Лента частыми толчками выклевывалась из перфоратора. Человек в балахоне уставился на нее, потом схватил обеими руками, поднес к глазам, не в силах поверить:
— Знак!! — выпустил ленту и сполз с кресла, — что-то было у него с ногами неладно, — на коленях, уставясь в потолок, закричал исступленно: — Знак! Господи! Я дождался! Грядет перемена!!
Печатающее устройство одну к одной било лежачие восьмерки, плотно укладывая их на ленте. Бесконечность. Бесконечность.
— Их только двое, — произнес вдруг мертвый юный голос.
Мальчик стоял в проеме двери.
Профессор выключил перфоратор и в наступившей оглушительной тишине спокойно спросил:
— Как ты сюда попал, малыш?
Мальчик узнал его. С прибором в руке сделал нерешительный шаг вперед.
— Я… — сказал он. Грохоча коваными подошвами, в освободившийся проход вошли пятеро стражников в блестящих комбинезонах и встали вдоль стены.
— Ах, вот что, — сказал профессор. — Ты с ними?
— Они со мной! — отчаянно крикнул мальчик.
— Поздравляю.
— Это он? — спросил офицер отрывисто.
— Да. Подождите, — повелительно проговорил мальчик и, словно танцуя в бумажных грудах, решительно и беззвучно пошел к профессору. — Я сначала сам.
Профессор улыбнулся и стал стаскивать пластиковый наряд. Через полминуты он остался в мятых брюках и свитере, протершемся на локтях. Теперь он выглядел так же нелепо, как мальчик в своей рубашке.
— Что тебе понадобилось здесь? — холодно спросил мальчик, подойдя вплотную. Глаза его смотрели на профессора, как на яму на пути.
— Рад тебя видеть, малыш, — тихо ответил профессор. — Давно ничего о тебе не знал.
Мальчик помолчал, собираясь с мыслями. Поставил на пол прибор. С мукой спросил:
— Зачем ты здесь оказался?
— Мама наша заболела, — сказал профессор. — Совсем заболела.
— Они арестуют тебя!
Профессор пригладил волосы.
— Зачем ты здесь? — повторил мальчик.
— Сателлит, — ответил профессор. — Эти пауки хотят его вернуть, как дважды два. Боевые лазеры им, наверное, снова понадобились. Надо помешать, ты же понимаешь, — чуть улыбнулся, — нельзя упускать случай помешать паукам. Слишком редко он выпадает.
— Сателлит… — едва слышно выговорил мальчик и вдруг прижал ладонь к щеке, заслонив пол-лица. — Ой… я же не знал!!
— Побыстрее! — крикнул офицер. — Смеркается.
— Они тебя арестуют!
— Что это за прибор у тебя такой? — мягко спросил профессор.
Мальчик помолчал и ответил:
— Гиперонный модулятор.
— Не понимаю.
— Это мой. Увидел сегодня… один свой предмет среди всего… И вспомнил наконец.
— Что вспомнил, малыш?
Мальчик вскинул на него глаза и тут же вновь опустил.
— Они тебя арестуют, — беспомощно проговорил он. — Я же не знал! Я хотел позвать на помощь!
— Какую помощь? Откуда?
— С Земли, — сказал мальчик тихо.
— Не понимаю.
— С Земли. Триста двадцать парсеков. Я там родился.
— Ах, вот как, — проговорил профессор после паузы.
Офицер нетерпеливо пошел к ним, присматриваясь к пультам и сидящему на полу опустив голову человеку в балахоне. — Да… Ну да. Наверное, этому прибору нужна какая-то антенна?
— Инициирующий импульс. Дальше пойдет на сверхсветовой.
— Сверхсветовой… — проговорил профессор медленно, со странным выражением, точно пробуя на вкус это слово. — И когда твои его получат?
Мальчик пожал плечами:
— Секунд через семь.
— Сверхцивилизация… — Профессор потрепал мальчика по голове, взъерошил его длинные волосы. — Контакт…
— Может, хватит шушукаться? — громко спросил офицер. — А, парень?
Мальчик затравленно заглянул профессору в глаза. Тот кивнул.
— Зовите вашего специалиста, — сказал мальчик жестко. — Мы готовы. Мы договорились.
Офицер повернулся к двери, но специалист сам уже влетел в пультовую, что-то визжа, а вслед за ним, вдогон, раскаленным тягучим пунктиром влетела полоса трассирующих пуль и, оборвав крик, насадила специалиста на свое острие.
— Не двигаться!! Руки за голову, все!
Никто ничего не успел сообразить. Четверо стражников сил комитета штабов, шумно дыша, щетинились автоматами у входа. Их офицер, водя дулом по вдруг возникшим статуям с растопыренными у голов локтями, удовлетворенно хмыкнул и небрежно выстрелил один раз. Офицер сил кабинета министров, икнув, переломился в поясе и мягко повалился в бумажный сугроб у пульта; поджал ноги, как бы устраиваясь поудобнее, и замер.
— Ах, вы договорились, уважаемый профессор! — возбужденно глумясь, сказал офицер сил комитета штабов. — Какой вы договорчивый! Оказывается, мы вполне правомерно вам не поверили. Теперь вам придется ответить на ряд неприятных вопросов. И уж, конечно, поделиться тем, что вы успели на компьютере. — Стволом автомата он указал на замерших у стены стражников противника. — Разоружить этих… Человек едет в ответственный рейд — и отказывается от сопровождения. Мы сразу поняли, что пахнет изменой. Но то, что в нашу засаду накануне пресловутого «завтра» угодил и Мутант, — это уже удача. Большая уда…
Дальнейшее заняло секунды. Один из стражников комитета штабов уже содрал автомат с одного из стражников кабинета министров. Закинув его за плечо, перешел к другому.
Надо полагать, услышав слово «Мутант», на какую-то долю секунды он утратил собранность, мельком покосившись на Мутанта, о котором было уже столько разговоров. Последовал короткий, почти незаметный со стороны удар. Прикрываясь обмякшим стражником сил комитета штабов, стражник сил кабинета министров длинной веерной очередью окатил пультовую; ответные он принял спиной защищавшего его тела и, оттолкнувшись от него, швырнул себя за груду обломков, продолжая стрелять в падении. Профессор успел сбить с ног мальчика, недоуменно и презрительно стоявшего рядом, а затем боком, неловко, упал сам. Очереди с громом крестили воздух сверкающими, прыгающими вправо-влево крестами. Кто-то завизжал. Что-то обвалилось. Потом человек в балахоне с протяжным криком «Здесь нельзя!!» каким-то чудовищным усилием поднял себя; от его рук, крутясь, ускользнули в разные стороны два темных пятна. Новый пламенный крест сомкнулся и затрепетал вокруг человека в балахоне, и тот тяжелым мешком рухнул на кресло, уронив руки через подлокотник, — но уже содрогнулось здание — раз, другой, — громадные оранжевые сполохи лопнули и раскололи пультовую жестким зазубренным огнем; а когда огонь взлетел и погас и осколки пропели свои оборванные ноты, вздулась плотная, как литая резина, тишина.
Мальчик бессильно поднялся. Несколько секунд ему казалось, что он оглох; все плавало перед ним, все качалось. Чьи-то руки, оторванные от тела, но не выпустившие автомата, прыгнули ему в глаза — и его едва не стошнило.
— Во-от, — донесся, как сквозь вату, голос профессора. Мальчик несмело обернулся. Профессор сидел на полу, одной рукой держась за живот, другой смахивая пыль с модулятора. — Пульт вроде цел. И прибор твой… — Он поднял на мальчика совсем белое в сумерках лицо. — Кажется, малыш, мы легко отделались.
Мальчик шагнул к нему.
— Да что же это?! — проговорил он сквозь горло, полное слез. — Что же они делают?!
— Живут, — пробормотал профессор. Силы вдруг изменили ему. Глазами, полными смертельной тоски, он обвел тонущий во мраке могильник. — Как все по-дурацки…
— Ты тоже знаешь это? — Мальчик с размаху упал на колени рядом с ним. — Тоже? Чужое! Чужое!! — вцепился ему в плечо обеими руками. Слезы дрожали у него на ресницах. — Скажи. Ну скажи мне. Ты тоже с Земли? Ведь ты тоже с Земли!!
Скажи!
— Нет, малыш, — ответил профессор. — Я здешний.
С ужасом мальчик увидел, как из-под прижатой к животу узкой ладони расползается по свитеру что-то красное.
— Папка! — стискивая кулаки, отчаянно крикнул мальчик. — Папка, не умирай!
— Конечно, не умру, — ответил профессор. — Какое тут умирай. — Он ободряюще улыбнулся мальчику. Тот всхлипнул с надеждой. — Работы выше головы.
— Что?..
— Я же почти ничего не успел, малыш. Только антенну поставил да наметил структуру программы, потом он ушел под горизонт. Через, — профессор, стараясь не менять позы и лишь скосив вниз глаза, глянул на часы, видневшиеся из-под размочаленного рукава прижатой к животу руки, — через минут двенадцать покажется снова. Надо за этот сеанс успеть. — Он облизнул губы. — Башка дубовая, вот что…
— Я вылечу тебя! Я умею!..
— Чуть позже. Сначала сателлит. Надо успеть.
— Папка…
— Ты прости, малыш… можно я сперва закончу? А потом уж ты позовешь своих. Посмотришь, кстати, как работают с этой штукой. А то я могу не успеть, понимаешь? Договорились?
