не отворачивалась. а обезумевшими от желания глазами буквально умоляла взять её и позволить разрядке кончить эти по истине нечеловеческие муки.
Милое личико скривилось гримасой страдания, хотя никакой боли при его лёгком поглаживании и прикосновении чувствовать не могла. Ну, если только не брать в расчёт разрываемую в клочья психику. Сатана, самым садистским образом и жить не давал, и смерть не дарил.
Наконец, на очередном «недопике» гордая королева Франции Анна Австрийская сдалась, запросив пощады:
— Ну, пожалуйста, — умоляюще взмолилась она тихим тоненьким голоском, всем видом давая понять, что сейчас сорвётся и разревётся от досады, при этом состроив такое жалостливое выражение на взмокшем от пота личике, что Дима решил закончить с местью и приступить к наказанию.
И был акт сотворения жизни. И было счастье, выжигающее рассудок. И Тёмный Демон обладал Светлым Ангелом. И была в их соитии вечность, поглотившая время. И Ангел отдался Демону без остатка, взамен вобрав в себя Божественное блаженство, на какое только была способна…
Но вечности не существует. У всего есть начало и конец. Даже у Божественного. И замер он, обессилено склоняясь над телом её. И она в сознании, но в беспамятстве растеклась без сил, опьянённым, благодарным взглядом любуясь им…
И надо же было такому случиться, что в этот самый ответственный момент, толи завязка порвалась, толи сама маска, куда эта завязка крепилась, теперь уже неважно. Но, наклонившись над мокрым от пота телом королевы, эта разрисованная зараза соскочила с лица Димы и шлёпнулась Анне на живот.
Немая сцена продолжалась не меньше минуты. Он по-прежнему находился в ней, углубившись по самые тестикулы, тяжело дыша от запредельной физической нагрузки, при этом с издевательским спокойствием нахально улыбался.
Она, чуть приподнявшись на локтях и вытянув шею, трясущаяся от перенапряжения, с широко открытым ртом и распахнутыми глазищами, мечущимися по его лицу в режиме сканера не верящим взглядом, прибывала в шоке.
Статичность кадра прервал режиссёр и по совместительству главный герой разыгранного спектакля.
— Ну что, понравилось? — ехидно прошептал обитатель коморки за книжной лавкой, забирая с мокрого животика оброненную бутафорию и резко выходя из Анны.
Ответом ему стал душераздирающий визг. Толи королева обиделась на несоответствие рыцаря предписанным стандартам по линии родословной, толи вынув себя из неё, он заставил девушку почувствовать образовавшуюся пустоту и чувство, что Её Величество обокрали, лишив ощущения полноты и целостности. Не суть важно.
Дима бежал по тёмному коридору тайного хода, как никогда не бегал. Как он не убился, остаётся загадкой. Притом нёсся с полными руками реквизитов. Он с завидной сноровкой подобрал набегу свечу с пустой бутылью. Кроме того, держал оторвавшуюся маску и нож.
Залетев к себе в коморку, брякнул чашку со свечой на её законное место. Лихорадочно заозирался и, сообразив, что сам себя загнал в ловушку, ибо входная дверь к свободе закрыта на замок снаружи, кинулся обратно, понимая, что следует искать другой ход.
В конце Луврского коридора замелькали два факела. Они быстро приближались, и требовалось экстренно принимать какое-то решение. Первое, что он осознал — ледяное спокойствие внутри. Он даже не подумал про самоубийство и заход на повторное лицедейство. Холодный разум однозначно этому воспротивился. Дима был абсолютно уверен — выход есть. Его только следует найти.
Мельком взглянув на дверь, ведущую в замок Тюильри, тут же отверг и этот вариант. Королева Мария, увидев его в таком виде, не обрадуется, а узнав, с кого он только что слез, прибьёт собственными руками, не прибегая к помощи мушкетёров.
И тут Дима впервые посмотрел в сторону железной решётки, но не на саму преграду, а на путь в подземелье за ней. Почему на этот раз решил идти до конца, не желая просто переродиться, он и сам не понимал. Появилось дикое, необоримое желание уйти от погони. К тому же эта победа, а то, что это заслуженная победа, он не сомневался, далась ему с первого же захода. Пусть и неожиданно. Бросив размышлять, молодой человек кинулся действовать.
Примерно через полчаса, ободрав руки и плечи о грубо отёсанный камень подвальных стен. Отбив пальцы на ногах и несколько раз наколов ступни о какие-то острые обломки. Уставший, обозлённый и обматеривший всех и вся, он неожиданно увидел свет в конце туннеля. Слабый, едва различимый, но, проведя столько времени в полной темноте, не заметить его он не мог.
Ещё какое-то время спустя беглец вышел к его источнику. Вышел, потому что бежать уже был не в состоянии. Проход, по которому двигался, неожиданно обрывался пропастью. Дима осторожно выглянул, устремив взгляд вверх, на источник света, и обалдел. В круглой чёрной дырке светила яркая, до боли в глазах, вызывающей слёзы, самая обыкновенная луна. Взглянул вниз и увидел тот же спутник земли, только отражающийся в воде. Вот тут до него дошло, что тайный подземный ход вывел беглеца в большой каменный колодец, где-то в районе его середины.
Обследовал ближние стены в поисках лестницы и нашёл. Только не лестницу, а массивные металлические скобы, замурованные в кладку. Недолго думая, полез наверх, хотя руки по-прежнему были заняты маской и ножом. Вот только бутыль где-то по дороге разбил, утешая себя, что если будет погоня, то, может быть, хоть порежутся.
С великим трудом вылез наверх. Устал, как последняя сволочь. Его взору в лунном свете предстали безграничные поля. Посмотрел в обратную сторону — лес, начинающийся всего в шагах пятидесяти. Выбор был очевиден.
План в голове молодого человека родился до смешного простой. Углубиться в чащу, но не далеко, чтобы был виден край. Если погоня с факелами появится, то уйти глубже. Если нет — поутру выйти, осмотреться, а там уже принимать какое-нибудь решение.
Почему он решился на побег? Да всё очень просто. По сути, абитуриент экзамен сдал. Грамотно произвёл подход к снаряду. Отзанимался как должное. Теперь от него требуется лишь качественная заминка. Правда, королева может обидеться, что не та сущность её удовлетворила по полной программе. Но, извините, Анечка сама заставила его и начать, и кончить. Какие к нему у Джей могут быть вопросы?
Девочка получила звёзд с неба в глазах больше, чем ожидала. Дима был уверен, что ни до него, ни после, ничего подобного Анна Австрийская больше не испытает в жизни. И пусть теперь с этим живёт, дура визгливая.
Эти мелочные мыслишки в своё оправдание лезли в голову молодому человеку, с трудом продирающемуся сквозь сплошные кусты и бурелом.
Дима: — Что за лес, мать его? Как вообще, мля, тут по нему ходить, да ещё босиком?
