– Мерседес, – прошептал Блэквелл. – Я тебя люблю. Все это похоже на какое-то сумасшествие, правда? Теперь мы можем быть вместе, ты и я. Уедем куда-нибудь далеко, где никто никогда не слышал про Охоту, скажем, в Новую Гвинею. Мы поженимся и будем вечно любить друг друга. Как это будет прекрасно. Что скажешь?
– Если бы я только могла! – воскликнула Мерседес. По ее лицу текли слезы. – Я без ума от тебя, Фрэнк! Ты такой приятный, такой беззащитный, такой прямолинейный. Я еще никогда не встречала такого мужчину. Но у нас ничего не выйдет, дорогой. Забавно, что ты упомянул Новую Гвинею. Я как раз только что вернулась оттуда. Пришлось прикончить там одного парня, который решил нарушить правила Багамской корпорации.
– Скажи им, что Гусман убил меня. Что я утонул. Что ты искала меня, но не смогла обнаружить. Мы найдем какой-нибудь далекий уголок. Вот что, встретимся через месяц возле Скидморского фонтана в Портленде, штат Орегон. Никому и в голову не придет искать нас в таком месте.
– Я бы с удовольствием, радость моя, но после каждого задания мы проходим проверку на детекторе лжи. Это обязательная процедура, и мне от нее никак не отвертеться. Прости, но лучше это сделаю я, чем кто-нибудь чужой. Закрой глаза. Ты ничего не почувствуешь.
– Мерседес! – воскликнул Блэквелл. – Не шути так!
Склонившись над ним с убийственной нежностью, Мерседес приставила дуло пистолета к его виску. Блэквелл дотянулся до запястья правой руки и нажал на кнопку завода своего смертоносного «Ролекса». Пуля оцарапала щеку Мерседес и срезала локон роскошных черных волос.
– М-да, – произнесла она, поджав губы. – Может, в конце концов, ты не такой уж и приятный человек.
– Дорогая, давай поговорим спокойно!
Губы Мерседес сжались еще больше, а указательный палец напрягся на спусковом крючке. Блэквелл зажмурил глаза. Раздался выстрел…
Глава 68
Через шесть месяцев Блэквелл снова оказался в секретной штаб-квартире, расположенной на севере Нью-Джерси. На лифте он спустился на оперативный уровень. Секретарша провела его к Симмонсу. Тот вышел из своего кабинета и лично проводил его в апартаменты Мастера Охоты.
– Рад тебя видеть, Фрэнк, – сказал Мастер Охоты. – Как плечо, уже зажило?
– С плечом все в порядке, – ответил Блэквелл.
– Думаю, тебе уже рассказали, что Конгресс только что проголосовал за принятие Акта о законном убийстве совместно с Актом об охране окружающей среды. Настал новый день в истории человечества.
– Да, сэр, – сказал Блэквелл. – Я чрезвычайно этому рад.
– Все еще сердишься, да?
– Да, сэр. Это так.
– Я думаю, пора забыть давние обиды. Я хочу, чтобы вы помирились.
Мастер Охоты сделал жест рукой, и из темного угла вышел Поляк.
– Здорово, приятель, – сказал он. – Я хотел навестить тебя в больнице, но мне передали, что ты отказываешься меня видеть.
Лицо Блэквелла напряглось.
– Я и сейчас не желаю тебя видеть. Ты сказал, что прикроешь меня. Но когда мне понадобилась твоя помощь, тебя не оказалось.
– По крайней мере, я могу объяснить тебе причину моего опоздания.
– Не нужно мне твоих объяснений, – сказал Блэквелл. – Ты был моим другом и моим Наводчиком. Я доверял тебе. А тебя не оказалось там в нужный момент.
– Это я приказал, – произнес Мастер Охоты.
Он щелкнул пальцами, и из затемненной части комнаты вышли двое мужчин. Низкого роста, в соломенных шляпах и с тонкими усиками. Валериано и Панфило выглядели сейчас гораздо лучше, чем в лагере контрас неподалеку от Сан-Франциско-де-ла-Пас.
– Прости своего друга, сеньор, – сказал Валериано. – Он опоздал лишь потому, что доставлял нам оружие. Да, он действительно рисковал твоей жизнью. Но если бы мы не получили вовремя оружие, наша революция потерпела бы поражение.
– Что-то я никак не пойму, – сказал Блэквелл. – Я считал, что контрас проиграли.
– Так оно и есть на самом деле, – ответил Панфило. – Только мы никогда не были контрас. Мы с Валериано сразу же после университета стали секретными агентами «Охоты».
– Это правда, – подтвердил Валериано. – Люди из подполья смогли вовремя раздать оружие всем нашим последователям. Восстание началось на следующий день. К нашему правому делу присоединились бойцы как сандинистского фронта, так и контрас. Мы выступали за светлые идеалы, право на законное убийство, а также за умеренное перераспределение имущества среди различных слоев населения. Так что лишь благодаря вашему другу, сеньор, в начале той недели «Охота» получила статус законной организации во всех странах Центральной Америки, которые объединились теперь под нашим руководством.
– К тому же, – добавил Поляк, – я появился как раз вовремя, чтобы спасти твою жизнь!
– Ты не должен был ее убивать! – воскликнул Блэквелл.
Поляк покачал головой:
– Я должен был это сделать, Фрэнк. Она собиралась пристрелить тебя.
– Мерседес не собиралась это делать. Она просто шутила.
– Черт возьми, Фрэнк! Она собиралась сделать именно это. А если она и шутила, то как я мог определить это, находясь от нее в тридцати ярдах?
– Ты мог бы просто ранить ее, а не убивать.
– Ты что, рехнулся? Лежа с простреленной ногой и почти без сознания? Тебе крупно повезло, что я вообще попал в нее, будучи в таком состоянии.
Блэквелл помотал головой.
– Поляк, она ведь любила меня, – дрожащим голосом произнес он.
Поляк обнял Блэквелла за плечи.
– Может, и так, приятель, может, она действительно тебя любила. Но в ней было нечто такое, что заставило бы ее убить тебя несмотря на то, что она тебя любила, в чем, честно говоря, я сильно сомневаюсь.
Блэквелл ссутулился, черты лица заострились, а в потухших глазах появилась безысходность.
– Что ж, – произнес он, – все кончено. Сначала Клэр, а теперь Мерседес. Почему мне всегда так не везет с женщинами? Все время их убивают. Но что самое обидное, мне в жизни больше не к чему стремиться.
– Нет, приятель, есть, – с заговорщицкой улыбкой сказал Поляк.
– О чем ты?
– Ну-ка взгляни на это.
Поляк протянул Блэквеллу листок бумаги. Тот взял его и пробежал глазами. Затем перечитал во второй раз более внимательно.
– Охота? Мы с тобой снова собираемся охотиться? Но ведь я ничего не подписывал.
– Я взял на себя смелость сделать это за тебя, – сказал Поляк. – Разумеется, ты вправе отказаться. Но тогда мне придется искать другого Охотника, чтобы служить ему Наводчиком.
– Не знаю, почему мне разрешили принять участие еще в одной Охоте, – сказал Блэквелл. – В прошлой Охоте я ведь показал себя не с лучшей стороны. В том смысле, что не я убил Жертву, а Мерседес. – Он помолчал, а потом хриплым голосом добавил: – Она сделала это ради меня, Поляк!
– Не начинай все сначала, Фрэнк. Да, в последний раз у тебя дела шли не очень-то удачно. Но в тебе есть потенциал Охотника. Поверь мне, уж я-то в этих делах разбираюсь. Многим первая Охота служит только разминкой, а уж потом они разворачиваются вовсю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
