"Булганин принадлежит к числу партийных и государственных деятелей СССР, воспитанных И. В. Сталиным, выросших и закалившихся под его непосредственным руководством в суровой борьбе партии Ленина — Сталина с врагами советского народа".

В 1948 году Булганин был сделан и полноправным членом Политбюро. В начале 1949 года он, как и другие министры — члены Политбюро, — был освобожден от работы министра и зачислен в "институт заместителей" Сталина по Совету Министров СССР. После смерти Сталина его вновь назначили министром обороны СССР, пока он не занял поста Маленкова в феврале 1955 года. Рекомендуя Булганина на должность Председателя Совета Министров СССР, Н. Хрущев от имени ЦК назвал его "верным учеником Ленина и соратником Сталина".

Булганин имеет большой и разносторонний опыт весьма последовательного сталинского бюрократа: был чекистом, хозяйственником (директор завода), коммунальником (председатель Моссовета), госаппаратчиком (председатель Совета Министров РСФСР), финансистом (председатель Госбанка СССР), военным (маршал и министр обороны) и три раза заместителем Председателя Совета Министров СССР. Везде, куда бы его Сталин ни назначал, Булганин оставался верным себе и своему хозяину: высокодисциплинированным бюрократом-исполнителем. Пунктуальный до педантизма в исполнении воли диктатора он никогда и не думал "поучать" самого диктатора. Вероятно, Сталин больше всего ценил в нем это качество. Если не считать периода борьбы с правыми, которая открыла ему дорогу в высшие сферы государственной бюрократии, то в дальнейшем он подвигался вверх, с этажа на этаж, в силу своих именно чекистско-бюрократических, а не политически-организационных качеств. Даже тогда, когда Сталин перестал считаться с социальным происхождением и прошлыми заслугами или "провалами" коммунистов, сам Булганин всегда был "угнетен" своим происхождением. Не этим ли объяснялось, что ему демонстративно исправили биографию с "сына служащего", то есть чиновника, на "сына рабочего"?

От этого чувства — чувства чужеродности — он, вероятно, не избавился и сегодня. Ведь как раз после смерти Сталина "пролетарии" во главе с Хрущевым вновь, как и в ленинские времена, начинают задавать тон. Недаром Хрущев при всяких удобных (в беседах с комсомольцами) и неудобных (в беседе с американским послом в Белграде) случаях подчеркивал свое "пролетарское происхождение".

Можно с большим основанием предположить, что и должность главы правительства досталась ему не в силу его государственного таланта и личной амбиции, а как результат компромисса между группами в ЦК. Из всех членов Политбюро (Президиума), кроме Первухина и Сабурова, он был самым молодым по стажу и самым "надпартийным" по прошлой деятельности. В отличие от всех, он никогда не был и партаппаратчиком. Свою карьеру он начал при Кагановиче, продолжал при Хрущеве и достиг поста заместителя главы правительства при Молотове. Кому из них он обязан? Вероятно, всем, и угождал им всем в той мере, в какой это не противоречило часто меняющейся персональной политике Сталина.

Поэтому, если назначение Председателя Совета Министров СССР после отставки Маленкова было результатом компромисса в "коллективном руководстве" между группой Молотова и группой Хрущева, то кандидатура Булганина была самой идеальной из-за этих его личных качеств.

Но противоречие в положении Булганина состоит в том, что он выдвинут группой (Молотова), которой он обязан своей прошлой карьерой, но которой он едва ли симпатизирует сегодня. Молотов — это вчерашняя глава в истории сталинизма, а Хрущев — сегодняшняя. Булганин слишком реалист, чтобы хвататься за вчерашний день. И все-таки Хрущев не пускает его одного со своим министром иностранных дел в заграничные "путешествия" — "член Президиума Верховного Совета СССР" предпочитает присутствовать сам. Пусть это будет истолковано как некоторое недоверие к Булганину и, конечно, как открытая дисквалификация Молотова, но так будет надежнее.

До сих пор кооперация Булганин — Хрущев оправдывает себя. Волевого и импульсивного Хрущева хорошо дополняет нетребовательный и меланхоличный Булганин.

7. Никита Хрущев (род. в 1894 г., в партии с 1918 г.) "Можно быть выразителем идеологии крупной буржуазии, не будучи даже мелким лавочником",говорил Маркс. Вероятно, таким человеком был и отец Хрущева — Сергей. О таком складе ума отца Хрущев сам рассказывал однажды иностранным журналистам. "Мой отец был простым рабочим-шахтером. Но он всю жизнь мечтал стать капиталистом. Хорошо, что это ему не удалось", — говорил Хрущев. Но что сегодня "хорошо" вождю "пролетарской диктатуры", было плохо самому пролетарию, бывшему "крупным буржуем" лишь идеологически.

Хрущев вырос в семье такого отца и пас чужой скот. Если правильна философская основа Маркса — "бытие определяет сознание", то и сам молодой Никита должен был думать так, как думал его отец. Не этим ли объясняется и тот большой дефект в биографии Хрущева, который оказалось невозможным "ликвидировать" или "поправить" даже в эпоху бесцеремонных фальсификаций сталинской исторической школы. Речь идет о начале революционной карьеры Хрущева. Из всех членов Политбюро, побывавших в нем до войны, Хрущев был единственным, который вступил в партию после большевистской революции. Из всех членов нынешнего "коллективного руководства" (и, может быть, даже членов ЦК) он единственный, который вступил в партию так поздно по возрасту — 24 лет от роду. Когда произошла Февральская революция, ему было 23 года. Но он в партию, по крайней мере большевистскую, не пошел.

Через восемь месяцев произошла Октябрьская большевистская революция 1917 года, но в партию большевиков Хрущев опять-таки не вступил. Только через год — в 1918 году — в двадцатичетырехлетнем возрасте рабочий, слесарь, Хрущев берет коммунистический билет, не приносящий ему, впрочем, особой пользы до 1930 года.

В 1918 году Хрущев был взят в Красную Армию, к концу войны был комиссаром батальона на Кавказе. Но, оказывается, этого было достаточно, чтобы в 1938 году, когда Хрущев стал кандидатом Политбюро, писать о нем[396]: "Политическим просвещением Красной армии занимались такие деятели, как Ленин, Сталин, Молотов… Хрущев".

Я не думаю, чтобы о существовании Хрущева знал бы кто-либо из ЦК до 1929 года. Исключение, может быть, составляет Каганович, который до 1928 года работал генеральным секретарем ЦК партии Украины. Секретарем Марьинского райкома партии на Украине работал и Хрущев. Но тогда совершенно непонятно, почему же Хрущев не делал никакой карьеры у Кагановича на Украине, где Каганович владычествовал почти бесконтрольно.

Через год после ухода Кагановича с Украины Хрущев решил сам устроить собственную карьеру, начав со школьной скамьи — в 1929 году он поступает в Промышленную академию им. Сталина в Москве. Для поступления в эту "академию" не требовалось особенного "академического ценза". Достаточно было простой грамотности (впоследствии там учился и почти неграмотный, но знаменитый Стаханов) и наличия партийного билета. В средней школе Хрущев учился при советской власти (рабфак). Для партийной и государственной карьеры даже среднего масштаба этого было мало. Надо было кончить какую-нибудь высшую школу. Такой школой и была Промышленная академия.

В академии Хрущев слушал, кроме общеобразовательных дисциплин (математика, физика, химия, русский язык), еще два цикла — общий цикл по марксизму-ленинизму, который читали нынешние секретари ЦК Суслов и Поспелов, и специальный цикл по организации промышленности. Впоследствии требования к поступающим в академию были повышены (надо было иметь полное среднее образование). Соответственно, академия должна была выпускать людей с более высоким уровнем знания техники. Кроме Академии, был создан еще ряд провинциальных академий. Но и после реорганизации академии готовили не "политиков", а "организаторов техники". По окончании этих академий студенты уходили на производство: в шахты, рудники, фабрики, заводы — в качестве начальников цехов, отделов, участков, и лучшие из студентов — в качестве "красных директоров". Высшей мечтой в предстоящей карьере у Хрущева и могла быть только эта последняя карьера — карьера "красного директора" на каком-нибудь южном заводе.

Но судьба решила иначе. Хрущев через каких-нибудь год-полтора сам становится "руководителем московских большевиков" прямо со школьной скамьи, а еще через пять-шесть лет попадает в Политбюро. Это было головокружительной, загадочной и беспрецедентной карьерой совершенно неизвестного человека в партии. Вместе с тем, она казалась необъяснимой и с точки зрения личных качеств самого Хрущева.

На Украине Хрущев не смог сделать и средней карьеры, его личное знакомство с Кагановичем было, как сказано, тогда весьма проблематично, в Академии он пробыл лишь один год. Правда, он был избран в первые же дни секретарем партийной ячейки Академии, но и то потому, что, во-первых, был "пролетарием от станка", во-вторых, самым старшим по возрасту и по партийному стажу среди ее слушателей. И как оратор он не отличался от других какими-либо преимуществами, если преимуществом не считать его темпераментность и активность на всевозможных собраниях. Будучи оратором "на все темы", Хрущев тем не менее не просто болтал, как это многим казалось. Он был первым основоположником той новой школы ораторского искусства в большевизме, которая пришла на смену старым школам: блистательного Троцкого и академического Бухарина. Речи Троцкого, напечатанные без указания оратора, без малейшего труда можно узнать именно как его речи, так же и сочинения Бухарина — как бухаринские. Такими же ярко индивидуальными были стили и других вождей большевизма — Ленина, Луначарского, Каменева и др. Новая школа не признавала и не признает индивидуального стиля — речи Молотова, Кагановича, Хрущева, Маленкова, Булганина отличаются друг от друга только именами их произносящих. Речь Булганина может быть приписана с таким же основанием Хрущеву, как речь Хрущева Маленкову и обратно. Это был современный новый, безличный, "коллективный" стиль с одним и тем же запасом слов и с такими же стандартными предложениями при абсолютном отсутствии особых ораторских приемов, звонких фраз, лирических отступлений и даже личного местоимения. Они, собственно, и не говорили за себя или от себя. Эти новые ораторы говорили от имени партии вообще и от имени Сталина в особенности. Только у Сталина сохранился индивидуальный стиль, но без особого злоупотребления "лирикой" и без частого обращения от собственного лица. Этот стиль ораторского искусства хрущевской школы был целиком перенесен и в общую публицистику. Если вы возьмете передовые статьи различных советских газет — от "Правды" и "Известий" до самых захолустных листков — и проанализируете их с точки зрения языка и стиля, то вам покажется, что они написаны одним и тем же лицом. Зато этот безличный стиль отличается одним общим преимуществом: при всем внешнем многословии он строго целеустремлен и бьет в одну точку. При всей кажущейся "общности" он весьма конкретен, содержателен, предметен. В этой "публицистике" сказано все, что сегодня надо сказать, и ничего не сказано сверх этого. Об одном и том же событии внутри или вне страны сотни "передовиков" газет в Ленинграде, Москве, Владивостоке, Ташкенте, Тифлисе и т. д. напишут в одно и то же время, не сговариваясь между собой, сотни передовых, поразительно сходных между собою не только по содержанию и языку, но даже и по нюансам мысли. Такой унификации мысли людей, разных, все-таки, по своему характеру и индивидуальным способностям, сталинизм достиг именно через школу Хрущевых.

1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 160

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Технология власти - Абдурахман Авторханов бесплатно.

Похожие на Технология власти - Абдурахман Авторханов книги

Оставить комментарий