— До завтра, — сказал Стю.
— Ага. — он вышел.
За час до рассвета 2 сентября Гарольд стоял на краю Амфитеатра и смотрел вниз. Город был погружен во тьму. Падин спала за его спиной в маленькой двухместной палатке, которую они захватили с собой вместе с еще несколькими вещами, выбираясь из города.
«Но мы вернемся на боевых колесницах».
Однако в глубине души Гарольд сомневался в этом. Тьма окутала его не только в прямом смысле. Гнусный ублюдок украл у него все — Фрэнни, самоуважение, потом его дневник, а теперь и надежду. Он чувствовал, что ему наступает конец.
Сильные порывы ветра ерошили ему волосы и трепали плотный брезент палатки, издавая звук автоматных очередей. Позади него Надин застонала во сне. Это был пугающий стон. Гарольд подумал, что она так же потеряна, как и он сам, если не больше. Звуки, издаваемые ею во сне, не были стонами человека, которому снятся приятные сны.
«Но я могу сохранять здравомыслие. Я способен на это. Если я сумею встретить все, что бы меня теш ни ожидало, в здравом рассудке, это будет уже кое-что. Да, кое-что».
Интересно, окружили ли они — Стю со своими дружками — его маленький домик; ждали ли они его возвращения домой, чтобы арестовать и бросить в кутузку. Он вошел бы во все книги по истории — если бы, конечно, кто-то из этих жалких мудаков остался в живых, чтобы написать их, — как первый заключенный Свободной Зоны. «Добро пожаловать в тяжелые времена. СОКОЛ В КЛЕТКЕ, СЕНСАЦИЯ, СЕНСАЦИЯ, прочитайте все об этом…» Что ж, им придется долго ждать. Он пустился в свою авантюру и слишком хорошо помнил, как Надин прижала его руку к своим белым волосам, говоря: «Слишком поздно, Гарольд». Как же ее глаза были похожи на глаза мертвеца…
— Ладно, — прошептал Гарольд. — Мы справимся с этим.
Темный сентябрьский ветер шелестел в листве вокруг него и над ним.
Собрание комитета Свободной Зоны началось часов четырнадцать спустя, в гостиной дома, который делили Ральф Брентнер и Ник Андрос. Стю сидел в мягком кресле, стуча по краешку стола колечком от своей банки пива.
— Ладно, ребята, уже пора начинать.
Глен с Ларри сидели на приступке камина, спиной к приятному огоньку, разведенному там Ральфом. Ник, Сюзан Стерн и сам Ральф сидели на диване. Ник держал в руках свою ручку и блокнот, без которых, разумеется, не мог обойтись. Брэд Китчнер стоял в дверях с банкой «Курса» в руке и болтал с Элом Банделлом, потягивавшим виски с содовой. Джордж Ричардсон и Чэд Норрис сидели возле огромного, во всю стену, окна и любовались закатом над горами Флатайронс.
Фрэннн сидела, удобно прислонившись спиной к двери той самой кладовки, где Надин установила бомбу. Рюкзак с гроссбухом Гарольда покоился возле ее скрещенных ног.
— Порядок, я сказал, порядок! — повторил Стю, повысив голос. — Лысик, магнитофон работает?
— С ним все отлично, — сказал Глен. — Я вижу, твой матюгальник тоже работает прекрасно, Восточный Техас.
— Я слегка смазал его маслицем, и теперь все отлично, — ухмыльнувшись, кивнул Стю. Он окинул взглядом одиннадцать человек, собравшихся в большой гостиной-столовой. — Ладно… У нас полно дел, но сначала я бы хотел поблагодарить Ральфа за предоставленную нам крышу над головой, выпивку и крекеры…
У него действительно стало хорошо получаться, подумала; Фрэнни. Она попыталась прикинуть, насколько изменился Стю с того дня, когда они с Гарольдом повстречали его, и не сумела. Становишься слишком субъективной в оценках людей, которые, тебе близки, решила она. Но она знала, что, когда впервые повстречала его, Стю был бы ошарашен при мысли о том, что ему придется председательствовать на заседании почти дюжины людей… и он скорее всего подпрыгнул бы до небес, доведись ему представить себя председательствующим на общем собрании Свободной Зоны, куда пришло бы больше тысячи человек. Сейчас она наблюдала за тем Стю, который мог и не появиться, не разразись эпидемия.
«Это позволило тебе реализоваться, дорогой ты мой, — подумала она. — Я могу оплакивать остальных и все равно гордиться тобой и так любить тебя…»
Она слегка выпрямилась, еще теснее прижавшись спиной к двери кладовки.
— Сначала выступят наши гости, — сказал Стю, — а потом мы останемся на коротенькое закрытое собрание. Есть возражения?
Возражений не было.
— Ладно, — сказал Стю. — Я предоставляю слово Брэду Китчнеру, а вы, ребята, послушайте его как следует, потому что он — тот самый малый, который денька через три вернет вам в дома все прежние удобства.
Это вызвало немедленный взрыв аплодисментов. Жутко покраснев, поправляя свои галстук, Брэд вышел на середину комнаты. По дороге он едва не брякнулся, споткнувшись о пуфик.
— Я. И впрямь. Счастлив. Быть. Здесь, — дрожащим монотонным голосом начал Брэд. Похоже, он был бы гораздо более счастлив, находись он сейчас где угодно, только не здесь, пусть хоть на Южном полюсе, на собрании пингвинов. — Э-ээ… — Он запнулся, сверился со своими записями и просиял. — Электричество! — воскликнул он с видом человека, совершившего величайшее открытие. — Электричество почти запущено. Верно.
Он еще немного пошелестел своими бумагами и продолжая:
— Вчера мы запустили два генератора, и, как вы знаете, один из них надорвался и спалил себе кишки. Как говорится. Я хочу сказать, с ним случился перебор. Вернее, перегрузка. Ну, словом, вы понимаете, что я имею в виду.
Раздались приглушенные смешки, и это, кажется, принесло Брэду некоторое облегчение.
— Это произошло, потому что, когда разразилась чума, множество приборов остались включенными, а у нас не было других генераторов, чтобы частично перебросить нагрузку на них. Мы можем снять опасность перегрузки, запустив остальные генераторы — даже три или четыре легко вынесут такое напряжение, — но это не предотвратит угрозу пожаров. Поэтому нам надо вырубить все приборы, какие только можно. Электроплиты, электрические одеяла, всю эту дребедень. Словом, я думаю так: самый быстрый способ — это зайти в каждый дом, где никто не живет, и просто-напросто выкрутить все пробки или отключить главные рубильники. Понимаете? Теперь, когда мы готовы запустить станцию, я думаю, нам нужно принять элементарные меры противопожарной безопасности. Я проверял пожарную станцию в восточном Боулдере и…
Дрова в камине приятно потрескивали. «Все будет хорошо, — подумала Фрэн. — Гарольд и Надин убрались без всяких подсказок, может, так оно и лучше. Это решает проблему, и они больше не представляют опасности для Стю. Бедняга Гарольд, мне жаль тебя, но, по правде говоря, я испытываю скорее страх, чем жалость. Хотя и жалость тоже, и я боюсь того, что может с тобой случиться, но я рада, что твой дом пуст и что вы с Надин исчезли. Я рада, что вы оставили нас с миром».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
