поработать секунду, а потом поднимаете актера обратно наверх. Так что все происходит очень быстро и безопасно.
Как мы все время говорили, в «Сопрано» когда пора уходить – надо уходить. Ну, за одним исключением: Илен С. Лэндресс рассказала нам, что Стивен Ван Зандт уговорил Дэвида оставить его в живых – пусть и в коме – «на случай, если будет спин-офф», как сказал Стивен. Илен назвала это «отсрочкой казни» его героя.
Но по мере приближения конца сериала колокол зазвонил для всех нас.
– Майкл
Майкл: Твоего персонажа убили в предпоследнем эпизоде сериала, «Голубая комета». Ты знал заранее, что он умрет?
Стив: Нет. Обычно я умел вытягивать из людей правду, но тут никто не признался. Я годами спрашивал: «Вы в курсе? Я хочу купить квартиру, вы что-нибудь слышали?» Никто не говорил. Даже ты. Ты знал, что меня убивают?
Майкл: Не думаю, что знал, потому что на тот момент в последнем сезоне меня не было в комнате сценаристов. Так как же тебя оповестили?
Стив: Я был в своей квартире, моя жена Лаура была в душе, и мне позвонил Дэвид. Он сказал: «Привет, что происходит? Где вы? В старой квартире или в новой?» Понятия не имею, откуда он узнал, что я покупаю квартиру.
Майкл: Он знал о каждом твоем шаге. [Смеется.]
Стив: Я ответил: «Я в старой квартире». Он сообщил: «Я еду». Я спросил: «Вы едете сюда?» Это было очень странно – у нас ведь с ним были не те отношения.
Майкл: Совершенно не в его духе, такого раньше не было, даже близко.
Стив: Мы прекрасно ладили, но не ходили друг к другу в гости. Было похоже на то, как если бы генеральный директор Apple Стив Джобс зашел к тебе домой.
Майкл: Ты понимаешь, что случилось нечто важное и он не собирается болтать о всякой ерунде.
Стив: Через пятнадцать минут консьерж сообщает о его прибытии. Я открываю дверь. Конец января, на нем зеленая парка с искусственным мехом. Клянусь богом, он говорит: «Думаю, вы знаете, почему я здесь». [Хихикает.] Это была настоящая бомба. Я сказал: «Наверное, да, заходите».
Он сел, взял карандаш, который лежал у меня на столе в столовой, и стал барабанить им по столу. Просто продолжал постукивать. Я спросил: «Ну так что?» Он ответил: «Ну, мы собираемся убить вас в магазине игрушечных моделей поездов». Прозвучало очень неопределенно и странно. После длинной паузы я сказал: «Хочу поблагодарить вас зато, что вы изменили мою жизнь. Надеюсь, я хорошо поработал». «О, безусловно, – заверил он. – Я не представляю никого другого в роли Бобби». Светская беседа, долгие паузы, много неловкостей, мало подробностей, и все, он вышел.
Майкл: Что ты ощущал по этому поводу?
Стив: Я чувствовал, что это не имеет значения; всегда было важно, как лучше закончить историю. С моей точки зрения, я все равно продолжал получать деньги за все последние серии, и на тот момент все точки были расставлены. Что случилось, то случилось. Я бы чувствовал себя иначе, если бы моего героя убили в третьем или четвертом сезоне, но сейчас наступал конец для всех.
Скажу следующее: Еще раньше, когда мы вернулись с рождественских каникул в 2007 году, я начал понимать, что финал близок. Это последний раз, когда мы снимаем в «Везувии». Это последний раз, когда мы снимаем в Bada Bing! в подсобке. И я подумал: «Все подходит к концу, чувак. Мы больше не будем этим заниматься». Я становился немного сентиментальным. «Вау, это последняя сцена, в которой я снимусь с Джимом». Я чувствовал это. Они убили Бобби в День святого Валентина, четырнадцатого февраля. Шел снег.
Майкл: Убийство Бобби Бакала в День святого Валентина.
Стив: Да. Это было в TrainLand в Линбруке, Нью-Йорк. В настоящем магазине игрушечных поездов. Они убили меня отличным способом. Это был великолепный кадр, крутая сцена, что важно: если ты просто исчезал, это было незаметным событием. Но мне устроили хорошие проводы.
Майкл: Очень запоминающиеся. Ты сам все сделал?
Стив: Да, за исключением падения на железнодорожный состав – это выполнил каскадер. Меня спросили, хочу ли я сыграть сам, но у них было только две игрушечные модельки, и я побоялся, что испорчу их, поэтому сказал: «Пусть все сделает каскадер, упадет на спину».
Такова моя история, Майкл. А как насчет тебя? Кристофер умирает за пару серий до меня, в «Кеннеди и Хэйди». Когда ты узнал, что его ждет гибель?
Майкл: Я знал за год до этого. Дэвид рассказал мне, как все будет происходить, и я подумал, что это здорово, ведь смерть от рук Тони – действительно шокирующий финал. Волнующий. Он многое говорит об их характерах и отношениях. Я думаю, это было круто. Как и в твоем случае, после моей смерти оставалось три серии до финала. Так что это не было похоже на то, как если бы моего героя убили в четвертом, пятом или шестом сезоне, а потом я не снимался целую вечность. Это было бы неприятно.
Стив: Тебе было неприятно, что твоего персонажа убивают?
Майкл: Я не расстраивался. Мое эго не отреагировало на то, что я не дожил до конца шоу. Кстати, это была не последняя сцена, в которой я снимался, так что, хотя меня и убили в тот раз, это не так уж и насовсем, как думают зрители.
Стив: То же самое со мной. Это тоже не была моя последняя сцена.
Майкл: Последняя сцена, в которой я снялся, может быть, через неделю или две, была на пирсе с Джимом и Фрэнком Винсентом, они вели какие-то переговоры. Сниматься в своем заключительном эпизоде – это совсем иначе, чем даже умирать, потому что это было похоже на «Вот и все. Я закончил».
Стив: Моя последняя сцена: я еду на машине, паркуюсь и захожу в магазин, торгующий паровозиками. Я уже был мертвым Бобби. Слушай, это очень печально. Вот твои друзья, ты работал с ними восемь лет. Это было адское путешествие, но оно заканчивается. Ты больше не вернешься, не увидишь своих коллег. Это грустно, но такова часть актерской жизни. Ты переходишь к следующему этапу. Но именно тогда меня все огорчило.
Сцена смерти Кристофера, кстати, включала, как мне кажется, самый невероятный трюк, который мы когда-либо делали в «Сопрано». Отличный каскадер по имени Билл Анагнос, управляя машиной, опрокинул ее, спускаясь с холма, и она перевернулась три
