну прадеда… А прапрадеда, а его отца, а отца его отца? Ведь каждый лишь часть пирамиды. И это воссоединение семьи после тысячелетнего сиротства совершите вы, вы!
— Гм… — сказал миллиардер. — Пожалуй в твоей идее что-то есть…
Традиционно и вместе с тем ново…
Секретарь незаметно улыбнулся — клюнуло! Гаркуша был тяжел на подъем, но если загорался какой-либо идеей, невозможно было заставить его изменить свое решение. Возможно, это и было главной причиной того, что он преуспел.
— И еще, — добавил Гаркуша, — рассылая приглашения, не забудь позвать ВСЕХ моих непосредственных родственников скажем, за последние две тысячи лет.
Точнее, от Рождества Христова. Справишься?
— Разработана программа, анализирующее строение ДНК. Банк ДНК составлен уже на пять тысяч лет. Не составит труда найти любого человека в любом веке… — сказал секретарь.
— Тогда марш! Рассылай, рассылай!
Когда секретарь ушел, миллиардер стал с удовольствием думать, какой замечательный юбилей он устроит. Вряд ли в его роду были люди более преуспевшие, чем он сам. Гаркуша преисполнился гордости и ощутил себя благодетелем всего своего рода.
Он докурил оздоравливающую сигару и швырнул ее в бассейн, с удовольствием переполошив уборочных роботов.
* * *
Предстоящее событие получило хорошую рекламу в газетах и по телевидению.
Миллиардер заказал громадный трехметровый торт с семьюдесятью свечами — торт выглядел традиционно и в меру экзотично. Подготовка к празднику шла полным ходом. Гаркуша забыл про послеобеденную хандру и жил ожиданием праздника.
Накануне события миллиардер решил лечь пораньше. Назавтра ему предстоял богатый событиями день. Он лег в постель и включил кристаллофон. «Войну и мир» Толстого читал сам автор. Хорошо читал, но похуже, чем Гоголь «Выбранные места». «Тот, подумал миллиардер, был поартистичнее».
Вскоре Гаркуша стал похрапывать… В ту самую минуту, когда автоматическая кровать перестала мерно покачиваться, согласно новейшему эффекту колыбельки, в комнату миллиардера ворвался Сычев. За ним озадаченно громыхали два охранных робота.
— Все погибло! Погибло! — крикнул секретарь.
Гаркуша привстал на кровати, нашарил на тумбочке очки и неодобрительно покосился на секретаря:
