Пленка чем-то напоминала садовый полиэтилен, но была тоньше, мягче и намного прочнее. Я не смог руками разорвать ленту этого материала. С помощью ручного пресса я поставил кнопки с дырками для шнура и пошел собирать уже готовые детали. Надо отметить умение моего помощника квалифицированно работать с металлом. Нигде не было заусениц, и дырки были ровными и, я бы сказал, красивыми. К полуночи все было готово. В заключение я цепочкой прицепил монтажный пояс Василича.
Из каких бы легких материалов не было сработано это изделие, но общий вес его оказался немалым. У меня даже закралось сомнение, что эта конструкция полетит, а не рухнет камнем в пропасть.
- Успокойся, - говорил я себе, - самолет весит десятки тонн и летит как птица из-за подъемной силы крыла, а у тебя одно крыло и оно полетит, даже если ты будешь не один.
Я вытащил дельтаплан на пустынную улицу, раздвинул складное нижнее ребро, укрепил шпильку дельты управления и моя птичка, расправив крылья, стала намного легче.
Любой авиационный аппарат после конструирования и постройки подлежит летным испытаниям, а мне негде его испытывать. Придется положиться только на Бога или на авось, и неизвестно, кто из них окажется сильнее.
Я приподнял дельтаплан, пробежался с ним и толкнул его от себя. Конструкция взмыла в воздух и приземлилась на дельту управления носом вверх. Это хорошо. Хотя все делалось "на глазок" , но как-то интуитивно мне удалось точно определить точку равновесия. Носом вниз дельтаплан клевать не будет. Господи, Благослови меня на безумный поступок завтра. Я бы никогда не прыгнул с парашютом, я боюсь высоты, но почему-то не боюсь завтра прыгнуть со своей конструкцией в бездну.
Василич посмотрел на мои потуги со сложенной конструкцией и достал из стола какой-то мешок.
- Иди сюда, давай примерим и попробуем, будет ли работать, - сказал он и вывалил на стол какую-то груду трубочек соединенных между собой. Встряхнув их, он показал мне нечто, похожее на куртку, но в виде металлической решетки с большими окнами. - Давай, наденем его на тебя.
Он накинул на меня основную решетку и скрепил замочками на груди. Затем по два ряда трубочек протянул вдоль рук и укрепил их с помощью манжеток. Отошел в сторону, посмотрел на меня, что-то поправил и попросил меня расслабиться.
- Зачем, - не понял я.
- Нужно, - сказал Василич и щелкнул тумблером в районе моего левого плеча.
Меня как будто кто-то стукнул, а сильные руки схватили меня и выпрямили по стойке смирно.
- Работает, - удовлетворенно сказал Василич, - сейчас настроим его на тебя. Он на что-то нажал, и я почувствовал облегчение. Сила, державшая меня, исчезла и одновременно погасла красная лампочка рядом с тумблером. - Все, а сейчас попробуй, подними своего мотылька.
Я подошел и поднял дельтаплан как пушинку, в которой практически не было веса.
- Подними меня, - предложил Василич.
Я без всяких усилий поднял его, пронес по мастерской и поставил на место.
- Видишь, какая штука, - засмеялся Василич, - УМЧ - усилитель мощности человека. Питания хватит надолго. Когда загорится красная лампочка, то при помощи вот этого беленького шнура подключаешься к электросети и производишь зарядку до тех пор, пока не погаснет лампочка. Года три у меня валяется, не люблю я ее. Человек должен иметь ту силу, которая дана ему природой, так он не ставит себе задачи, которые ему не по силам. Дарю. Пользуйся. Потом вернешь, а сейчас пошли спать. Поздно уже.
Я лежал в постели, а в голове крутились картинки дикарей в набедренных повязках, с копьями в руках, пляшущих у костра, на котором жарится бедный пленник, случайно попавший к ним.
Глава 20
- Рота, подъем! - разбудил меня Василич. - За стенами города солнце встало, и красавица твоя без тебя скучает.
- Не придет она, - сказал я и сладко потянулся перед тем, как вылезти из-под одеяла.
- Почему вы думали, что я не приду, - раздался голос Ольги. - Вы совершенно не знаете женщин. Русские женщины не подвержены никаким цивилизационным изменениям, они как были, так и остались женами декабристов, готовыми за своими сужеными хоть куда, хоть в Сибирь...
- Мы и так находимся в Сибири, куда же еще дальше, - пошутил я, - разве что в Среднюю Азию.
- Вставайте, я вам принесла пиццу с грибами, копченостями и оливками, - сказала девушка.
- Настоящую? - изумился я.
- Нет, - со вздохом сказала Ольга, - опять в виде пюре.
- Как вы живете? - сказал я, умываясь. - На завтрак пюре, в обед пюре, на ужин пюре, сейчас бы кусочек черного хлеба с кусочком селедки...
Рядом поперхнулся Василич.
- Слушай, кончай о таких вещах говорить. Я-то еще помню, что это такое, а вот молодежь даже и не представляет, что это, - сказал он.
- Я знаю, что такое хлеб, как его готовят, как употребляют. Знаю, что такое сельдь, где она ловилась, и что ее употребляли в пищу в качестве белковых добавок, - ответила начитанная девушка.
- Даже вкус знаешь? - спросил Василич и, получив отрицательный ответ, сказал назидательно. - То-то же, слушай стариков, они ничего зря не скажут.
На левой руке Ольги виднелась тоненькая повязка телесного цвета. Значит, чипа у нее уже нет. Действительно, мужественная девушка.
Приготовленное Ольгой пюре по вкусу чем-то напоминало пиццу, но пюре, оно и в Африке останется пюре.
- Присядем на дорожку, - сказал Василич. Мы присели, встали, я поднял сложенный дельтаплан и направился к выходу. - Постой, ты лучше скажи, куда тебя проводить, потому что ты так резво пошел, как будто бы дорогу знаешь. "Механическая рука" уже готова, в кабине все и разместимся.
По техническому этажу мы доехали до окраины, то есть до стены, за которой кончался город. На служебном лифте поднялись до пятого уровня. Считайте, что это крыша пятиэтажного дома. Василич отключил один из вентиляторов, по-моему, это был всасывающий, хотя, какая разница, какой это вентилятор. Опустил защитную решетку, проверил ее крепление на тросах.
- Давай, - тихо сказал он и хлопнул меня по плечу.
Мы с Ольгой вышли на сетку и оказались в облаке испарений, пахнущих хлором, сероводородом, йодом, резиной, выхлопными газами.
- Как же в такой атмосфере могут жить дикари, - подумал я, - возможно, что это мутанты с выпученными глазами, анодированными металлическими зубами и с огромными коростами на ногах, которые не растворяются в разлитых повсюду кислотах.
От мысли о возможной встрече с такими существами у меня заныло под ложечкой, и появилась мысль, а что, собственно говоря, мне нужно за пределами города? Ведь кольцо и мои документы в городе. Искать нужно там же, а у дикарей я могу сгинуть совсем. Может, это судьба у меня такая? Во время проб новенького всегда можно нарваться на что-то несъедобное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
