Это еще мягко сказано.
Стив: Честно говоря, я перебирал все его выпады в своей голове. Я использовал воспоминания, чтобы довести себя до бешенства, до такой степени, что Тони сказал мне: «Полегче, ладно?» Люди оттаскивали меня от него, и после дубля он повторил: «Притормози немного». Он сказал это, во-первых, потому, что думал, что я могу сорваться и потерять берега, чего бы никогда не случилось. А во-вторых, у него были свои соображения, он не хотел, чтобы Поли выглядел плохо.
Майкл: О да, это было очень важно.
Стив: Тони – один из тех актеров, которые смешивают своего персонажа с самим собой. В любом случае, я снялся в нескольких дублях, и мне не нужно было беспокоиться о поддержании энергии. Я кипел. Кстати, о Поли в том эпизоде: в самом конце есть очень милая сцена с его матерью. Это тяжелый эпизод для него – его все отвергли за то, что он оказался дешевкой. На него свалилась куча проблем, и он злится на свою мать, потому что узнал, что она на самом деле ему не мать, а тетя. Но в конце есть пронзительный момент, когда они сидят на диване и смотрят шоу Лоуренса Уэлка[162]. Это из его реальной жизни. Тони любил смотреть эту передачу со своей матерью, они были очень близки.
Майкл: Это трогательная сцена. Фрэнсис Энсемплейр – актриса, игравшая мать Тони Сирико на протяжении всего сериала. И потом, конечно, мы узнаем, что женщина, которую Поли всю жизнь считал своей тетей, на самом деле была его матерью.
Стив: Ее сыграла Джудит Мэлина, известный преподаватель актерского мастерства.
Майкл: Джудит Мэлина, которая основала «Живой театр» вместе с Джулианом Беком, ее мужем. Она была важной фигурой в авангардном внебродвейском театре в Нью-Йорке, а также сыграла мать Аль Пачино в фильме «Собачий полдень». Мне довелось работать с ней над фильмом «Домашние святые». Мэлина и Бек были очень политизированными. Они ставили уличные представления в маленьких деревнях в Бразилии, их арестовывали и сажали в тюрьмы в Южной Америке, они были настоящими радикалами.
Стив: Но еще один момент, связанный с Поли в этой серии. Там есть сцена, где он просыпается посреди ночи от страха заболеть раком. Когда он хочет позвонить врачу, то смотрит на часы, а на них три часа ночи.
Майкл: Точно.
Стив: Опять эти три часа ночи. Ты собираешься рассказать мне об этом сейчас? Когда ты собираешься признаться?
Майкл: Никогда.
Стив: Ты придуриваешься или в этом действительно что-то есть?
Майкл: Я не могу об этом говорить.
Стив: О, ты мешок дерьма. Я выясню, сделав несколько звонков.
В серии «Прогулка» есть сцена, где Кристофер сидит в машине на парковке с наркоманом Корки. Это действительно поворотный момент для Кристофера, он произносит длинную речь о доме, который собирается купить, о рождественских традициях, которые в нем будут, и о том, как счастлив будет его ребенок. Это воображаемая жизнь, которую он хочет построить для себя. Но пока он мечтает, Корки достает наркотик, и Кристофер мечется между этими двумя путями. И в итоге он нюхает героин. Я очень хорошо помню эту сцену, потому что мы ее едва не провалили. Алан Тейлор, режиссер, тоже знает, о чем речь.
– Майкл
Алан: Кристофер сидел в машине с одним из своих друзей-наркоманов. Шел такой ливень, какого я никогда раньше не видел, – муссон. Мы находимся на парковке, и вода вокруг авто начала подниматься, а мимо проплывали ящики из-под яблок.
Майкл: Надо объяснить, что ящики из-под яблок – это деревянные коробки с отверстиями по бокам, которые всегда есть на съемочных площадках. Они используются для миллиона разных вещей.
Алан: Итак, они плывут мимо, вода поднимается. К тому моменту, когда мы должны были повернуться для вашего крупного плана, у нас оставался всего один дубль, чтобы произнести трехстраничный монолог. Вы сделали все идеально. Я продолжал слушать и смотреть. Каждый вздох, каждое движение век было на своем месте. Вы меня поразили. Все было отлично, и к тому времени, как вы закончили, вода стала медленно подниматься к окнам машины, и нам пришлось сворачиваться. Это показало мне, что вы действительно знаете, что делаете.
Майкл: Спасибо. По крайней мере, в тот день я знал, что делаю.
Стив: Алан, каков был ваш опыт работы с Джимом?
Алан: Казалось бы, его легко испугаться, но он никогда не вызывал у меня страха, что удивительно. Он полностью вжился в своего героя. Для этого у него был собственный план, кроме того, Джим занимался с педагогом по драме, чтобы детально разработать персонажа. У него были тесные отношения с Дэвидом Чейзом, но на съемочной площадке он всегда был открыт для указаний. В серии «Прогулка» есть отличный тому пример. Помните сцену между Джимом и вами, Майкл? Где вы, ребята, крадете вино у байкеров?
Майкл: Да. Это в начале серии «Прогулка». Было забавно.
Алан: Потом вы беседуете в «Везувии» или в каком-то другом ресторане. Вы, ребята, сыграли сцену, но что-то прозвучало неправильно. Было ощущение, что вы ведете себя не совсем так, как должны были действовать персонажи в тот момент. Я подошел поговорить с вами обоими, и Джим сказал: «О да, точно, точно», – и перестроился. А я подумал: этот актер играл своего персонажа все сезоны, он бог, он знает своего героя, но все равно очень восприимчив к голосу режиссера. Таков мой опыт: когда вы работаете с действительно сильными, хорошими актерами, они понимают и принимают замечания.
Начиная снимать двенадцать серий шестого сезона, мы не знали, будет ли седьмой. Я чувствовал, как и многие другие, что мы доверяем Дэвиду Чейзу в принятии правильного решения. Конечно, мы надеялись, что наша работа продолжится, но мы также знали, что она должна идти дальше, только если есть хорошие истории, которые можно рассказать зрителям.
К счастью для всех нас, Дэвид принял такое решение. Летом 2005 года канал HBO объявил, что действительно будет еще восемь серий. Не еще один полный сезон, а что-то вроде «шестой сезон, часть вторая». Мы все были счастливы услышать, что сериал продолжится. И рады были узнать, что, как сказала нам Илен С. Лэндресс, Дэвид сохранил верность своим принципам.
– Майкл
Стив: Все могло закончиться после первой части шестого сезона, верно? Та сцена, достойная рождественской открытки, где все сидят вместе, как в конце фильмов компании Hallmark, могла стать финалом?
Илен: Да,
