Тварь болезненно содрогалась, когда мы втроем кромсали ее на части. Беспорядочно молотила щупальцами по воздуху и по нашим спинам. Поняв, что это не возымело эффекта, выплеснула из себя какую‑то липкую гадость. Вполне возможно, что ядовитую. Но после яда убитой в тайнике твари эта хрень ни на кого из нас не подействовала, поэтому мы вгрызлись в некко с еще большим энтузиазмом и добили‑таки жирную тварь, в буквальном смысле разорвав ее на куски.
Но самое интересное заключалось в другом – тварь не просто так не желала уходить с насиженного места: в полу под ней имелась приличных размеров дыра, в которую я, увлекшись, едва не свалился. Собственно, это был, скорее, колодец, уходящий вниз на приличную глубину. Быть может, вплоть до нужного нам уровня, а то и ниже. А там, внутри… Честное слово, мне стало не по себе, когда я глянул вниз и не увидел там ничего, кроме кромешной, жутковатой, источающей дикий холод и откровенно недоброй черноты.
На новую тварь это нечто не походило. Да и щупалец из нее никаких не торчало – она просто заняла собой весь колодец снизу доверху и чем‑то напоминала громадный, раззявленный наружу рот. Но и сказать, что это было что‑то неживое, я тоже не мог. От этой штуки исходило что‑то осязаемо мерзкое. Странное чувство, что ей тут не место. Она была похожа на старую рану, в которой обосновался наглый, жадно вгрызающийся в края паразит. Пожалуй, если бы не Ули и не Первый, вовремя вцепившийся в мой хвост, я бы утонул в этой хрени целиком. И переваривался потом целую вечность, как в желудке одной из киношных тварей, которую кормили грешниками на одной из выдуманных планет.
Как же она называлась… а, вспомнил! Сарлакк! Этакая здоровенная, обожающая прятаться в песках гадина, в которую едва не сбросили одного небезызвестного джедая. Вот и тут я увидел нечто подобное. И откровенно озадачился, не зная, стоит ли связываться с этой пиявкой или же ну ее нафиг.
Не знаю, чем бы закончилось дело, но пока я думал, раззявленная «пасть» вдруг содрогнулась, напряглась и с усилием выплюнула… а может, и отрыгнула… сравнительно небольшой, мне по колено, комок, в котором я с отвращением признал вяло шевелящегося некко. Причем очень слабого некко. Даже, я бы сказал, новорожденного. При виде которого нурра сердито зашипела, а до меня неожиданно дошло: да это же источник! Перемычка между мирами. Тот самый надрыв в ткани мироздания, откуда одна за другой в верхний мир проникали мертвые души. Не знаю, естественным или же искусственным путем его создали, но, наверное, не зря рядом с этим местом находился тайник «барьерника»? Может, в попытке защитить свой драгоценный скарб мастер Аввим перестарался? Слишком сильно повредил барьер между мирами, и именно поэтому в подземельях расплодилось столько всевозможной нечисти?
Отойдя от колодца, я сел на устеленный трупами пол и крепко задумался.
Если это и впрямь перемычка, то пройти мимо нее означало в скором времени получить новое поколение некко. К тому же поврежденный барьер – это угроза существования Ирнелла. А мне, чудом избежав смерти в одном из миров, очень не хотелось однажды выяснить, что и в этом однажды закончатся ресурсы.
«Плохое место, хозяин, – подтвердил мои опасения Ули, снабдив свою мысль массой мрачноватых картинок. – Злое. Нельзя заходить. Опасно».
Да уж сам вижу. И так же, как ты, не хочу туда соваться.
Решено. От перемычки надо избавиться. Вопрос только: как?
Прыгать туда‑сюда и латать дыры в барьере привычным способом у меня не было ни малейшего желания. Инстинкты нурра предостерегали от этого, да и не мог я представить, как буду прыгать из одного мира в другой, болтаясь в воздухе. Что‑то во всем этом мне не нравилось. Идущий от колодца адский холод недвусмысленно намекал, что разрыв в барьере намного глубже, чем я привык видеть. И гораздо опаснее, чем обычно. От него немели пальцы на лапах и отчетливо холодило пузо. Велика вероятность, что простыми методами его не закрыть. И тут понадобится нечто иное, чтобы склеить разорванное пространство воедино.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А потом я окинул взглядом зал, в котором мы оказались. Подметил на потолке ржавый крюк. Вычленил возле колодца несколько характерных выемок. Различил в сваленном в углу хламе остатки некогда надежных стеллажей и, сообразив, куда именно нас занесло, разразился хриплым лающим смехом.
Ну, Шэд…
Ну, зараза хитроумная…
Бьюсь об заклад – это и есть та самая штольня, по которой мы могли быстро спуститься на седьмой уровень! Ты, правда, не упомянул, что для этого понадобится преодолеть одно ма‑а‑аленькое… прямо‑таки крохотное и совершенно несущественное препятствие… но черт тебя забери! Неужели нельзя было хотя бы намекнуть?!
Так. Ладно. Хватит ворчать – надо искать способ уничтожить эту непонятную хрень. Раз уж Шэд посоветовал сюда заглянуть, значит, чисто теоретически у меня есть возможность это сделать. Каким, спрашивается, образом?
Я в затруднении уставился на свои лапы, совершенно не приспособленные для работы по камню. Затем – на добросовестно следящий за округой хвост. На смирно стоящего рядом улишша. Деловито умывающуюся нурру… Вряд ли сборщик подразумевал, что затыкать колодец придется моим зверям. Однозначно это – моя задача. Но если я не видел смысла забрасывать источник камнями, подрывать и обрушивать вниз стенки, соваться внутрь, чтобы восстановить барьер между мирами, или еще каким‑то способом заколачивать эту штуку наглухо, то как, позвольте спросить, его можно уничтожить? Вот была бы у меня при себе безотказная РГД‑5 или РГН[1]… или хотя бы замечательная во всех отношениях Ф‑1[2]…
Хотя стойте!
Зачем мне Ф‑1, если есть аккумуляторная пластина?!
Нет, с собой я ее не принес, оружие и сумку паскуда Рез тоже забрал, но на кой они нужны, если как минимум одну зарядную пластину я смогу добыть, просто поменяв личину нурра на матрицу мастера Шала?!
«Нет… нет, Ули! Подожди! Сперва надо все обдумать, – остановил я улишша, когда тот обрадованно вскинулся и едва не сменил личину прямо здесь и сейчас. – Полноценный взрыв устраивать нельзя – сами по маковку завязнем. И прыгать из личины в личину тоже не стоит – у нас для этого не настолько много резервов. Но использовать энергию аккумулятора для закрытия барьера… это надо хорошенько обдумать и сначала все просчитать, чтобы не обрушить тут по глупости стены или потолок».
Улегшись на пол, я прикрыл глаза и погрузился в память карателя, старательно ища сведения относительно магических аккумуляторов. Довольно быстро выяснил, что для создания полноценного взрыва с обрушением перекрытий и прочими разрушениями заключенная в них энергия не подходит. Но все же нашел способ ее высвободить. И даже заподозрил, что смогу использовать ее по назначению. Вопрос заключался в том, насколько это будет опасно.
– Первый, иди сюда, – прохрипел я, все‑таки сменив личину и с трудом откашлявшись. Горло, как в самый первый раз, саднило, говорил я с трудом, зато одежда и обувь была на месте. Да и аккумулятор по‑прежнему находился в специальном кармашке на поясе.
Когда улишш послушно подошел, я скинул с себя пропитанное шекком пальто и, закутав Первого, как заботливая мама отправляющегося на мороз ребенка, придирчиво оценил получившееся чучело.
«Слишком мало. Ули, ты сможешь перекинуться еще разок?»
– Ну вот, – устало выдохнул я, добыв для улишша еще одно пальто. – Если первое бросить на пол, а вторым накрыть сверху как одеялом, то магия тебя не заденет.
Первый удивленно прянул ушами и недоуменно высунул нос из‑под тяжелой одежки. Старательно обнюхал полу пальто, с задумчивым видом слизнул с него свежую кровь. Но когда я попросил его лечь и снова укутал так, чтобы даже нос снаружи не торчал, все‑таки недоуменно замер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ничего, – утешил его я. – Это всего на пару минут, пока магия не погаснет. В аккумуляторе она менее концентрированная, чем в луче тагора, поэтому шекка должно хватить. Изь, как у тебя с фэйталом?
Хвостяра проглотил горстку «жемчужин», оставленных для него нуррой и, довольно щелкнув иглами, встопорщил чешуйки.
