вцепилась в ангалина и крепко-крепко, будто боясь, что он сейчас исчезнет, стиснула его. Слов хватало только чтобы, задыхаясь, вопить: «Макс! Ма-а-акс!!! Ма-а-акс!!! Максик! Макс!»
Эта дикая, сумасшедшая, обоюдная радость встречи чуть не была омрачена трагическим событием. Едва не утонул Бумер. Волчонок увидел, что огромное морское чудовище напало на меня, и самоотверженно бросился на выручку. Если бы ангалин вовремя не оглянулся на подозрительные звуки, то Бумера у меня уже не было бы. Захлёбываясь в волнах и пытаясь рычать, мой лохматик плыл первый раз в своей жизни и это не очень-то у него получалось. Однако Макс успел. Он выхватил щенка из воды своей хвосторукой и вопросительно глянул на меня:
– А это ещ-щ-щё кто?!
– Макс, это мой Бумер!
Волчонок сначала пытался огрызаться, но потом жалобно заскулил и безвольно повис мокрой облезлой сосиской. Я забрала его у ангалина, и мы поплыли к берегу. А там уже сцена объятий и приветствий повторилась с новой силой. От Макса я не могла оторваться: гладила его, тискала, заглядывала в прекрасные зелёные глаза. Никак не верилось, что вот он… здесь, со мной… Мой ангалин… Мой удивительный друг…
Бумер, придя в себя от первого заплыва, попытался броситься на Макса, как когда-то на Дайка, но не тут-то было. Ящеру стоило только глянуть на него сверху вниз и коротко утробно рыкнуть, как волчонок поджал уши, плюхнулся на живот и просто размазался по камням, лёжа без движения.
Макс обернулся и внимательно осмотрел меня с ног до головы. Потом вздохнул, при этом его и без того широкая грудь ещё больше расширилась и знакомые сиреневые искры пробежали вдоль спины.
– А тебе очень идёт… ш-ш-шкура ледяного з-з-змея, – прошипел он, медленно приближаясь. – Глаз-з-з не оторвать, так крас-с-сиво…
И молниеносным движением сбил меня с ног, зажав хвостом ноги. Я крепко обняла его за гибкую сильную шею и спрятала лицо на груди.
– Как я рада, Макс… Как счастлива, что мы снова вместе…
Горячий язык вылизал мне лицо и шею и ангалин нежно прошептал:
– Я тож-ж-же рад… Очень! Я ведь уж-ж-е думал, что потерял тебя навс-с-сегда. Третий раз-з-з сюда возвращ-щ-щаюсь, обыс-с-скал всё побереж-ж-жье… Я так понимаю, что с-с-спокойно, нормально приплыть в Латрас-с-с на ш-ш-шхуне не получилос-с-сь? Приключений много было без-з-з меня?
Я покачала головой:
– Не получилось… Но я всё же добралась сюда, как обещала, и главное – что мы встретились…
Провалялись мы на берегу довольно долго. Утро уже вовсю вступило в свои права, когда мы наконец-то побрели к дому, попутно рассказывая друг другу о своих приключениях. Пока я занималась утренними делами на конюшне, Макс обследовал моё место жительства. О том, что у Белой скалы есть дом, он не знал, так как с моря строение было не видно, однако осмотром остался очень доволен. Запах сероводорода его ничуть не смутил, наоборот, ящер сказал, что лучшего места для зимовки он и представить не мог: рядом море, горячие источники, пещеры, уходящие в глубины высокого, скалистого берега. И хоть Латрас недалеко, люди сюда не ходят, по ангалинским меркам – рай! Я сказала, что на ручей в лес за водой далековато ходить, но он только отмахнулся.
Всё это время Бумер жался к моим ногам и с опаской поглядывал на двухметрового чешуйчатого гостя с гибким длиннющим хвостом, заканчивающимся трёхпалой кистью. Очередной раз прибежав на конюшню поделиться впечатлениями, Макс уселся на кучу соломы и, взяв тремя пальцами щенка за морду, склонился над ним с довольной ухмылкой. Я застыла с граблями в руках, наблюдая эту картину.
Бумер замер и испуганными глазёнками смотрел на ангалина. По сравнению с волчонком, ящер выглядел огромным страшным гигантом, который хищной тушей навис над маленьким беззащитным существом. Не отрываясь, они смотрели друг на друга, пока Макс не расплылся в широкой клыкастой ухмылке:
– Ну, малыш-ш-ш… Мамка у тебя ес-с-сть, а теперь и папка объявилс-с-ся! Хороша семейка?!
Уронив грабли, я зашлась в припадке истерического хохота, и это было только начало удивительного дня…
Вспомнив про завещание Жупана, я откопала ключ. Нужно же узнать, что там, за той дверью. Макса разбирало любопытство, как и меня, а узнав, что дом может стать моим, он пришёл в состояние полного восторга.
Оставив волчонка у лестницы, мы сошли вниз. Ключ, со скрежетом, несколько раз провернулся и, толкнув дверь, мы прошли в тёмный коридор. Это был туннель, который сразу же за дверью разделялся на две половины: одна поднималась немного вверх, а другая опускалась. Здесь было очень жарко, а запах – просто невыносим. Стало понятно, почему дверь такая тяжёлая и глухая. Макс частично включил своё свечение, и вдоль стен обнаружились штуковины, похожие на трубы.
Он дёрнул меня за рукав:
– Пош-ш-шли пока направо, оттуда тянет свежим воз-з-здухом, а потом пос-с-смотрим, что с другой стороны. Я иду первым.
Ящер развернулся в узком пространстве и на всю катушку включил свой свет. Я залюбовалась. Как же он красив! А это удивительное сияние, пробивающееся из-под каждой чешуйки, просто завораживает. Пока мы медленно продвигались вперёд и вверх, я осматривала стены. Похоже, что туннель был естественным, лишь в некоторых местах виднелись следы вмешательства каких-то инструментов.
Когда глаза привыкли к темноте, обнаружилось, что чем дальше мы продвигаемся, тем становится светлее, стены и потолок не были тёмными и будто бы пропускали свет. Судя по направлению, мы шли вглубь Белой скалы. Вскоре шаги начали отдаваться гулким эхом, и мы оказались в большой пещере. Здесь было ещё светлее: дневной свет проникал отовсюду сквозь тысячи маленьких-маленьких отверстий в пористой породе. Мы находились глубоко внутри Белой скалы, возможно, под самой её вершиной. Макс оглянулся на меня и радостно зашипел:
– Обож-ж-аю тебя, Кари! Только ты могла поселитьс-с-ся в таком доме! С-с-смотри, видиш-ш-шь проходы? Пещ-щ-щеры тянутся далеко-далеко на юг в с-с-скалах. Кто бы мог подумать, что этот дом с-с-соединён с ними?! Потряс-с-сающе, правда?!
Это верно… Жупан продолжал удивлять! Я огляделась и заметила какую-то кучу, накрытую то ли брезентом, то ли парусиной. Мы с Максом рванули в дальний угол. Каково же было удивление, когда, откинув грязное полотно, мы увидели оружие. Штук десять мечей разных размеров и степени сохранности, боевые топоры, копья, кинжалы, обычные и для метания – это Макс определил, пять луков и с десяток колчанов, полных стрел, пара круглых щитов с красивыми узорами. Ещё там были различные инструменты: кирки, молотки, лопаты, большие и маленькие, ящик каких-то штырей и крюков, а также мешок длинных гвоздей. Мы увлечённо копались в этой куче,
