Зная, что Чвялев снят, комиссия все вскрываемые недостатки возлагала на него. Тактика была понятной, но, конечно, нарком не мог отвечать за все. Но так поступали сознательно, стараясь спасти других работников, ибо вскрытые недостатки не были последствием какого-то вредительства, а были лишь результатом шараханья из одной стороны в другую в силу сложившихся ненормальных условий.
Будучи поставлен перед фактами, установленными комиссией, бывший нарком Чвялев объяснил их тем, что он «малоопытный работник во внешней торговле». Он действительно не имел практического опыта, а одного высшего образования оказалось мало.
Положение в деле руководства наркоматом за указанные годы усугублялось еще и тем, что в 1934 г. в наркоматах были ликвидированы коллегии, как указывалось в Постановлении ЦИК и СНК, «в целях обеспечения конкретного руководства». Однако жизнь довольно скоро показала несостоятельность и несуразность упразднения коллегий, и они были восстановлены. Уже один этот факт показывает, насколько иногда по-диктаторски относился Сталин к решению крупных организационных вопросов построения государственного и хозяйственного аппарата в стране.
Мне удалось в течение менее чем года внушить работникам Внешторга уверенность в своем положении, в том, что они будут защищены, что критика не будет вызывать репрессий. Наркомат начал вставать на ноги.
Надо сказать, что Сталин сдержал свое слово и в течение десяти лет, до 1948–1949 гг., арестов в Наркомате внешней торговли не было. Единственным исключением было дело, затеянное Абакумовым почти через десять лет против председателя а/о «Экспортлес» Герасимова, который в войну работал уполномоченным Внешторга в Архангельске по разгрузке и приемке, а также отправке по назначению поступавших из-за границы грузов и вооружения. Работал он энергично, хорошо. К нему на помощь в трудные минуты я иногда направлял Папанина, популярного человека в стране, чтобы он своим авторитетом активизировал работу грузчиков по разгрузке товаров и вооружения в тяжелейших условиях Севера. Папанин был уполномоченным ГКО, и его умение найти подход к портовым людям много помогало работе.
Мне Сталин сказал тогда, что поступил какой-то материал на Герасимова и что пройти мимо этого материала нельзя. Я попросил его дать мне возможность разобраться в этом деле самому, потом доложить ему. Я убедился, что ничего предосудительного и умышленного в действиях Герасимова не было; была некоторая торопливость, за которую можно было нести административную ответственность. В целом же Герасимов работал правильно и хорошо. Я так и доложил Сталину. Сталин не согласился, дал указание арестовать Герасимова и судить.
После смерти Сталина дело Герасимова было пересмотрено как надуманное Абакумовым. Герасимов был реабилитирован и вышел на свободу. Сам Абакумов был арестован еще при Сталине.
За годы моей работы наркомом внешней торговли в процессе проведения общей линии централизации государственного управления сложилась абсолютная монополия внешней торговли. В последующем Сталин продолжал держаться этой линии, и у меня не было с ним споров по этому вопросу. Даже во время Великой Отечественной войны все поставки из Англии и Америки, включая небольшое количество танков и самолетов в первый период войны, осуществлялись Наркомвнешторгом.
Монополия внешней торговли сохранялась так, как она была завещана Лениным. Это закреплено в нашей Конституции. Ленин, твердо придерживаясь принципа монополии внешней торговли, не рассматривал ее догматически. Он учитывал особенности этапов экономического развития и требования социалистической экономики, предусматривал гибкие формы организации и методов внешнеторговой работы, идущей навстречу этим требованиям.
Красин – проводник ленинской линии развития – понимал, что дело это потребует вовлечения во внешнеторговый оборот отдельных наркоматов, крупных предприятий. «Все учреждения, общества, фирмы и частные лица, – писал Красин в 1924 г., – могут заниматься внешней торговлей лишь постольку, поскольку государство им это дозволяет, то есть не иначе, как с особого разрешения особых правительственных органов, причем самое осуществление внешнеторговых операций происходит не иначе как под контролем и наблюдением Народного комиссариата внешней торговли и его органов».
Глава 26
Реорганизационная чехарда перед войной
Трагичность и пагубность последствий для партии и государства репрессий 1937–1938 гг. видна не только на фактах уничтожения огромного числа опытных, прошедших школу борьбы с трудностями советских, партийных и военных работников. Это сказалось и в другой области, которая до сих пор еще даже не затронута в мемуарах, и никто о ней, насколько я это знаю, не написал ни слова. И в книгах об истории партии и государства эта область – создание, реорганизация и образование органов военного и экономического руководства Советской страной – также почти не освещена.
До 28 апреля 1937 г. функционировал созданный Лениным в ноябре 1918 г. Совет труда и обороны (СТО), сыгравший выдающуюся роль как в Гражданскую войну, так и в дальнейшем по руководству социалистическим строительством, развитием оборонной промышленности и вооруженных сил. Одновременно с ликвидацией СТО был создан самостоятельный орган при Совнаркоме СССР – Комитет обороны, который просуществовал 3 года и один месяц и был ликвидирован 30 мая 1941 г. – за 23 дня до начала войны.
Вначале я был кандидатом в члены Комитета обороны, а с 10 сентября 1939 г. – членом этого комитета.
Создание специального Комитета обороны тогда не вызывало возражений, и я не считал и не считаю это ошибкой. Ошибочно только то, что он был ликвидирован перед началом войны и ничем сразу не заменен. Только нападение Гитлера на СССР вынудило нас образовать через 8 дней после начала войны Государственный Комитет Обороны (ГКО).
Эти изменения даже мало считать организационной чехардой, они просто не поддаются пониманию.
Конечно, оставался Совнарком, который за все отвечал, но он не мог обходиться без специального органа по обороне. Чем можно объяснить ликвидацию Комитета обороны? До сих пор не могу этого понять. Правда, комитет постепенно стал мало работать, редко собираться, а значит, мало было коллективного обсуждения военных вопросов, которые сосредоточивались вокруг Сталина. Сталин собирал случайные совещания. Молотов на них присутствовал всегда, на некоторых бывал я, до финской войны Ворошилов всегда участвовал. Но после того, как Ворошилов был снят с поста наркома обороны, превратившись в козла отпущения за неудавшуюся войну с Финляндией, он перестал на них бывать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
