И не успел он произнести последнее слово, как вновь раздался протяжный и надсадный полускрип-полушипение. Зал во второй раз озарил мертвенно-голубой отблеск, вызвав удивленные и довольные возгласы горожан, которых уже порядочно набилось в зал в расчете на интересное и относительно безопасное зрелище.
Портал открылся рядом со мной, и из ослепительного сияния к моим ногам мешком вывалился Теннонт.
Вскочив на ноги, он оглянулся в полной растерянности, словно не понимая, где находится. Потом его лицо исказила гримаса отчаяния и злобы, а затем он закрыл лицо руками и упал на колени передо мной.
— Проклятый амулет! — Голос его напоминал отчаянный волчий вой. — Он не сработал! Все впустую! Все было напрасно…
— Ну почему же, — ласково произнес Каспар, и от этой ласковости в его голосе у меня вновь скрутило внутренности. — Артефакт сработал на славу. Вы же хотели найти кое-кого с его помощью? — Тут он подцепил медальон, свисающий из безвольно упавших рук Теннонта. — И вы нашли… ее.
Теннонт поднял голову, ошалело моргая. Казалось, будто его оглушили ударом по лбу и он вот-вот рухнет, закатив бессмысленные глаза под лоб. Затем его взгляд сфокусировался на мне, и его губы шевельнулись.
— Нет, — едва слышно произнес он, не отрывая от меня недоверчивого взгляда. — Нет…
И лицо его стало похоже на гипсовый слепок, который снимают с лиц важных покойников. Магистр Каспар тем временем извлек из медальона завиток темных волос и с интересом осмотрел его, затем поднес его к моим волосам, слипшимся от крови и сажи, словно сравнивая.
— Позвольте вам представить Каррен Брогардиус, магистр Сальватор, — наконец торжественно объявил он, взяв меня под руку. — Вы нашли ее… нашли вашу дочь, не так ли?
ГЛАВА 36,
в которой Каррен узнает, что подразумевают чародеи под выражением «торжество справедливости».
Каждый человек в своей жизни должен столкнуться с ситуацией, которой более всего опасался, упорно отрицая саму ее возможность. Иначе он так и останется самодовольным ослом, считающим, что уж он-то всегда сохранит лицо и всегда будет сам распоряжаться своей судьбой, на зависть прочим простофилям. Я всегда помнила эту нехитрую истину, подкрепленную бабушкиным советом ни от чего не зарекаться, но тем не менее сейчас чувствовала себя так, будто меня еще раз пнули под дых.
Решительно, судьба вознамерилась насмехаться надо мной при каждом удобном случае.
Я смотрела на физиономию Теннонта, уже смутно узнавая знакомые черты: именно его портрет когда-то я видела в зале заседаний Академии, когда всклокоченный Артиморус Авильский перешептывался с невесть откуда появившимся Каспаром. На портрете Сальватор Далерский был тощим, лохматым и малозначительным субъектом, нынешний же Сальватор-Теннонт выглядел куда более внушительно, но его нос был все так же благородно удлинен и заострен, а выражение растерянности, все еще не сошедшее с его лица, довершало сходство с юным магом на портрете.
Не знаю, что полагалось чувствовать юной сироте, которая только что была представлена своему внезапно обретенному отцу, но не успела я перевести взгляд на Сальватора, как меня обуяла такая лютая ненависть, что я едва справилась с желанием вцепиться ему в волосы и по меньшей мере откусить нос.
Но так как немая сцена все еще продолжалась — даже горожане почтительно примолкли, понимая, свидетелями какого удивительного события они стали, — у меня хватило времени еще и на то, чтобы сообразить, отчего магистр Каспар в очередной раз спас меня несколько запоздало. Конечно же ему было необходимо уязвить врага в самое сердце, растоптать его и сокрушить. В общем-то для этого сгодилась бы и дочь-служанка, ничем не примечательная девица с мозолистыми руками и пятками, в которые намертво въелась грязь, но почему бы не позволить гордому чародею своими же руками разбить ей в кровь лицо, перед тем как узнать правду?.. Ради такого зрелища действительно можно было пожертвовать парой зубов и ребер второстепенного героя истории, каковым, несомненно, я и являлась в глазах моего дорогого крестного.
Я стиснула зубы, чтобы не заорать на весь зал, что мои дражайшие крестный с папашей могут провалиться в Lohhar'ag. Затем молча развернулась и шагнула в сторону Виро.
— Стоять! — скомандовал магистр Каспар хлестким, точно кнут, голосом.
Я почувствовала, как ноги перестают повиноваться мне, и на меня накатила волна дурноты, заставившая согнуться пополам. Да уж, заклинаниями мой крестный владел так же мастерски, как и батюшка, язви в душу их обоих.
— Не стоит, не стоит приближаться к демону в столь прискорбном состоянии здоровья, — совершенно другим, медовым голоском пропел магистр Каспар и ласково похлопал меня по спине, проходя мимо.
Несколько мгновений спустя он уже склонился над неподвижным телом и с интересом потыкал пальцем куда-то наугад, не снимая перчаток.
— Ну вот, и здесь все устроилось как можно лучше, — с улыбкой сообщил он, поднимаясь. — Вам, Сальватор, секретарь в Армарике не понадобится, а нам выпадет меньше бумажной пачкотни. Демон мертв, в назидание прочим своим собратьям, пытающимся хитростью проникнуть за пределы Северных Пустошей и выдать себя за приличных подданных одного из королевств. Помилуйте, у нас и своих прытких подлецов хватает, к чему нам еще и демоны в секретарях?.. А у вас, Сальватор, добавится еще один пункт обвинения: сокрытие запрещенного в королевствах существа и пособничество ему же. Вы состряпали ему личину, вы и будете отвечать за все те гнусности, которые успело натворить это бесовское отродье. Это, между прочим, крайнее дурновкусие — брать демона себе в подручные. В каком веке вы живете, почтенный?
Я, так и не разогнувшись, присела на корточки и закрыла лицо руками. Да, жизнь моя, похоже, была спасена, но чувствовала я себя куда хуже, чем когда думала, что умру через несколько минут.
— …Нет-нет, любезнейший, — между тем говорил Каспар кому-то из своих спутников. — Такая ерунда не стоит внимания члена полномочной комиссии, уверяю вас. С останками демона пусть разбирается кто-то другой. Вот, например, наш славный юноша Констан, при чьем попустительстве заварилась эта каша. Констан, милейший, вы поняли? Возьмите эту… хм… падаль и сожгите где-нибудь на окраине. И не нужно этого кислого лица, мы с вами, молодой человек, по-моему, все обсудили и решили, что пререкаться не в ваших интересах.
Тут я почувствовала некоторое волнение, а затем блеснул слабый лучик надежды. Магистр Каспар никогда не принимал решения по мимолетному велению души, в этом я убедилась лично. Может быть, он и впрямь считал, что заниматься столь грязной работой чародеи не должны, а может быть… может быть, он все же был не самым плохим человеком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
