Потом мы выбрались на улицу и помчались выбирать Илюхе подарок.
Ирина
В подарок брату он выбрал сотовый телефон. Какой-то особенный и, как нам сказал продавец, очень модный. Андрей заплатил за него, потом отнес в какой-то маленький магазинчик и попросил красиво упаковать. Все время, пока мы шли с ним по улице, я цеплялась за его руку. Просто рядом с ним мне было как-то спокойнее в этом большом и непонятном городе, таком не похожем на наши города. Уродливом и даже страшном. Я уже не говорю про вонь от выхлопных газов. Признаюсь честно, очень старалась лишний раз не глазеть по сторонам, решив, что некоторые вещи мне лучше не видеть.
Когда закончили с подарком и Андрей спрятал красиво упакованную коробку в пакет, первое, что я сделала, — заставила его свернуть с оживленной улицы в небольшую арку. Мне нужно было отдышаться.
— Ирин, ты чего? — удивленно выдохнул он, я же закрыла глаза и привалилась спиной к стене, разрисованной маркером и красками.
— Сейчас, я только…
Андрей снова привлек меня к себе, обнял.
— Совсем ты у меня слабенькая, — пробормотал куда-то мне в макушку.
Сочла за благо предупредить.
— Ир тебя прибьет, когда мы с ним поменяемся.
— За то, что посмел тебя обнять? — игриво осведомился Андрей, но тут же посерьезнел. — Не думаю. Это дружеский жест, разве ты сама не чувствуешь.
— Угу, — невесело вырвалось у меня. — Город у вас ужасный просто.
— Возможно. Зато родной. Это я про себя.
— Ну, ясное дело, что не про меня! — фыркнула и оттолкнула его. Хорошенького понемножку. — Куда теперь?
— Давай в японский ресторанчик заскочим. Хочу посмотреть, как ты палочками орудовать будешь, — с хитрым прищуром возвестил психолог.
«Палочками? — пронеслось у меня в голове, — это он о чем?»
Андрей привел меня в небольшой ресторанчик на окраине парка. Пока ждали заказ, говорить совсем не хотелось. Но молчание не тяготило. Напротив, было что-то неуловимо уютное в том, чтобы просто сидеть вместе с ним за одним столом и смотреть в окно.
Уныло у них тут, хоть и осень, и деревья все в пестрой листве. Зато почти безлюдно. Андрей сказал, что пятница. Последний рабочий день, и многие еще на работе. Поэтому так тихо. Только молодые мамаши с младенчиками в каких-то особых экипажах на колесах прохаживались туда-сюда по унылым осенним аллеям, неухоженным и неуютным.
Зал ресторана оказался почти пуст. Мы и еще пара-тройка посетителей. Играла какая-то, как пояснил Андрей, национальная музыка. Про себя я уже знала, что как только снова уступлю место Иру, тот непременно попытается выяснить, что это у них тут за страна такая — Япония. А потом нам принесли заказ. И мы изрядно повеселились, пока Андрей учил меня есть палочками. На самом деле я справилась почти сразу. Моим пальцам было не занимать ловкости, но еще какое-то время позволила себе попридуриваться, и мы хохотали в голос друг над другом, разлили соевый соус, пришлось извиняться и оставлять большие чаевые, но все это такие мелочи, кто бы знал!
А потом позвонила его мама. Спросила, к скольким часам нас ждать, а то гости уже начали собираться. Андрей сказал, что можем подъехать через полчаса. И мы покинули уютный ресторанчик и направились к его родителям. Признаюсь, тогда я еще надеялась, что все пройдет нормально и ничего плохого не случится.
Метро — удивительная вещь. Поезда, ходящие под землей, меня заинтересовали. Думаю, будь на моем месте Ир, задал бы куда больше вопросов, чем я. Но я ведь девушка, разве мне положено интересоваться техническими деталями? Я и не интересовалась. И, как мне кажется, Андрей был этому очень рад.
У него дома мне не понравилось. И виной всему его родители. Не понравилось то, как смотрела на меня его мать, женщина, выглядевшая удивительно старо для такого молодого сына, как Андрей. То, как пытался разговаривать со мной его отец, хмурый дядька с внешностью тролля. Одутловатый и пухлый. С круглым, как бок силицийской груши, животом и неопрятными темными усами с проседью.
Мы сидели за столом, накрытым в небольшой комнатке, которая, если присмотреться, была все-таки чуть больше, чем та, которая в квартире Андрея гордо именовалась залом. Народу сюда набилось, как хримзей в бочку. Я смотрела на них, пожилых, побитых жизнью, слишком старых для таких юных деток, как Андрей, его брат и сестра, и думала о том, что именно эти люди обидели его. Прогнали из своего дома, заставили потерять несколько лет в колледже до института и к тому же вынудили жить отдельно. Внутри поднималась ярость. Мне было обидно за него. За друга, которым он уже сейчас умудрился стать для меня.
Поэтому, когда его отец чуть-чуть перебрал с каким-то алкогольным напитком, прозрачным и вонючим, как чистый алхимический спирт, и начал хитро подмигивать Андрею, спрашивая, осчастливим ли мы его на старости лет внуками или он в скором времени вернется к своему нездоровому увлечению. И знаю ли я о заскоках его сына, не выдержала всей этой трагикомедии, во мне проснулось нечто от Ира, то, чего во мне не могло быть.
— Не беспокойтесь. В ближайшее время стать дедом вам не грозит, — прошипела я в его сторону, не желая терпеть такое обращение даже ради друга.
Мужчина вылупился на меня своими покрасневшими глазами, и я продолжила, кипя от негодования, потому что мой слух, несмотря на это мерцание, никуда не делся. Я прекрасно слышала, о чем на кухне, когда мы только пришли, шептались его мама и бабушка. Они волновались, что я женю на себе Андрея и приберу к рукам его квартиру. Низко и подло. Мерзко. Захотелось помыться.
— И насчет квартиры можете не беспокоиться. У меня есть свое жилье. Не в пример лучшее, чем… — обвела рукой их так называемые «хоромы», — это. И я не позволю оскорблять меня своими пошлыми намеками и подозрениями. Проспитесь сначала, а уж потом с потенциальной невесткой знакомство заводите, — заявила и выскочила из-за стола.
Андрей нагнал меня уже в прихожей, где я спешно обувалась. Меня трясло от ярости. Боялась, что еще немного, и перестану быть собой. Стану Иром, а уж он-то точно тут камня на камне не оставит. Андрей поймал меня за руку и неожиданно сильно дернул на себя. Я влетела в его объятия и сама не поняла, как так получилось, но громко всхлипнула и с готовностью первооткрывателя уткнулась лицом ему в грудь. Так приятно, когда тебя утешают. Так хорошо. Спокойно. Снова всхлипнула и услышала, как за спиной Андрея заговорила его мама. Даже не заговорила, а запричитала:
— Андрюша, ты, это… извини его, и пусть Ириночка извинит, мы ведь… ты сам понимаешь…
— Нет, — вдруг сказал он, выпустил меня и обернулся к ней: — Мы уходим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
