Он опустился на стул, стоящий рядом с креслом Миклоша, и тот поморщился, почувствовав веяния магии клана Иллюзий, все еще окутывающие кадаверциана.
– Сомнений нет, – отозвался Бальза, пытаясь незаметно отодвинуться подальше от некроманта. – Но есть вопрос. Если он такой плохой, почему он до сих пор не уничтожил всех вас?
Все взгляды тут же обратились к мастеру Смерти, словно тот знал ответы на любые вопросы про Основателя. Кристоф заметил это всеобщее напряженное внимание и улыбнулся невесело.
– Он учился, – ответил колдун. – Попав в этот мир, он стал обладать магией, которой еще никогда не пользовался. Его сила изменилась. Мы, получившие ее от Основателя, изменили ее. Нашли заклинания, которых он не знал. Ему понадобилось время, чтобы освоиться с ними. Но он учится всему очень быстро. Это его уникальная способность – усваивать новые знания.
Все присутствующие помолчали, обдумывая эту информацию.
– Его дух неуничтожим, – напомнил Рамон, пристально глядя на кадаверциана.
– Но если полностью разрушить тело… – предположил Миклош, вытирая белоснежным платком вспотевший лоб.
– Тело, в котором обитает Основатель, сейчас невозможно разрушить, – отозвалась Фелиция. – Его магия слишком сильна.
– Есть еще один способ, – задумчиво произнес опальный нахттотер. – Заклинание «Армагеддон», помнится, было в реквизите у кадаверциан. Оно может лишить чужака источников питания.
– Нет, – резко ответила Фелиция. – Только не это. Оно уничтожит все. Весь этот мир.
– Черт с ним, с миром! – с воодушевлением воскликнул Миклош. – Сколько продержимся мы на старых запасах крови?
– Вы, как всегда, гуманны, господин Бальза, – произнесла мормоликая ледяным тоном.
– Ну что ж, раз здесь затронули тему о моем человеконенавистничестве… – тхорнисх неприятно улыбнулся. – Несколько веков я молча наблюдал за проявлениями вашей так называемой любви к людям, но сейчас, похоже, у меня появилась возможность высказаться… Мое отношение к смертным ничуть не хуже, чем их отношение друг к другу. Я даже убиваю их в меньших масштабах, чем они устраивают это сами для себя. И за все время существования Золотых Ос я не смог придумать ничего более жестокого, чем придумали люди – массовые убийства, резервации, концентрационные лагеря, геноцид, садистические опыты… – Он усмехнулся, поразмыслил мгновение и поправил сам себя: – Впрочем, последнее это уже не моя область. И я также иногда проявляю милосердие, как и они. – Миклош мельком взглянул на Паулу, с легким отвращением слушающую его речь. – Так что, уважаемые родственники, я ничуть не хуже и не лучше их. И это я остался человеком, в отличие от всех вас. Это я ничуть не изменился с момента обращения. Так же, как не изменились мои желания. Среди всех вас именно я – наиболее человечен. Поэтому мне странно видеть ваше столь негативное отношение.
– Браво, – тихо пробормотал Рамон. – Господин Бальза всегда знал, как себя подать в обществе.
– Никто не утверждает, что люди не бывают жестоки, – ответила Фелиция, слегка удивленная словами Миклоша и неожиданным выводом, который он сделал. – Но мы, в отличие от них…
– Прошу меня извинить, – вторгся в спор Кристоф. – Если не ошибаюсь, мы обсуждаем способы уничтожить Основателя, а не степень человеколюбия всех присутствующих… – Он подождал, пока взгляды обратились к нему, и продолжил: – Я могу осуществить заклинание «Армагеддона». Но проблема в том, что Основатель не пользуется обычными источниками питания. Ему не нужны люди. Он пьет нашу кровь.
Собрание застыло в некотором затруднении.
– А если попытаться вытянуть из него силу с помощью Большого круга, – внес новое предложение Рамон.
– Основателя не смогли обезвредить, когда он, беспомощный и слабый, был заперт в чужом теле, – ответил кадаверциан, внимательно рассматривая свою правую ладонь.
– Может, не стоите запирать его в чужом пространстве? – саркастически заметил Миклош. – Это был не слишком благородный поступок. Совсем не в твоем духе, Кристоф.
Колдун посмотрел на него с неожиданной злостью. Фелиции показалось, что она почувствовала отголосок магической волны, пробежавшей по рукам некроманта.
– Я сделал это для того, чтобы больше ни у кого не возникло желания заигрывать с ним, пытаясь получить от него подачку.
– Хорошо, предположим, мы сможем загнать его в Круг. – Бальза кивнул, видимо, решив сегодня больше не спорить с некромантом. – И что дальше?
– В прошлый раз его пытались поместить в некий артефакт, – отозвался Рамон. – Мы можем попробовать сделать то же самое снова…
– Должен быть другой способ уничтожить его, – тихо произнесла мормоликая.
– Я думаю… – с легкой неуверенностью начала говорить Паула, и когда взгляды всех присутствующих обратились к ней, ее голос зазвучал тверже: – Я думаю, никто из нас не представляет, как бороться с Основателем. Но в клане Искусства есть фэриартос, который может узнать это. Задать правильные вопросы тем, у кого есть ответы.
– Неужели? – скептически осведомился Миклош, вновь вытирая лоб платком. – И у кого есть ответы?
– У того, кто был ближе всех к Основателю, – ответил за нее Кристоф.
– Если ты о Вольфгере, то он мертв, – заметил Рамон.
– Это неважно, – покачала головой фэри. – Гемран Фэриартос может слышать умерших. Если он сумеет поговорить с Вольфгером…
– Подожди! – перебил девушку Миклош с выражением величайшего недоумения на бородатой физиономии. – Ты что же, серьезно веришь в этот бред? В то, что какой-то там паяц действительно может общаться с нашими покойниками? Может, еще предложишь провести спиритический сеанс? В жизни не слышал ничего глупее!
– То есть ты отрицаешь существование после смерти? – поинтересовался Кристоф, с улыбкой глядя на рассерженную Паулу.
– Не отрицаю, – неприятно улыбнулся Миклош. – И поэтому предпочитаю наслаждаться жизнью здесь и сейчас.
– Правильное решение. – Колдун, внезапно став серьезным и прищурившись, уставился на тхорнисха. – У кадаверциан существует много легенд, связанных с потусторонним миром. В одной из них говорится, что Тёмные Охотники – это души первых созданий Основателя, а бетайласы – особо злобных кровных братьев.
Миклош неприятно улыбнулся, не отводя взгляда.
– А у нахтцеррет существует предание…
– Господа, прошу вас, – решительно вмешалась Фелиция, – давайте не будем вспоминать предания наших кланов. Все они, бесспорно, весьма любопытны. Многие даже придуманы здесь присутствующими. Но на это сейчас нет времени. Паула права. – Она взглянула на напряженную фэри. – Мы не знаем, как бороться с Основателем. Но если Гемран сумеет… – мормоликая помедлила, подыскивая наиболее верное слово, – побеседовать с Вольфгером, и тот сможет ответить на наши вопросы, это будет спасением для всех нас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
