"Господи, только не это!"
Эдвард не оборачивался, молча крутил баранку. Скорость на спидометре подбиралась к ста пятидесяти.
– Эдвард, немедленно останови! Слышишь, ты? Я сейчас всю твою машину разворочу!
В затылке у Эдвардаса появилась горизонтальная щель. Она ухмыльнулась девушке, превратившись в слюнявый рот с синими потрескавшимися губами. Лека в ужасе попыталась приподняться, но толстый мохнатый жук, появившийся на соседнем сиденье, больно толкнул ее рогами в бедро и она свалилась обратно. Жук с гудением почесал задней лапой за ухом. Он внимательно следил за девушкой большим красным глазом, налитым кровью.
То, что сидело на месте водителя перед Лекой, уже нельзя было назвать Эдом. Да и человеком, пожалуй, тоже. Длинный кожистый череп серого цвета покрылся сплошной массой шевелящихся отростков-червей. Щель в затылке открывалась и закрывалась, заглатывая воздух. Роговые щитки на спине топорщились в беспорядке, между ними росли толстые жесткие волосы.
Пейзаж за окном мелькал с невероятной скоростью. Леке удалось рассмотреть лишь черные скалы ломаной формы, покрытые розовыми лишайными пятнами. На них росли металлические деревья, скрученные в узлы чудовищной силой. Небо пульсировало сполохами кровавого цвета в такт дыханию девушки.
"Спасение… – мысль выпорхнула откуда-то из-под сиденья и медленно вплыла в голову девушки, помахивая перистыми ресничками. – Должен быть путь к спасению. Значит, так. Это будут три такие кнопочки и рычажок. Направо нажмешь – коня потеряешь. Налево нажмешь – себя потеряешь. Прямо нажмешь – охренеешь…"
Немедленно на спинке переднего сиденья появился небольшой пульт с тремя кнопками – красного, синего и черного цвета. Надпись над пультом гласила:
РRESS ANY KEY AND GET LOST YOUR SKI[46]
Ниже было написано маленькими буковками:
перед задавливанием кнопочек вовнутрь соответствующих отверствий необходимо произвести соответственное продумывание процесса действий по задавливанию. При задавливании несоответствующей кнопки возможны сдвиги и эксцитусы леталисы
"А какая кнопка соответствующая? – подумала Лека. – Нажмешь не ту – и труба… Так нечестно! Мне нужна Подсказчица."
Маленькие липкие лапки заскреблись в волосах Леки. Крылышки защекотали ее ухо и Лека дернула головой.
– Это ты, Муха-Цокотуха?
– Я, – ответил знакомый басок. – Чего изволите?
– Если ты появилась, значит у меня снова глюки начались? Я же больше не принимаю наркотиков!
– Значит, приняла. Вопрос давай, некогда мне!
– Вот тут три кнопки. Какую нажимать-то?
– Загадаю я тябе загадку, девонька, – запела Муха. – Коли синюю нажмешь, то костей не соберешь. Коль надавишь красную – будет смерть ужасная. К черной коль благоволишь, то к чертям ты полетишь. А какую кнопку жать – тебе, доченька, решать.
– Значит, черная, – решила Лека. – Летать так летать.
Она потянула руку к черной кнопке. Но проклятый пульт, только что маячивший возле самого ее носа, стремительно понесся вдаль вместе с передним сиденьем. Лека сделала отчаянное усилие. Рука ее тянулась все дальше и дальше – метр за метром, так, что она уже не различала пальцы, скрывшиеся за фиолетовым маревом горизонта. Рукав ее кружевного бального платья, застегнутый на белую пуговку у запястья, затрещал, но все же выдержал и потянул за собой всю одежду. Лека отстраненно наблюдала, как вытягивающаяся рука нанизывает на себя платье, оборчатое белье и чулки и уносит вдаль. Из одежды на девушке остался только водолазный шлем, украшенный оранжевым пером райской птицы.
Внезапно черная кнопка вынырнула из пустоты и помчалась на Леку как пуля, видимо, собираясь пробить ей голову. Она шлепнулась о стекло шлема и расплылась по нему жирной кляксой. Лека схватила кнопку – скользкую и противную на ощупь, и произвела задавление. Согласно инструкции.
Кресло под ней пришло в движение. Взревели реактивные двигатели, в потолке раскрылся прямоугольный люк, и Лека катапультировалась из автомобиля со скоростью полкилометра в секунду. Черное небо в звездах стремительно надвигалось на Леку. Ветер ревел тигром, он прижимал ее к спинке кресла и пытался размазать, как масло по бутерброду. Шлем со звоном лопнул и разлетелся миллионами осколков. Девушка посмотрела вниз. Машина осталась где-то далеко внизу – едва различимый синий прямоугольник на узкой полоске дороги. Лека захохотала во все горло.
"Что, съел, выродок проклятый!? – кричала она и лупила кулаками по подлокотникам. – Попробуй, достань меня здесь! Ну, давай!"
Люк в крыше "Опеля" снова открылся и из него, как разворачивающаяся гигантская пружина, вылетела рука Эда. Спустя минуту она без труда догнала беглянку, вцепилась когтями в кресло и дернула его вниз.
– Демид, я так больше не могу! – завизжала Лека. – Спаси меня, Демка! Пожалуйста! Где ты?
Она попыталась спрыгнуть с сиденья, но не могла даже пошевелиться. Кресло со свистом мчалось вниз. Оно грянуло о крышу автомобиля так, что Лека почувствовала вкус крови во рту. Липкие щупальца выскочили из люка и затащили ее внутрь. Девушка слабо барахталась, пытаясь вырваться из склизких объятий. Одно из щупалец зажало ей рот и нос. Последнее, что увидела Лека – красные глаза жука, прыгнувшего на нее с потолка…
* * *
– Эй, ты! Ну-ка, просыпайся! – Кто-то лупил Леку по щекам, но она никак не могла стряхнуть остатки кошмарного сна. Сознание медленно возвращалось к ней, заполняло уголки иссушенного мозга. Лека боялась открыть глаза. Ощущения были удивительно знакомы – тысячу раз она просыпалась так в своей комнате, со следами уколов на венах, и знала, что все начнется снова – наркотическое похмелье, нестерпимая жажда и боль, боль во всем теле…
– Я несчастное больное существо, – пробормотала девушка. – Господи, почему все так плохо?
– Что ты там несешь?
На Леку вылился целый поток холодной воды. Она приоткрыла рот, пытаясь поймать живительные капли, и тут же закашлялась – вода была соленой.
"Море… – подумала Лека. – Ну конечно, море! Значит, я все же не в своей квартире. – Она мгновенно вспомнила все, что с ней произошло. – Паршивец Эд напоил меня какой-то гадостью. Сейчас встану и вломлю ему по первое число! Поганец вежливый! Он еще не знает, с кем связался! Украсть меня, видите ли, решил!"
Она приоткрыла глаза. Эдвард стоял, повернувшись к ней спиной. Обычной спиной, без всякой там роговой чешуи, без крылышек и хвоста. В нос Леке ударил пронзительный запах рыбы. Девушка лежала на полу в большом сарае. Стены были сделаны из неструганых досок, рассохшихся от времени и морского ветра. Заходящее солнце бросало красные блики сквозь щели. Рыба была везде – вялилась коричневыми полосами на крюках, подвешенных под потолком, мокла в больших чанах, связки сушеных рыбин грудами лежали на полу. Леку едва не стошнило от этого запаха.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
