— Только по его имени и месту, откуда он родом, ваша честь, но ведь, сами посудите, много ли может быть на свете мужчин такого возраста родом из Милорги. Деревня, спору нет, не маленькая, но все равно там у нас все друг дружку знают.
— Стало быть, на ту пору он был единственным Реймондом, которому исполнилось сорок пять лет?
— Нет, ваша честь, таких было трое, но двое по сей день живут в Милорге и никуда оттуда не уезжали, — ответила Бесс. Ей трудно было смотреть в глаза магистрата — зоркие, теплые карие глаза. В их взгляде было столько сочувствия, доброты, что девушка ощутила невольный трепет. И все же она встретилась взглядом с магистратом, расправила плечи и спину и подняла голову. — Стражник Гоуд был так добр… он сказал мне, что вы могли бы заглянуть в ваши книги и узнать, куда перевели моего дядю.
— Это можно было бы устроить, — медленно проговорил магистрат. — Но я не могу прервать заседание ради тебя. Сегодня у меня свободного времени мало, но если ты не против того, чтобы я поговорил с тобой за ужином, я, пожалуй, смог бы выкроить несколько минут.
Сердце Бесс забилось еще чаще, а другие просители недовольно зашушукались — мол, магистрат пригласил поужинать с ним простую крестьянку, такую же, как они, да притом еще какую-то выскочку, явившуюся невесть откуда! Правда, никаких оскорблений по своему адресу Бесс не услышала — вот какие преимущества таило пребывание в обличье простой крестьянки — дурнушки.
— О, спасибо! — воскликнула она. — Вы так добры, ваша честь!
Магистрат быстро, но ослепительно улыбнулся ей.
— Жду тебя на закате в моих покоях. — С этими словами он обернулся к писарю и распорядился: — Эбен Кларк, будь так добр, принеси книгу записей за тот год, когда в городе служил Реймонд из Милорги.
— Слушаюсь, ваша честь, — отвечал писарь. Взгляд магистрата он встретил прямо и открыто, но хотя лицо его осталось бесстрастным, в глазах сверкнули искорки понимания.
Бесс с часто бьющимся сердцем отвернулась от стола. Судьба дарила ей удачу, на которую она так надеялась, и притом гораздо скорее и легче, чем она рассчитывала, и Бесс твердо решила, что своего не упустит. Простушка или нет, по любви или нет, но она выйдет замуж за магистрата Керрена!
Однако она надеялась если не на любовь, то хотя бы на дружбу.
Бесс вернулась в ратушу на закате. Сердце ее бешено колотилось. Она несколько раз подряд глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. В отчаянии она напоминала себе, что брак не должен длиться больше пяти лет. Конечно, в течение этих пяти лет она должна была стать настолько верной спутницей жизни, настолько бесценной и незаменимой, чтобы магистрат Керрен начал доверять ей, отнесся к ее взглядам всерьез и в конце концов сменил собственные воззрения на то, какой надлежало быть власти в стране. Его воззрения должны были совпасть с убеждениями Бесс. Такое много раз случалось в истории, — напоминала себе Бесс, — даже в Библии, той книге, о которой повествовал Хранитель и которая объясняла множество загадок в терранской литературе, — так вот, даже в Библии упоминалось о том, что мужчины частенько перенимали убеждения тех женщин, которых любили. Это ее роль в революции: привить идеалы свободы и справедливости, прав человека народу своей страны, прав для всех и каждого, даже для женщин. Это то, что в ее силах, то, что она должна сделать ради того, чтобы мир стал лучше.
А потом наконец Волшебник вернет ее в чудесный мир мечты, в мир благородства и роскоши…
Стражник постучал в дверь. Отворил дворецкий и коротко кивнул девушке.
— Девица Бесс. Тебя ждут. Иди за мной.
Он развернулся, а она послушно пошла за ним, стараясь скрыть обиду на его холодность и даже грубость — ни единого «пожалуйста» или «прошу».
Широкий коридор был отделан натертыми до блеска деревянными панелями, потолок поддерживали деревянные стропила. С потолка свисала люстра. Плафоны из резного стекла отбрасывали блики пламени свеч на стены и пол. Бесс широко раскрытыми глазами смотрела по сторонам, не скрывая восхищения. Ей и не нужно было его скрывать — разве могла простая деревенская девушка не восхищаться таким великолепием? Мало кому удавалось побывать в покоях магистрата.
Двустворчатые двери в конце коридора были распахнуты, и Бесс увидела стол — длинный-предлинный, за которым свободно могли бы разместиться человек двадцать. Сердце Бесс разочарованно заныло. Неужели ей придется ужинать с магистратом в этой громадной пещере?
Но нет. Дворецкий провел ее по парадной столовой, после чего вошел в небольшую дверь в боковой стене. Бесс последовала за ним и оказалась в комнате гораздо более скромных размеров, площадью всего в двенадцать футов. Здесь стоял стол, за которым могли бы усесться только четыре человека. Широкие окна справа выходили на образцово ухоженный сад, золотившийся в лучах закатного солнца. На других стенах висели большие живописные пейзажи в золоченых рамах, прекрасно рифмовавшиеся с видом на сад. После грандиозной столовой тут было уютнее, но все равно слишком просторно.
Магистрат Керрен сидел за столом лицом к окнам и покачивал в пальцах бокал с вином. Услышав шаги, он оторвал взгляд от окна и приподнялся со стула. Дворецкий возгласил:
— Девица Элизабет из Милорги, ваша честь.
Глава 18
— Спасибо, Грэхем. — Магистрат улыбнулся и обратился к Бесс: — Не выпьешь ли со мной вина, девушка?
— Выпью с удовольствием, ваша честь, — отвечала Бесс, с трудом удерживаясь от улыбки: мать предупреждала ее о том, как опасно пить вино с незнакомыми мужчинами. Мать не ошибалась, но разве могла она предположить, что ее дочь будет охмурять магистрата?
— Бургундского, будь добр, Грэхем, — распорядился магистрат и указал Бесс на стул, стоявший напротив того, на котором сидел он: — Садись, девушка, пожалуйста.
— Спасибо, ваша честь. — Бесс села, думая о том, что господин гораздо учтивее слуги. Наверное, Грэхем прочел в ее глазах немой укор, поскольку бокал вина оказался на столе перед Бесс в то же мгновение, как только она опустилась на стул. — Спасибо, — поблагодарила она, потупившись, и по тому, как тепло прозвучал голос магистрата, поняла, что не ошиблась.
— Спасибо, Грэхем. Теперь оставь нас, — сказал магистрат.
Дворецкий поклонился и вышел. Бесс выпрямилась, подняла бокал, вдохнула чудесный аромат вина. Она позволила себе радостный вздох — в ее жизни за последние два года случаев выпить вина было так мало. Благоухание вина так чудесно сочеталось с красотой сада за окнами, что Бесс, как ни трудна была стоящая перед ней задача, помимо воли немного расслабилась. Она пригубила вино, покачала на языке и сглотнула, наслаждаясь вкусом минувшего солнечного лета. Встретившись взглядом с магистратом, она увидела, что тот пристально смотрит на нее. Бесс побледнела, смущенно опустила глаза. Как она сердилась на себя за то, что потеряла контроль над собой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
