…тот советовал не ввязываться в поиски, но сообщить Особому отдел.
И Райдо почти решился последовать совету, но…
…заявятся сюда.
…Ийлэ напугают.
…и ладно, если просто напугают… с них станется забрать девчонку…
— Мама говорила, — Ийлэ смотрела, как ловко человек избавляет находку от пыли и грязи, и камни под руками его оживают, — что когда-то у ее тетки… поместье раньше ей принадлежало… так вот, у нее личная горничная исчезла… сбежала с лакеем… и украшения прихватила… да, она говорила что-то про теткин свадебный гарнитур… наверное, от него браслет. Только почему она его с собой не взяла?
Ответ обнаружился за той самой дверью, которую отыскал Нат.
— Она за бочками была! — Нат был настолько счастлив, что на человека поглядывал почти дружелюбно. — Но запах от стены другой шел… и я подумал, что если бочки разобрать…
На Натово счастье, бочки были пустыми. Если в них и хранилось вино, то давным-давно ушло.
Брановы люди выпили?
Или подвалы опустели задолго до их появления?
Признаться, в них, как нигде кроме, Райдо острее ощущал инаковость этого дома. Подвалы были не каменными, но… переплетение корней, толстых, одетых в чешуйчатый доспех, сросшихся друг с другом в причудливое полотно. И это полотно оставалось живым. Оно вытягивалось, выплетало стены и сводчатые потолки, создавало колонны, на которых прорастали целые колонии гнилушек.
Эти колонны не выглядели надежными.
Да и пахли они…
— За ней вряд ли обнаружится что-то ценное, — сказал Талбот, осмотрев дверь.
— Почему это? — Нат был с подобной оценкой категорически не согласен.
— Да очевидно, что в последний раз ее открывали лет сто тому…
— Для того, чтобы войти куда-то, не обязательно открывать дверь.
Талбот приподнял бровь, ожидая продолжения, но Нат до объяснений не снизошел. Он встал перед находкой, скрестив руки на груди, всем видом своим демонстрируя, что не сойдет с места, пока не заглянет на ту сторону.
Дверь и вправду выглядела старой. Ее затянуло не то паутиной, не то плесенью, белесые тягучие нити, которые прошили темный дуб, и потускневший металл замка.
И сама мысль о том, чтобы прикоснуться к этому дереву, или хотя бы к ручке-петле, вызывала приступ омерзения.
— Может… не пойдем? — робко предложил Райдо, подыскивая вескую причину, которая позволила бы сбежать.
Гарм, державший лампу, лишь хмыкнул.
Нат насупился.
Если просто уйти — обидится смертельно, и потом несколько недель поминать станет… или месяцев. Из двух зол Райдо выбрал меньшее, и взял Ийлэ за руку.
Она к поискам относилась с полным безразличием.
— Так я открою? — Талбот достал отмычки. — Или ломать будете?
— Открывай, — милостиво разрешил Нат. А Гарм снова хмыкнул, бросив небрежно:
— Больно наглый у тебя щенок. Совсем не воспитываешь.
А чего его воспитывать? Поздно уже.
Джон Талбот с дверью провозился дольше ожидаемого, и когда Нат готов был выпустить язвительное замечание, сказал:
— Замок проржавел насквозь… но ничего, откроется, правда? — и ладонью замок накрыл.
Тот и открылся.
Нет, Райдо в чудеса не верит, но получилось забавно. И язык Нату пришлось прикусить, мальчишка только нахмурился сильней обычного:
— Прошу, — Джон от двери отступил и лампу, подняв с пола, протянул. — По праву первооткрывателя.
Не удержался и все-таки кинул в спину:
— Надеюсь, ты там и вправду найдешь что-то интересное…
…пожалуй, пыточную и труп полувековой давности можно было считать интересной находкой, во всяком случае, не менее интересной, чем давешний браслет.
— Женщина, — озвучил Гарм очевидное.
Тело неплохо сохранилось, оно иссохло, сделалось хрупким, невесомым почти, и Райдо разглядывал его, опасаясь даже дышать — а ну как рассыплется?
И вправду женщина.
Похоже, что молодая… волосы длинные растрепаны… остатки серого форменного платья… плащ… и распотрошенный саквояж.
— Значит, не сбежала, — Гарм присел на корточки у саквояжа. — Хотя собиралась… но дружок ее решил, что не настолько ее любит, чтобы делиться.
Знакомо.
И к женщине этой неизвестной жалости Райдо не испытывает.
— А браслет она, наверное, просто забрать не успела… если вынесла раньше в тайник… а потом спешила…
Нат был разочарован.
Он и вправду надеялся обнаружить за дверью сундук с сокровищами?
— Надо стены ломать, — сказал он, пнув ни в чем неповинный стул, правда, тот пинок выдержал. Пожалуй, этот стул, из толстого дерева, к полу привинченный, выдерживал куда более мощные удары.
Нат сел в него, положил руки на подлокотники, с которых свисали ржавые цепи, и пожаловался:
— Неудобно.
— Так ведь не для удобства его ставили, — вполне резонно возразил Гарм. Он пыточную обходил и, кажется, был впечатлен арсеналом. — Для допросов… смотри, ноги фиксируются на высоте две ладони…
Остановившись у кресла, он присел.
— Видишь? — Гарм приподнял ногу Ната и закрепил железный браслет. — Очень удобно…
— Кому?
— Палачу, естественно. Можно жаровню под ступни сунуть… или еще что-нибудь… примеришь? — Гарм отошел и вернулся с железным башмаком. — Примеришь… и расскажешь нам все…
— Прекрати! — Нат попытался отбрыкнуться.
— И щипчики есть… просто-таки чудесные щипчики… вот эти, смотри, для ногтей…
Райдо обернулся.
Ийлэ стояла в дверях, вцепившись в косяк, глядя на Гарма и лицо ее было белым.
Проклятье!
Идиот блаженный! Надо было сразу ее уводить, когда стало понятно, что это за комната, а он… бестолочь…
— Идем, — Райдо подхватил ее на руки. — Пусть развлекаются…
— Н-нат…
— Ничего ему не сделают. И тебе ничего не сделают. Это старая комната. Древняя даже… видишь, ее спрятали, чтобы никто не нашел… давно уже спрятали… а мы почистим. Вынесем весь этот хлам и сожжем.
— Железо не горит.
— Тогда на кузницу отправим.
Он нес альву, удивляясь тому, до чего она легкая, невесомая почти. И сидит тихо.
— Пусть перекуют… скажем, в подсвечники.
— Кому сейчас нужны подсвечники?
— Никому, твоя правда… тогда на ложки? Ложки всем нужны… а в комнате погреб устроим. Будем сыры хранить…
— Почему сыры?
— Ну… винный у нас уже есть, а для сыров погреба нет. Я же сыр люблю… а ты?
— Не помню.
— Врешь, — Райдо остановился перед лестницей. — Ты знаешь, что ты очень легкая? И вроде есть стала нормально, а все равно… женщина должна быть увесистой…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
