были сильнее ангов. Эти чудовища не знали пощады и хотели только убивать. В ответ анги придумали страшное оружие, которое выпускало огромные стрелы, яркие, как лучи света. Эти огненные стрелы жгли чудовищ, а попадая в радужные мосты, разрушали их на множество осколков, которые дождём сыпались вниз. В конце концов боги покинули Окатан, а на земле и в море остались осколки радужных мостов, из которых со временем морские моллюски сделали себе красивые домики.
Волчонок, дрыхнувший сладким сном в углу на козлиной шкуре, завозился, зевнул и притопал ко мне. Он уселся напротив и уставился жёлтыми глазюками. Я улыбнулась ему. Несколько секунд он сидел неподвижно, а потом начал принюхиваться и вертеть головой по сторонам, настороженно вращая глазами.
– Что случилось, Бу?
Он забегал по кухне, обнюхивая углы и поглядывая так, будто он что-то знал, а я нет. И тут меня словно громом поразило! Запах! Нет запаха! В доме не воняет! Я вскочила с места, и мы вместе обошли дом. Этого резкого амбре сероводорода не было. Нас окружали обычные запахи старого, запущенного, необжитого дома, но не более того. Я вернулась на кухню и снова осмотрела эти краны. Начало доходить…
– Умница! Мыслишь в нужном направлении, – раздался голос изнутри. – Ты заметила, что стало теплее?
Я дотронулась до каменной кладки – она была тёплой.
– Значит, в стенах трубы или нечто подобное. Один кран, который я закрыла, перекрывает доступ запаха, а другой, тот, что открыла, включает отопление.
– Верно.
– Вот это домик! А Жупан-то был не дурак! Вот почему и каминов нет… Они не нужны, когда дом обогревает сам себя! Думаешь, тепло от источников?
– Конечно, больше неоткуда.
Мы с Бумером ещё раз обошли комнаты, только теперь я знала, что искать и куда смотреть. Принцип отопления мне был вполне понятен, оставалось только выяснить детали. В каждой комнате имелось по паре круглых отверстий, закрытых решёточками: одно сверху, другое снизу. Именно оттуда и поступала эта жуткая вонь. Но стоило только перекрыть кран, как через короткое время запах ослабевал, а если устроить сквозняк, вообще выветривался за несколько минут. При открытом другом кране, он, кстати, был помечен глубокой царапиной снизу, стены теплели очень быстро, но если я его закрывала, то остывали медленно.
До самого вечера я разбиралась с этой системой. Она была вполне понятна, но на Окатане я встретила такой способ обогрева жилья в первый раз. Была только одна загвоздка: из чего сделаны трубы, если они, конечно, были. Возможно, что тепло распределялось просто через расстояния между камнями внутри стен. Общую суть горячих источников я понимала. Вода и пар, которые выбрасываются из недр земли, максимально насыщены различными элементами, которые оседают практически на любых поверхностях. И теоретически, трубы, или пространства между камнями, должны со временем их накапливать и уменьшаться в размерах.
Такой эффект я видела, когда родители отправили меня с бабушкой в Карловы Вары. Налёт арагонита, то есть веществ, содержащихся в воде подземных источников, очень быстро превращает широкие водопроводные трубы в узкие трубки, пока окончательно их не забьёт. Интересно, а как работает подобная система здесь?! Этой ночью мы с Бумером спали в тепле и без жуткой вони. Дом был великолепен!
А утром, на рассвете, когда я сидела на берегу и пялилась в море, Мозг высказал мысль, которая ещё с вечера засела у меня в голове. И хоть я пыталась отогнать её всеми силами, она никак не хотела уходить.
– Я согласен, дом нужно купить.
– Нет, Мозг. Нет… Я не хочу его покупать. Зачем?! Зачем он мне?!
– Как зачем? Такой странный вопрос… Зачем человеку дом…
– Тан, не прикидывайся! Ты всё прекрасно понимаешь! Да, мне дом нравится… Только мне не нужна собственность на Окатане! Я же не планирую остаться здесь навсегда. Весной я уеду, уеду искать точку перехода, и возможно, смогу вернуться, вернуться домой…
Глубокий вздох послышался где-то рядом, за спиной. Я рефлекторно обернулась, но позади никого не было. Бумер шлёпал в стороне и ловил пастью набегающие волны.
– Тан, это ты?! – эту фразу я признесла громко вслух.
На голос волчонок оглянулся и радостно побежал ко мне. Я гладила чёрную лохматую голову, почёсывая между большими круглыми ушами, и думала: «А как же Бумер? Я не могу его бросить… Что с ним будет без меня? Если оставлю его, то он наверняка погибнет. А если переход работает, то смогу ли взять его с собой? Да… Вот это задача… Я и так уже привязана к Окатану. Здесь столько всего случилось… Здесь те, кто мне дорог, кого люблю, а ещё и Тухлый дом – производство местного строительного гения. Но с другой стороны, дом – это хорошо, даже прекрасно…»
На Земле у меня не было своего жилья. Мы с сестрой собирались купить мне «однушку», но всё почему-то тянули. Родительская квартира была большая и места нам хватало, да и жили мы дружно. Я прекрасно ладила с Катиным мужем, и Кирилл относился ко мне как к родной сестре, а про племянников и говорить нечего. А тут целый дом на берегу синего моря, и такой удивительный!
– Разве кто-то заставляет тебя покупать его прямо сейчас! Подумай, поживи, столько времени впереди, а там видно будет…
Я кивнула и улыбнулась:
– Ты, как всегда, прав. За проживание до весны я заплатила, а как дальше – решим. Только ведь своих денег у меня нет… Всё, что имеется, – это монеты Макса, и я обещала вернуть их.
– Тратить он тебе не запрещал, а там на два таких дома хватит.
– Всё равно – это его деньги.
– Ох, Кари! – Мозговой будто отмахнулся. – А золото, здоровенный булыжник – это не деньги?! А вот Вечный свиток зря ты отдала…
– Не зря. Это компенсация, за заботу, за помощь, так сказать. Зато я не чувствую себя никому и ничем обязанной. Дайк помог мне, я – ему. Теперь мы в расчёте.
– Ну… доля истины тут есть, не спорю.
Всё это время, пока я беседовала с Мозгом, Бумер сидел рядом. Он внимательно следил за мной, ловил каждый звук и принюхивался, будто что-то видел, или слышал, или чувствовал то, что было недоступно мне. А потом вдруг сорвался с места и, с утробным рычанием, бросился вверх по склону. Не мешкая, я кинулась за ним.
На пороге дома нас ждал сюрприз в виде маленького букетика осенних цветов и тяжёлого мешка. А вдали, в туманной дымке, я разглядела удаляющегося всадника. В том, что это был Дайк, я ни минуты
