Они вернулись в кабинет, где Холдгрейв, усевшись в кресло, знаком пригласил Аури сесть напротив.
— Прости, напомни, как тебя зовут?
— Айрин Роу.
— Ты сказала, что пришла сюда помочь моей дочери?
— Всё верно.
— Вот тебе моё предложение. Оставим пока в стороне вопрос о награде — до разговора с бароном Велингваром. Тебя, Роу, я попрошу остаться здесь жить. Жалование… десять золотых в месяц. Как ты на это смотришь?
— Простите… — Аури прижала руку ко лбу — Одну минуту.
Всё повернулось не так, как Аури себе представляла.
«А как я себе это представляла? Один разговор — и всё? А тёмную ауру — это я представляла? А её одиночество? А страх отца?»
На самом деле Айрин нужно было задать себе лишь один вопрос — сможет ли она оставить миледи? И когда она на него ответила, выбора у неё не осталось.
— Послушайте, господин барон, — заговорила девочка — Я очень ценю ваше предложение, но…Но я не хочу брать деньги за то, что помогаю Элирии. Иначе, получается, если вы прекратите платить — мне уйти?
— Хорошо, бери деньги за то, что живешь здесь.
— Простите?
— Свет Всемогущий, да придумай уж сама, — на мгновение в голосе Холдгрейва проснулась прежняя жизнь — Я буду платить тебе в любом случае, понимаешь? Не хочешь помогать за деньги — отлично, тогда принимай их как подарок. Или считай себя слугой. Охранником. Моим помощником. Придумай должность!
Айрин задумалась лишь на мгновение.
— Я буду первой из гвардейцев вашей дочери, — кивнула Аури, и барон протянул ей руку.
Айрин заскочила к Велингвару буквально на час — забрать вещи и оставить послание барону. На её счастье, Валери не было дома, и не пришлось ничего объяснять. Тем же вечером Айрин уже заехала в собственную комнату.
Барон оказался прав. С тех пор, как Айрин поселилась в доме Холдгрейвов, Элирия пошла на поправку. Простое общение с Айрин, само её присутствие и выдержка вернули миледи к жизни. Но вот чего барон не знал, так это того, что темными ночами страхи возвращались к Элирии, и тогда она отправлялась в спальню к Аури. Там, забравшись под одеяло, и положив голову на плечо подруги, Элирия раз за разом слушала один и тот же рассказ.
— … его обгорелое тело я опрокинула на пол…
— … его зубы я не считала — просто вырезала их прямо из…
— … взяла оба глаза в левую руку и выкинула их прочь…
— … когда я вскрыла ему грудную клетку — вот так, одним движением — то увидела, что сердце ещё бьётся.
— И ты проткнула его? — спрашивала маленькая девочка.
— Да — отвечала Аури — Перехватила кинжал поудобнее — и вонзила его в сердце. А затем — ещё раз. Потому что тёмное сердце лучше пронзить дважды.
И под эти речи миледи засыпала глубоким спокойным сном.
Вот так история, в которой не было ни капли выдумки, стала любимой сказкой для Элирии Холдгрейв.
Глава 38. Заботы о будущем
— Когда Разум вернулся ко мне, я поняла, что все вокруг считают меня проклятой.
Элирия делилась своими историями, рассказывая обо всём. Как люди в страхе бежали от неё. Как уволились служанки, не желая ей прислуживать. Как лекари отказывались осматривать её.
— Сестра лично срезала мне волосы — ничего другого с ними сделать было нельзя.
Говорила о врачах, что отец приводил к ней. Никто так и не понял, как лечить миледи.
— Когда ты вошла, я подумала — ещё одна целительница. А знаешь, ведь так и оказалось!
Поведала, как подслушала ссору отца со служителями Церкви Света и Духа.
— Объявили, что я — отродье Изнанки, и меня необходимо забрать. Шум стоял такой, что я подумала, отец их убьёт.
И, конечно же, рассказывала о самом страшном, что с ней произошло — о днях у Людоеда.
А Айрин, слушая её, боролась с собственными страхами. Да, у неё получалось лучше прочих, да к тому же она своими глазами видела, что их вызывает. И всё равно бывали минуты, когда сквозь отчаяние пробивалось безумие, и тогда Аури выходила прочь, чтобы привести свои мысли в порядок.
— Элирия, — говорила она миледи — От вас исходит тьма, и ничего с этим поделать нельзя. Но можете ли вы управлять ею? Усиливать? Убирать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Никогда о таком не думала.
— Значит, сейчас — самое время.
И начались самые необычные занятия — занятия с Тьмой.
Через шесть дней барон вызвал Аури к себе и протянул ей письмо.
— От барона Велингвара.
Несмотря на то, что письмо было адресовано Аури, Холдгрейв вскрыл и прочёл его. В письме барон спрашивал, когда Айрин вновь посетит его дом. «Твоя подруга, после того, как её не пустили к тебе, рвёт и мечет. Я не удивлюсь, если она явится с королевскими гвардейцами штурмовать дом Холдгрейва.»
— Ко мне приходили?! И вы мне не сказали?
На это барон Холдгрейв лишь пожал плечами.
— Я собирался.
— Знаете, ваша светлость, вы ведёте себя на удивление безответственно.
— Что? — изумился барон.
— Я нужна вам, просто необходима, и при этом вы умудряетесь вечно вызывать моё недовольство. Нам надо с этим разобраться.
— Знаешь что, Роу! — воскликнул барон, не привыкший к подобным разговорам — Прежде нам следует разобраться с твоими манерами!
Барон уже получил сведения об Айрин — и они оказались хуже некуда. Велингвар был единственным, кто отозвался о девушке положительно. Лекруа выдал длинный список убийств и преступлений, в которых участвовала Роу, и настоятельно посоветовал не иметь с ней дел. Уоренгейт разозлился, узнав, что в доме его друга поселилась протеже Велингвара. Один из советников, барон Шатри, отозвался о Роу, как о своевольной и избалованной выскочке, неспособной держать слово. Епископ Хаш лично явился к барону, чтобы отговорить его от новой слуги.
— Я видел её пару раз, и мне хватило, — говорил Хаш, осуждающе качая головой — Это настоящее исчадие Изнанки. Говорю вам, барон, связаться с нею — безумие.
Барон всех их выслушал — и никого не послушал. Ради дочери он готов был рискнуть. И терпеть дерзость от простолюдинов.
— Если тебе необходимо с кем-то повидаться, — ответил он Аури, взяв себя в руки — То езжай. Силой тебя тут никто не держит.
Но Элирия пришла в ужас. Потребовались долгие уговоры, прежде чем миледи неохотно уступила, но к тому времени сама Айрин придумала другой план.
— Мы пригласим их сюда! — решительно заявила она.
— Кого? — с испугом спросила Элирия.
— Моих друзей. О, не волнуйтесь, миледи, — поспешила добавить Аури, заметив смятение в глазах Леи — Они чудесные люди, и не причинят вам зла.
— Отец не разрешит, — попыталась спрятаться миледи, но Айрин была непреклонна.
— Посмотрим. Если вы согласитесь, я его уговорю. Вам ведь нужно общаться с людьми. Привыкнуть к обществу. Жить как все. И ваш отец это знает.
В конце концов Элирия неохотно уступила. И Аури отправилась к барону.
Поначалу тот отказался даже слушать. Час уговоров и рассуждений — и Холдгрейв снизошёл до вопроса.
— Кого же ты хочешь сюда приглашать?
— Своих друзей — в десятый раз повторила Айрин — Во-первых, мою школьную подругу, Валери.
— Школьную подругу? Она что, будет приезжать сюда из… из твоего городка?
— Нет, нет — отрицательно замотала головой Айрин — Она живёт тут, в столице.
— Твоя школьная подруга — в столице? — удивился барон
— Да, в особняке барона Велингвара.
— Погоди, погоди — воскликнул Холдгрейв — Это что, та самая Валери? Что дружит с принцем Раулем?
— Да — кивнула девочка — За Рауля я тоже хотела попросить — чтобы он мог приходить.
— Принц — твой друг?
— Друг- кивнула Айрин.
Барон в изумлении откинулся в кресле.
— Хорошо. Продолжай.
— Ещё Рейдел Кейсар. Он служит в гвардии короля.
— Ну конечно, Герой Митендории. Как же иначе! — воскликнул барон — Это всё?
— Всё. Ах, нет, не всё — ещё Ройс.
— Что за Ройс?
— Это тоже мой школьный друг.
— И чем же он знаменит?
— Ничем — Аури удивил вопрос — По крайне мере, я ничего такого за ним не знаю. Он просто мой друг.
