— К Машмулу? А почему не к леди Вик-Холь? — переглянувшись с товарищем, осторожно спросил первый.
Конечно, можно было солгать, но, помня, как на меня смотрела команда, когда я пытался лгать им, решил, что лучше и тут быть честным. Закатил к потолку глаза и сказал:
— Помилуйте! Мне хватает того, что на занятиях у Корешеля она меня по всему классу гоняет.
— Серьезно гоняет? — уточнил второй, причем, как я увидел по его глазам, мелькнуло в них что-то отдаленно напоминающее сочувствие. Записав очко в свою пользу, энергично кивнул.
— У нас классный до сих пор задается вопросом, почему, когда мы вас задирать приходили, отвечали нам только парни, а не девушки. Вот уж кто бы нас в пол мог запросто вкатать.
— А кто у вас классный? — одинаково заинтересовались темные, но тут нашу милую беседу весьма некстати прервали.
— Что ты тут забыл, светлый? — пришлось обернуться. К нам широким шагом направлялся темный, которого я меньше всего хотел видеть.
От страха меня спасла лишь мысль о том, какое бы прозвище ему мог дать Андрей, если бы знал его имя. Марфинус Рим-Доль. На темной половине он имел внушительный вес, это я точно знал. К тому же старшекурсник. Не стоило и мечтать победить его в поединке. Хотя Иля наша, наверное, сумела бы. Но то Иля. После нескольких схваток с нашими темными я прекрасно понимал, что меня этот парень прибьет на месте и не почешется. Но мысль о прозвище для него спасла меня от позора. Я поднял голову, встретился с ним взглядом и, всеми силами стараясь удержать на лице легкомысленную улыбку, заявил:
— В гости пришел.
— К кому? — Тот нахмурился и оскалил зубы.
Ненавижу, когда парни из моей команды так делают. Они первое время частенько пытались меня запугивать, пока Барсим не устроил им выволочку. Причем в таких выражениях, что уши у меня действительно в трубочку свернулись бы, если бы были способны на такое. По-моему, именно после этого темные стали поглядывать на командора и по совместительству нашего с ними тренера с уважением. Похоже, они и не думали, что мы, светлые, способны изъясняться в понятных для них выражениях. Благородства в этом, конечно, никакого, зато эффект налицо.
— К Машмулу, — ответил Рим-Долю парень, стоявший сейчас справа от меня.
Старшекурсник сначала замер от удивления, потом расплылся в улыбке, которой я мог бы всерьез испугаться, если бы на тренировках не видел такие по десять раз на дню. Пришлось улыбнуться в ответ. Не уверен, что у меня стало получаться так же, как у темных, но вчера Филька в перерыве минут двадцать меня тренировал. И мимо проходящие темные эльфы почти с честными глазами утверждали, что у меня получается, как у настоящего илитири. Конечно, я им не верил. Зато было весело. Так что благородство — это, конечно, хорошо, но с темными лучше по-простому, тогда и им весело, и мне неплохо. Ведь, как говорит Андрей, и я с ним согласен, очень важно, чтобы у капитана было взаимопонимание с другими игроками. Собственно, налаживанием этого взаимопонимания мы и занимались. Я и Барсим, точнее, Барсик. Его теперь куда привычнее называть именно так. Поэтому, улыбаясь темному, в первую очередь улыбался собственным мыслям. И его ухмылка потухла.
— Не верю, — заявил тот.
— Давай проверим, — тут же предложил ему. — Спросим у самого Машки.
— Кого?
Снова пришлось закатывать глаза к потолку.
— У Машмула. Мы в классе его Машкой называем.
— А тебя он как называет? — тут же спросил темный, все еще стоявший слева от меня.
— Алым.
— И кто это придумал?
— А Илюизмена у нас вообще Иля, но она обещала лично придушить того, кто назовет ее так, если он не относится к нашему классу и тем, кому она разрешает себя так называть.
— Чушь!
— Давай зайдем к Машке. Он подтвердит. Или вы уже своему собственному сородичу поверить не способны? Нет, я, конечно, теперь в курсе, что вы тут живете, как клубок змей в колодце. Неизвестно, кто первым в спину ударит, но уж в такой мелочи могли бы ему и поверить.
— Змей? — зашипел на меня Рим-Доль, схватил за воротник.
Я скосил презрительный взгляд на его побелевшие пальцы. Он медленно разжал их и четко, на каблуках, развернулся ко мне спиной. Прошел чуть дальше по коридору. Я в компании навязанных провожатых последовал за ним.
Старший темный постучал в дверь. Я знал, что это комната Машмула. Уже был здесь. Ночью. С диверсионной миссией, за которую именно в этот момент впервые испытал неподдельный стыд. Раньше мне как-то удавалось избегать этого чувства. Но сейчас… было очень неприятно. Стоять тут, перед дверью Машки, и ждать, когда он откроет, а не я ворвусь к нему, как вор, как душегуб. И почему раньше в голову не приходило, как некрасиво выглядели все эти наши налеты, казавшиеся тогда таким благородным делом?
— Марфинус, проваливай! — раздался из-за двери голос Машки. Он явно был чем-то очень рассержен.
Темный, хмыкнув, обернулся ко мне.
— Мне ему сказать или ты сам? — подчеркнуто невинно осведомился он.
Пришло мое время ухмыляться. Я оттеснил спутника плечом. Темный встал сбоку от двери и оперся о стену, с любопытством изучая мое лицо. Судя по всему, он все ждал, когда я передумаю и откажусь от своих слов. Ну уж нет, такого удовольствия ему не доставлю.
— Маш, — протянул, не сильно напрягая связки, уж у кого просто отменный слух, так это у темных. Они ведь в полной темноте у себя там, под землей, не только жить могут, но и полноценно сражаться. — Я к тебе в гости пришел, а твой дружок меня не пускает.
— Он мне не дружок! — воскликнул Машмул, распахнув дверь прямо передо мной.
Я от неожиданности моргнул и отшатнулся, но темный одноклассник схватил меня за руку и рывком втянул в комнату. Обернувшись, заметил, как зыркнул на ошалевшего Рим-Доля и с силой захлопнул дверь прямо перед его носом. Моей руки он так и не отпустил. Да я и не пытался вырваться. Потому что Машка смерил меня таким взглядом, что невольно запылали уши. Что… О чем он думает вообще?!
Но оказалось, это я думал о чем-то не том, а Машка просто злился, что его оторвали от какого-то важного дела. Он все так же, за ручку, отвел меня к кровати, кивнул на нее. Здесь мысли обрели куда более четкие очертания, но темный и в этот раз ничего такого предпринимать не собирался. Просто оставил меня тут, а сам ушел за письменный стол, стоящий у окна. Уселся в небольшое кресло и принялся что-то выводить на листе пергамента, периодически покусывая кончик магического пера и лохматя волосы на затылке свободной рукой. Похоже, его прервали на середине какой-то весьма занимательной головоломки. Мне даже любопытно стало, чем он там таким занят?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
