Дверь, качнувшись, закрылась, и Гарри высвободился из рук Кхембридж. Корнелиус Фудж злобно, но довольно уставился на него.
— Так, — сказал он. — Так-так-так…
Гарри ответил самым свирепым из своих взглядов. Сердце выскакивало из груди, но в голове было на удивление ясно и спокойно.
— Он бежал к гриффиндорской башне, — объявила Кхембридж с прямо-таки неприличным возбуждением в голосе. На лице играла та жестокая радость, с какой она наблюдала за рыдающей Трелани. — Его схватил Малфой-младший.
— Вот как? Молодец, — похвалил Фудж. — Не забыть рассказать Люциусу… Что же, Поттер… Думаю, тебе известно, почему ты здесь?
Гарри хотел бросить в лицо министру вызывающее «да»; открыл рот и почти произнёс это слово… и вдруг, случайно, его взгляд упал на Думбльдора. Тот смотрел не на Гарри, а на некую точку повыше его плеча, но, когда Гарри посмотрел на него, Думбльдор чуть-чуть — на крохотную долю дюйма — повернул голову сначала в одну, а потом в другую сторону.
И Гарри мгновенно переменил решение.
— Д… нет.
— Прошу прошения? — переспросил Фудж.
— Нет, — решительно повторил Гарри.
— Не знаешь, почему тебя сюда привели?
— Не знаю, — сказал Гарри.
Фудж, не веря собственным ушам, посмотрел на Кхембридж. Гарри воспользовался случаем, чтобы ещё раз, украдкой, поглядеть на Думбльдора. Тот едва заметно улыбнулся и подмигнул ковру, устилавшему пол кабинета.
— Стало быть, ты понятия не имеешь, — голос Фуджа источал сарказм, — почему профессор Кхембридж привела тебя сюда? И не знаешь, что нарушил школьные правила?
— Школьные правила? — поднял брови Гарри. — Нет.
— Указы министерства, — сердито поправился Фудж.
— Если и да, то мне о них ничего не известно, — нахально заявил Гарри.
Сердце билось как бешеное. Врать стоит хотя бы из вредности — пусть у Фуджа как следует поднимется давление, но выкрутиться не удастся. Если Кхембридж узнала про Д.А., то он, зачинщик, сейчас отправится собирать вещи.
— Значит, тебе неизвестно, — продолжал Фудж густым от гнева голосом, — что в школе обнаружено нелегальное ученическое общество?
— Нет, — Гарри спешно изобразил невинное удивление — нельзя сказать, чтобы удачно.
— Полагаю, министр, — приятнейшим тоном сказала Кхембридж, стоявшая возле Фуджа, — мы быстрее достигнем успеха, если я приведу осведомителя.
— Да, да, пожалуйста, — закивал Фудж. Кхембридж вышла. Фудж мстительно посмотрел на Думбльдора. — Что может быть лучше хорошего свидетеля, не так ли, Думбльдор?
— Истинно так, Корнелиус, — сурово ответил Думбльдор, склоняя голову.
Они ждали несколько минут, стараясь не встречаться взглядами; затем Гарри услышал за спиной скрип открывающейся двери. Мимо прошла Кхембридж. Она вела за плечо Мариэтту, кудрявую подругу Чу, прятавшую лицо в ладонях.
— Не бойся, дорогая, не бойся, — мягко проговорила Кхембридж, похлопывая девочку по спине, — всё в порядке. Ты всё сделала правильно. Министр очень доволен. Он расскажет твоей маме, какая ты умница. Вы знаете мать Мариэтты, министр, — добавила Кхембридж, взглядывая на Фуджа. — Это мадам Даблин из департамента волшебных путей сообщения, та, что работает в управлении кружаных путей — помните, она помогала нам с каминами «Хогварца»?
— Отлично, отлично! — обрадовался Фудж. — Яблочко от яблоньки, а? Ну, иди ко мне, детка, иди, посмотри-ка на меня, не стесняйся, давай послушаем, что ты нам… галлоп на твою горгулью!
Мариэтта подняла голову; Фудж в ужасе отшатнулся, попал ногой в камин и, чертыхнувшись, принялся топтать задымившийся подол. Мариэтта взвыла и натянула робу до самых глаз. Тем не менее, все успели увидеть огромные уродливые гнойники на носу и щеках, образующие слово «ГНИДА».
— Забудь о прыщах, милая, — нетерпеливо сказала Кхембридж, — опусти робу и расскажи министру…
Но Мариэтта опять глухо взвыла и отчаянно затрясла головой.
— Ну хорошо, глупая, я расскажу, — рявкнула Кхембридж. Она вновь пристроила на лицо свою ужасную улыбку и начала: — Итак, министр, сегодня вечером, вскоре после ужина, мисс Даблин пришла ко мне в кабинет, желая о чём-то рассказать. По её словам выходило, что, если я поднимусь в некую тайную комнату на седьмом этаже, так называемую Нужную Комнату, то найду нечто для себя приятное. Я расспросила её подробнее и выяснила, что там состоится какое-то собрание. К несчастью, тут вступила в действие порча, — Кхембридж раздражённо махнула рукой, показывая на спрятанное лицо Мариэтты, — и мисс Даблин, случайно увидев себя в зеркале, так расстроилась, что больше не могла говорить.
— Ну что ж, — Фудж одарил Мариэтту взглядом, который он, без сомнения, считал добрым и отеческим, — это был очень смелый поступок. Ты поступила правильно. А теперь расскажи, что там было, на этом собрании? Для чего вы собирались? И кто в этом участвовал?
Мариэтта молчала и лишь ещё раз потрясла головой, глядя перед собой широко раскрытыми от страха глазами.
— Разве у нас нет контрпорчи? — спросил Фудж у Кхембридж, нетерпеливо тыча пальцем в сторону Мариэтты. — Чтобы она могла нормально разговаривать?
— Я пока не нашла, — неохотно призналась Кхембридж, и Гарри испытал невероятную гордость за Гермиону. — Но это неважно, она может и не говорить. Я сама расскажу.
— Помните, министр, в октябре я сообщала вам, что Поттер и некоторые другие учащиеся встречались в Хогсмёде в «Башке борова»…
— У вас есть доказательства? — неожиданно вмешалась профессор Макгонаголл.
— Да, Минерва. Показания Уилли Уиздесуйерса, который случайно оказался в баре в то же самое время. Он был весь забинтован, но это не помешало ему услышать разговор, — уверенно заявила Кхембридж. — Он запомнил всё слово в слово и, поспешив в школу, передал мне….
— Так вот почему он не понёс наказания за срыгивающие унитазы! — воскликнула профессор Макгонаголл, высоко поднимая брови. — Любопытная подробность! Вот как, оказывается, работает наша правоохранительная система!
— Вопиющая коррумпированность! — загрохотал могучий красноносый колдун с портрета над столом Думбльдора. — В моё время, господа, министерство не вступало в сделки с преступниками!
— Благодарю за поддержку, Фортескью, однако успокойтесь, — мягко проговорил Думбльдор.
— Целью встречи, — продолжала профессор Кхембридж, — было склонить собравшихся к вступлению в нелегальное общество с тем, чтобы изучать заклятия и контрпорчу, исключённые министерством из школьной программы…
— Вы ошибаетесь, Долорес, — перебил Думбльдор, спокойно глядя поверх очков, сидящих посередине крючковатого носа.
Гарри удивлённо на него уставился. Неужели Думбльдор хочет вытащить его из этой передряги? Но, если Уилли Уиздесуйерс действительно всё слышал, то ему, Гарри, нет спасенья…
— Ого! — Фудж снова стал раскачиваться на пятках. — Да-да, давайте послушаем очередное враньё! Вы готовы на всё, лишь бы обелить Поттера! Ну же, Думбльдор, говорите! Полагаю, Уилли Уиздесуйерс лжёт? В «Башке борова» был не Поттер, а его близнец? Или всё, как всегда, объясняется путешествием во времени, возвращением из мёртвых и парочкой невидимых дементоров?
Перси Уэсли картинно расхохотался.
— О, как смешно, министр, как остроумно!
Эх, пнуть бы его как следует! Тут Гарри, к своему огромному изумлению, увидел, что Думбльдор тоже улыбается.
— Не стану отрицать, Корнелиус, — уверен, не станет и Гарри, — он действительно был в «Башке борова» и хотел собрать группу для изучения защиты от сил зла. Я лишь хотел внести небольшое уточнение. Долорес Кхембридж неправа, утверждая, что в то время подобная группа была нелегальной. Если помните, министерский декрет, запрещающий школьные общества, появился через два дня после встречи в «Башке борова», а следовательно, Гарри не нарушал никаких правил.
У Перси сделался такой вид, будто он получил по физиономии чем-то очень тяжёлым. Фудж, забыв опуститься на пятки, застыл с разинутым ртом.
Кхембридж пришла в себя первой.
— Всё это прекрасно, директор, — сладко улыбнулась она, — но с момента издания указа номер двадцать четыре прошло около полугода. И если первая встреча не была незаконной, то все остальные определённо были.
— Да, — сказал Думбльдор, с вежливым интересом глядя на Кхембридж поверх сплетённых пальцев, — были бы, если бы продолжались после издания указа. Но есть ли доказательства, что это так?
Пока Думбльдор это говорил, за спиной Гарри раздался странный шорох, и ему показалось, будто Кинсли что-то сказал, при этом нечто едва ощутимое — не то струя воздуха, не то птичье перо — мазнуло Гарри по боку. Однако, опустив глаза, он ничего не заметил.
— Доказательства? — с кошмарной жабьей улыбкой повторила Кхембридж. — Вы не слушаете, Думбльдор? Зачем я, по-вашему, привела Мариэтту Даблин?
