было места в этой жизни? Может быть, по Делии Йонс — маленькой девочке, которая не успела познать этот мир? Или, в конце концов, по нему самому, инспектору Гэлбрайту, который недавно был вынужден бросить все свои силы на то, чтобы понять смысл жизни?
— Делия... — прошептал он.
Как только имя этой девочки пришло ему на ум, инспектора сразу же охватила решимость. Он вспомнил о картонке с алфавитом и, взяв её в руки, снова принялся изучать. Сами буквы были напечатаны крупным шрифтом, а их порядковые номера — чуть мельче.
— Как это там было, четыре и пять... — инспектор вспомнил последние строки из того письма.
На картонке эти цифры соответствовали буквам «D» и «E», и они — какое совпадение! — шли одна за другой.
— Это вполне естественно, — Гэлбрайт ухмыльнулся в усы.
Он вспомнил, что, если верить радио, то сейчас на улице стоял декабрь — то-бишь двенадцатый месяц. Он снова опустил глаза — на картонке это число соответствовало букве «L».
— Ну ка... — он заинтересовался решением этой логической головоломки.
Девятой буквой от начала была «I». Гэлбрайт подумал о том, что она могла нести ответ сама по себе — ведь в римской системе счисления эта буква соответствовала цифре «один» (1). И она, кстати, также сослужила свою службу при формировании ответа, потому что «A», самая первая буква английского алфавита, как раз подходила под это число.
— Ну что ж, у меня получилось D-E-L-I-A. Идеально... — вырвалось у Гэлбрайта.
Инспектор попробовал эту фразу на языке и случайно обнаружил, что оба его последних слова — «Делия» и «идеал» — состояли из одних и тех же букв, только расположенных в разной последовательности. «Одно лучше другого», — выдохнул он. Теперь Гэлбрайт не сомневался в том, что таинственный автор письма совершенно точно имел в виду именно эту девочку. Но какой во всем этом мог быть смысл? Это что, было лишнее напоминание для инспектора? Неизвестный автор призывал Гэлбрайта восстановить справедливость во имя покойной дочери фармацевта? По какой-то причине полицейский сразу же вспомнил своего покойного друга Фаркрафта, которому нравилось находить необычные зацепки в вещах, в которых другие люди ничего бы не заметили. Мертвецы писем не пишут, но логика его друга и автора послания, пожелавшего остаться неизвестным, была очень схожей...
— Возможно, суть следует искать не в морфемике, а в арифметике, — тихо сказал инспектор.
Предчувствие подсказало ему, что если он сложит цифры, то загадка разрешится сама собой. Он боялся ошибиться в своих расчетах, поэтому обратился к таксисту.
— Извините, у вас есть калькулятор? — кротко спросил он.
— Хотите посчитать, сколько денег вам переведут через месяц? — весело сказал водитель и открыл бардачок.
— Что-то в этом роде, — Гэлбрайт решил поддерживать беззаботный тон разговора.
— Если не секрет, на что вы их потратите? — спросил водитель, роясь в вещах.
— На праздники, конечно, — уклончиво ответил инспектор
Водитель тем временем продолжал искать то, о чём его просил пассажир. Наконец он вытащил из самых глубин бардачка небольшое электронное устройство.
— Просили? Держите, — и он протянул полицейскому Casio fx-7000G.
Инспектор повертел в руках серебристый калькулятор. У этого видавшего виды устройства был маленький зелёный экран и пять рядов крошечных кнопок.
— Если бы вы только знали, сколько денег я потратил на его покупку... — сказал водитель с неожиданной теплотой, и впервые в его голосе послышались нотки грусти.
«Не надо было спешить с покупкой продукта, когда его только выбросили на рынок», — подумал Гэлбрайт, сосредоточившись на устройстве. Значит, D-E-L-I-A. Инспектор сверился с картонкой — оказалось, что это слово, будучи выраженным в цифрах, трансформировалось в 04-05-12-09-01. Гэлбрайт начал тыкать в маленькие кнопки калькулятора.
— Какую операцию мне следует выполнить в первую очередь... — спросил он себя, имея в виду операции математического, а не криминального характера.
Для начала он решил вычесть цифры. На матово-зеленом дисплее Casio fx-7000G высветилось «-23». Отрицательное число ничего не значило для инспектора. Затем он решил произвести сложение. Он получил цифру «31». «Это уже имеет смысл», — подумал инспектор. Например, ему самому шёл тридцать один год...
— А что, если я сложу оба этих ответа? — решил Гэлбрайт.
Он набрал на калькуляторе «-23+31». Результатом было число «8».
— Восемь... Делии было восемь лет, когда Джо встретил её... — пробормотал полицейский, словно в трансе.
Да, подумал Гэлбрайт, неспроста один немецкий ученый говорил как-то о том, что математика — царица наук...
— Возьмите, — он протянул калькулятор его владельцу.
— Ну как, удалось узнать, сколько потратить на праздники? — шутливым тоном спросил водитель, убирая электронное устройство в бардачок.
— Скажем так, я сильно стеснен в средствах, — улыбнулся Гэлбрайт в ответ.
— С чего это вдруг? — в голосе водителя слышалось удивление.
— Честно говоря, я не горю желанием работать, — инспектор смущенно опустил глаза.
— Ладно, я понял вас, — кивнул ему водитель и вернулся к управлению.
Гэлбрайт, который несколько устал от решения математических задачек, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Уже без калькулятора в руках он просто ради забавы перевернул число «тридцать один» (31). Результат невольно вызвал у него усмешку — потому что число «тринадцать» (13), которое у него вышло, славилось тем, что порождало вокруг себя нездоровый ажиотаж. Забавно, думал Гэлбрайт, когда чрезмерно впечатлительные люди боятся пекаревой дюжины, не в последнюю очередь из-за того, что в свое время какие-то шарлатаны породили некий культ, который по своей сути нужен был только для того, чтобы вселять страх в души глупых и необразованных людей. И, как отметил инспектор, эта миссия по отуплению народа увенчалась успехом — ибо этот крайне нелепый по своей сути культ со временем не только не был погребён во глубине веков, но, напротив, его отголоски проникли во все сферы жизни людей и стали такой же неотъемлемой частью культуры, как, например, субкультура хиппи.
Гэлбрайт подивился тому, как люди позволяют забивать свои головы подобной чепухой, и подумал о том, что если бы этим шарлатанам довелось услышать о происшествии с бедняжкой Делией Йонс, то они, что было весьма вероятно, немедленно назвали бы её кем-то вроде
