— В некотором смысле, дорогая, — сказал ей Холс. — Деньги будут поступать из одного фонда, основанного на случай особых обстоятельств моими новыми друзьями. — Он беззаботно повел рукой. — Господин Квайк будет ведать финансовой стороной.
— А ты сам что собираешься делать? — спросила Сенбл. — Если ты выиграл деньги на спор, то за неделю ведь все проиграешь, как обычно. И нам снова придется прятаться от полиции и закладывать медную посуду, которая и так уже заложена, чтоб ты знал.
— Я займусь политикой, моя дорогая, — сказал Холс обыденным голосом. Он все еще держал испуганного мальчонку, поглаживал его по спине, успокаивал.
Сенбл закинула голову и засмеялась.
— Политикой? Ты?
— Ну да, политикой. Я, — широко улыбнулся Холс. Его новые зубы не давали Сенбл покоя. — Я буду человеком из народа, но не простым, а много чего повидавшим, другом таких людей, что ты и не поверишь, дорогая. У меня столько связей и наверху и внизу — слава МирБогу, — что ты и вообразить себе не можешь. А еще, кроме моего земного обаяния, врожденной хитрости и других природных способностей, у меня будет неиссякаемый источник денег, — (Квайк улыбнулся, словно подтверждая это скандальное заявление), — что, насколько я понимаю, немаловажно в политике. К тому же я буду гораздо лучше представлять вкусы и слабости моих коллег-политиков, чем они — моих. Из меня может получиться очень неплохой парламентарий, а тем более — первый министр.
— Что-что? — недоуменно произнесла Сенбл.
— А господин Квайк будет следить, чтобы я не заврался и чтобы не стал этим, как его... напомните это слово, господин Квайк.
— Демагог, сударь.
— Вот! Будет приглядывать, чтобы я не стал демагогом, — продолжал Холс. — Так, значит, я ухожу в политику, дорогая. Я понимаю, что для человека с моими прежними амбициями это довольно унизительное занятие и вовсе не то, которого я искал. Но кто-то ведь должен и этим заниматься, так почему не я? Могу по секрету сказать: я привнесу новую, свежую струю в нашу застойную политическую лужу, на благо сарлов, Сурсамена и, конечно, на благо тебе и мне, дорогая. У меня нет ни малейших сомнений, что грядущие поколения будут вспоминать меня с благодарностью. Наверное, в честь меня назовут улицы, хотя я предпочел бы пару площадей и железнодорожный терминал. Так где, ты говоришь, моя трубка?
Сенбл подошла к каминной полке, взяла трубку с подставки и бросила ему.
— На, держи! — крикнула она. — Чокнутый!
Холс вздрогнул. Трубка ударилась о его плечо и упала на пол. Но не сломалась. Он поднял ее свободной рукой.
— Спасибо, дорогая. Очень мило с твоей стороны. — Холс сунул трубку в рот, откинулся к спинке кресла и довольно вздохнул.
Маленький Тоарк больше не утыкался ему в плечо, а смотрел на город. Стоял солнечный, свежий, прекрасный день.
Холс улыбнулся, глядя на Сенбл, которая стояла, как ошарашенная, потом перевел взгляд на Квайка.
— Ну что, семья, а?
Примечания
1
В тексте перевода Г.А. Крылова, напечатанном издательством ЭКСМО, почему-то значится «с блэк-апом», но это явная опечатка, как явствует из контекста. В оригинале, разумеется, backups. (This was all she had, and the worst of it was, backups or not, she’d never know if it was going to be enough.) (примечание верстальщика)
