Она резко вернулась к действительности. Коэн сидел на скамейке и смотрел на нее, затаив дыхание, словно ребенок, который верил, что увиденное во сне станет явью, если этого очень сильно захотеть. Она помнила этот его взгляд еще с той ночи. И, Господи прости, все-таки ей захотелось заехать ему по щеке.
Он прищурился, и ее охватил стыд, когда она догадалась, что он уловил обрывок ее мысли.
– В тебе все так запутано, – сказал он.
– Тебе потребовалось шесть лет и целое состояние, потраченное на невропродукт, чтобы понять это?
– Нет, мне хватило пяти минут, – улыбнулся он. – Просто до сих пор невежливо было говорить об этом.
В глубине своего сознания она ощущала биение, словно кто-то постукивал мягкими пальцами. Она поняла, что уже какое-то время ощущает эти пальцы. В течение всего времени, пока она разгуливала по залитому солнцем саду дворца памяти Гиацинта, какой-то воришка на мягких кошачьих лапках проник в темные закоулки ее подсознания и заглядывал в ее воспоминания, оценивал ее ответы, измерял глубину ее чувств. Она подумала, что, скорее всего, этот воришка – мальчик в гетрах и футбольных трусах.
– Перестань залезать мне в голову, – сказала она ему. – Терпеть не могу, когда ты суешься в мои дела.
– Я суюсь в твои дела? А как ты думаешь, чем ты занимаешься здесь сама?
– Это совсем другое дело. Мне нужно быть здесь. В этом нет ничего личного.
– Разве? – Он посмотрел на нее из-под длинных ресниц Гиацинта и прикусил губу. – Здесь столько личного, сколько есть, Кэтрин. И это не односторонняя связь. Связь не устанавливается, если ты не хочешь.
– Думаю, она не установится, – сказала она.
Ли повернулась, собираясь уйти, и обнаружила, что зацепилась за один из длинных побегов шиповника.
– Черт возьми! – выругалась она, пытаясь оторвать от себя колючее растение.
Но острые шипы только глубже вонзались в ее руку через тонкий рукав ее рубашки.
И тут она почувствовала запах Гилеада.
Что говорил Коэн о том, что во дворце памяти можно найти только то, что ты принес туда? Это воспоминание, безусловно, она принесла сама. Оно с копии ее собственного файла КПОН.
Это был Гилеад. Четкий и реальный, словно происходил вновь. Грязь, мерзость, выворачивающий нутро и убивающий душу страх. Лица погибших друзей, по которым она давно перестала скорбеть. Вокруг были тела солдат, да и не только солдат. Бог пощадил ее, до этого момента она не помнила, как убивала.
А этот Гилеад возник не из отредактированной спин-записи ее файлов, а из страхов, ночных кошмаров и скачковых снов. Это был подлинный Гилеад: оригинальная запись в масштабе реального времени, сделанная много лет назад. Коэну удалось получить доступ к файлу, на просмотр которого у самой Ли не было допуска. Этот файл должен был храниться в защищенных архивах штаба КПОН. Он отличался от официальной памяти. Отличался тем, о чем она даже и думать не хотела.
Когда Ли увидела вблизи окровавленное молодое лицо Корчова, когда услышала, как произнесла слова, о которых он напомнил ей в полумраке своей антикварной лавки, она не выдержала и побежала.
ШЭНТИТАУН: 5.11.48
– А тебе не приходило в голову, что это может не получиться? – спросил Коэн у Корчова, когда вспотевшая от ужаса Ли рухнула в кресло, не глядя на него.
– Пытайтесь снова.
– Господи, посмотри на нее, Корчов. С нее уже достаточно.
– Еще раз.
– Перегнешь палку – она сломается.
– Она достаточно крепкая.
– А ведь ты, оказывается, дурак, правда?
Корчов промолчал. Ли услышала, как зашуршала одежда и заскрипело кресло Коэна, когда он вставал.
– Пойду прогуляюсь, – сказал он и вышел.
– Почему, по-твоему, он защищает тебя? – спросил Корчов.
– Из чувства вины, – ответила Ли, не поднимая головы. – Или ему просто кажется. Откуда, черт возьми, мне знать?
– И ты думаешь, что у машины может быть чувство вины? – спросил Корчов. – По-моему, такого быть не может.
Ли ничего не сказала.
– Я начинаю подозревать, что вы оба что-то затеваете против меня, – тихо сказал Корчов. – И когда я задаю себе вопрос, почему так, то выявляется очень много причин.
– Я ничего против тебя не затеваю, и ты прекрасно знаешь об этом.
– Тогда почему же ты не можешь выполнить эту сравнительно простую задачу?
– Я не знаю, – прошептала Ли, все еще поддерживая голову руками. – Может быть, ее невозможно выполнить.
– Шарифи сумела.
– Я не Шарифи.
Корчов просмотрел экран на пульте перед собой. Ли уже подумала, что разговор между ними закончен, когда он заговорил снова:
– Сегодня утром я разговаривал с Картрайтом. ООН послала солдат в качестве штрейкбрехеров. Мы опаздываем.
Ли недоуменно посмотрела на него.
– Надеюсь, ты понимаешь, что будет означать наша неудача, и прежде всего для тебя?
– Я больше ничего не понимаю, – сказала она, выталкивая себя из кресла. Последнее, что она увидела, когда выходила, был пристальный взгляд Корчова.
Ли подошла к выходу на улицу, открыла дверь и выглянула в проход между домами. Опять шел сильный дождь, и дребезжала плохо уложенная на крышах черепица.
После Альбы Корчов фактически не запирал ее, но между ними был негласный договор, что никто не будет рисковать своей безопасностью. И к тому же куда здесь идти? Определенно некуда, особенно под ядовитым химическим дождем. Она закрыла дверь и пошла назад по коридору к геодезическому куполу. Там было единственное место в убежище, где она не чувствовала себя связанной по рукам и ногам. Сегодня купол напоминал аквариум. Дождь барабанил по панелям, заполненным конденсированной влагой. Свет вечерних сумерек, фильтруясь через мокрый вируфлекс, приобретал мягкий бархатный оттенок подводной глубины. Ли потерла глаза, потянулась и вздохнула.
– Взойди, любовь всей моей жизни, на сцену слева, – произнес голос откуда-то сверху.
Она подняла голову и увидела длинные ноги Рамиреса, свисавшие с узкой площадки наверху купола.
– Залезай, посиди со мной, – сказал Коэн.
Оказалось, что к боковым панелям купола была привинчена лестница. Она начиналась вертикально, затем переходила в винтовую лестницу и заканчивалась метрах в десяти над головой Коэна.
На лестнице когда-то имелись поручни, но их давным-давно отломали и растащили жители Шэнтитауна. Ей даже и думать не хотелось о том, как Коэн забрался туда. Возможно, он имел только теоретические представления о том, что случается с людьми, когда они падают с такой высоты.
– Я не знаю, смогу ли забраться туда, – прокричала она.
– Конечно сможешь. Небольшая физическая нагрузка только поднимет настроение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
