– Ну и чего сидишь?
– А куда идти, не подскажешь? Только, не говори, что на север! Сам знаю, где здесь электричка. Прежних компаний нет, новыми не обзавелся, разве что вашей. К бардам податься, вспомнить былое – привет, мол, мамонта заказывали? Был я у них недавно, с Алексеем вместе заходили. Старых знакомых почти не осталось – кто в работу и семью ушел, кто вообще в Москву перебрался, счастья столичного искать. А новые… Это люди новые, а поют все то же самое. На дискотеки я и раньше не ходил. На троих знакомства заводить не хочется. Где еще сейчас интересных людей найти?
– Ну, это смотря кто тебе нужен. Чайник сними, выкипит. Это чья кружка?
– Будет наша.
– Давай покрепче, все равно спать не тянет. Эй, ты что! – кипящие капли разлетелись из пыхнувшего носика, окропили и руку, и джинсы. – Тоже, блин, бывалый – налить не умеет! Ау-у-у, жжет как!
– Дай-ка, боль сниму.
– Уйди, я сама. Целитель пятнистый… – девушка покачивала обожженную руку в здоровой, словно ребенка баюкала. – Ты наливай, наливай, я от чая не отказывалась. Только подальше держ-жись! Ничего, ничего, поболели, и хватит… Вот так, вот так, и все хорошо…
Молчали долго. Очень долго. Пар над кружками розовел в отблесках костра, свивался призрачными струйками, уходил куда-то вверх – искать свое место между звездами и комарами. Чаинки, широкие и темные, как прошлогодние листья, всплывали при каждом движении и вновь оседали в бурую глубину. Потом стали видны через чуть мутноватую жидкость. Потом и вовсе показались на поверхности, улеглись влажно блестящей горкой.
– Так кто тебе был нужен? – задумчиво сказала Лена, разглядывая бурый, похожий на водоросли холмик в своей кружке. – Такие, чтобы на войне дольше двух дней прожили? Или интересные?
– Обиделась? – вопросом на вопрос откликнулся Александр. – Не нужно, на правду не обижаются. Вообще-то ты права, я, похоже, и в самом деле никак с войны не вернусь и кирзой насквозь пропах. И здесь, с вами, все какое-то… ну, не знаю. Ненастоящее, что ли. Или просто такое, что никак всерьез поверить не могу. Вот то, что вас учить надо, как ноги не стереть или спину рюкзаком не намять – это доходит, а все остальное словно сквозь сон.
– Бывает. У меня у самой иногда так же – словно я не здесь, а кино смотрю. Или все это какая-то игра, квест компьютерный: нужно набрать побольше способностей, разгадать все загадки и только потом узнать, зачем все-таки это нужно было. Хотя с самого начала вроде бы и знаешь, куда и зачем идешь, только пока дошел – и ты меняешься, и твоя цель…
– И мир вокруг тебя, – подхватил Александр. – Точно. А вообще, вот ты сама для чего сюда пришла? И как? Тоже на улице листочек дали?
– А я не сюда пришла, – девушка поставила кружку на землю. Развернулась и посмотрела собеседнику в глаза. Где-то за ее зрачками плясали то ли блики костра, то ли звериные злые алые угольки. – Я сначала в другой компании была. И Леха там же был. Еще с самого начала, с осени, когда эта самая статья вышла и все как с ума посходили. Знаешь, как это было? Закрываешь глаза – и все-все, про что там написано, видишь, никаких фильмов не нужно. Только в газете все это расписано-разрисовано красивенько, чуть ли не радостно – вот, мол, герои какие! Полные штаны радости: ночью просыпаешься, закричать хочешь, а воздуха нет, горло передавило. Сходишь с ума потихоньку, а потом в универе встречаешь кого-то – и видишь, что у него та же ночь в глазах. Без всяких разговоров. Обо всем говорите, а про то, что все только и обмусоливают – страшно. И когда кто-то рядом вспомнит – страшно. Вот и собрались, чтобы бояться вместе, как дети под одним одеялом. Понимаешь, как это бывает?
– Понимаю. Можешь поверить, самому снилось… Только не это, а свои дела, – спохватился Александр. – Погоди, а что за статья? Осенью меня тут не было.
– У-у-у, так ты же не знаешь ничего! А эпидемию ты помнишь или тебя тоже не было?
– Был, – в огонь полетели очередные сучки, пламя притихло и вновь радостно взвилось. – Даже самого малость зацепило.
– Ну тогда возьми у кого-нибудь да почитай, все наши тогда вырезки собирали. Хоть у Лехи поинтересуйся, хоть у той же Анюты. Как раз про тогдашнюю заразу и про то, как с ней Древняя Кровь связана. Там, правда, не сразу разберешь – то ли Древние эту штуку выпустили, то ли обратно запихнули… Все по-разному говорят, кто как прочитает. Сосед мой вообще бегал по двору, грозился всех нелюдей порезать. У него тогда сестра умерла, да и сам крышей маленько сдвинулся, а как прочитал – вообще везде стал врагов человечества выискивал.
– И как, нашел?
– Врагов – не знаю, а дружков – точно. Таких же идиотов. Ходит в какой-то спортзал, качается, а потом бабок с лавочек распугивает. Орет, что все они ведьмы и что до всех еще доберутся. Один раз вообще заявился с целой толпой, человек десять. Стояли возле дома и всем в глаза пялились.
– Что-то много идиотов по улицам ходит…
– Я же говорю, как с ума посходили. Всем городом. Раньше у нас в любом подъезде если не колдун, так экстрасенс жил, а сейчас вообще каждый третий сам себе маг.
– А почему каждый третий? – поинтересовался Александр. – Почему не каждый второй или вообще не каждый?
– Потому что из троих один колдует, второй у него не то лечится, не то учится, а третий бегает с топором и мечтает второго от первого спасти, – без малейшей тени улыбки ответила Лена. – Ты на базар в воскресенье выйди и на людей посмотри. Хорошенько
посмотри, изнутри. И послушай заодно, о чем разговаривают. Три года тебя не было – что, разницу не заметил?
– Н-нет вообще-то… Знаешь, там все по-другому было. И люди другие, и разговоры. Даже у местных. Так что я и забыл-то, как оно раньше было. На базаре и в трамваях всегда о ведьмах
говорили, еще в Союзе. Ладно, присмотрюсь, спасибо за совет. Ты лучше все-таки расскажи, как вы собрались. Ну, прочитали статью, посмотрели друг другу в глаза и решили бояться вместе. Кто первый одеяло на себя потянул? Тот, кому страшнее было?
– Всем страшно было, поэтому все и тянули, – почти прошептала девушка и дернула плечами. – Не смешно, Саша, совсем не смешно. Кстати, об одеяле – дровишек не подкинешь? Что-то и в самом деле холодает.
– Погоди, я способ получше знаю, – Александр нырнул в сумеречную, мерцающую тишину возле палаток. Нашел свой рюкзак, отстегнул пухлый сверток. Вернулся к костру. – Накинь на плечи. Если дров подкинуть, ты ноги поджаришь, а спина все равно мерзнуть будет. Одевай, не бойся, порохом не пахнет, кровью не заляпано. Я этот бушлат уже здесь купил, мой старый весь вытерся.
– А почему не куртку? Сам говорил, никак с войны не вернешься – не надоело? – толстое камуфляжное одеяние чуть не вывалилось из непривычных рук. – Бр-р-р, какой холодный!
– Ничего, сейчас прогреется. А куртку – ну где ты такую
найдешь, чтобы и под рюкзак не жалко, и у костра, и грязь не так видна? И сколько она стоить будет? Хотя вообще-то ты права, пора шкуру менять. Ладно, давай теперь разговорами погреемся – или еще чаю плеснуть?
– Только подогрей. Да ладно, не вешай, просто к костру поставь! – Лена неожиданно рассмеялась. – Вот видишь, и тебя учить нужно! Рано тебе еще к старшим, рано! Не буду рассказывать!
– Погоди, так эта ваша компания, которая осенью собралась – это и есть Старшие?!
– Тепло, еще теплее! Скоро совсем жарко будет! Вообще-то той компании уже нет. То есть кто-то остался, кто-то новый пришел – вот Леха, кстати, уже зимой. А я вот ушла, когда эти собираться начали.
– Почему, если не секрет?
– Какой там секрет… – торчащий над пушистым воротником бушлата носик забавно сморщился. – Сначала мы друг за друга цеплялись, как за соломинку: надо же, и еще есть такие люди, как мы! Надо же, и тоже не совсем люди! А потом подвалила одна странная компания, и как то у нас началось… то ли слишком уж не по-человечески, то ли наоборот. Нет, я не спорю, вот этой всей магии они как раз толком и начали учить. Как чувствовать, что когда можно делать, как защиту ставить, та же Наташка и меня научила. Но вот… не знаю даже, как сказать. Там с нами один парень был, то ли нефер, то ли просто в этом направлении подвинутый, так лучше него не скажешь. Он первым ушел, я его потом встретила, спросила, почему. Вот он мне и ответил: «Знаешь, Ленок, хорошие они ребята, только братковского духа в них нет». Потом я присмотрелась – точно заметил. Умеют они много, летают высоко, орлы наши. Вот только если бы просто смотрели сверху вниз, еще ничего, а они каждый раз обгадить норовят – не тебя, так найдут кого-нибудь. Вот я им и сказала однажды, прямо как теща в анекдоте: «Злые вы, уйду я от вас».
