– Отцу понравилось бы это. Смена веков, черт подери.
Джун рассмеялась вместе с ней:
– Ага, погоди, скоро я до него доберусь. Устрою ему сладкую жизнь за то, что он оставил меня одну напиваться в такой день.
Дэбби обняла мать за плечи:
– Ты не одна, мама. У тебя есть мы.
– Подождал бы всего три месяца, и смог сам стать свидетелем смены веков. Но таков уж был твой папочка. Никогда не доводил начатое до конца, – сказала Джун сердито.
Она скучала по Джоуи. Теперешняя Джун была древней старушкой. Чувственная, сексуальная женщина канула в Лету. Джун наконец-то призналась, что на гульбу у нее не осталось больше сил. Спасаясь от старческого одиночества, она предпочитала проводить время в окружении детей и внуков.
Айви сидела в кресле и смотрела на всех бессмысленным взглядом – она старалась понять, что происходит вокруг нее. Джун положила руку ей на колени.
– Все нормально, красавица?
Айви сбросила с колен ее руку и недовольно закричала:
– Ты еще кто? Что ты делаешь в моем доме?
Дэбби наклонилась к ней и ласково сказала:
– Ба, мы все пришли в гости к Сьюзен, помнишь?
Айви взглянула в эти добрые глаза и улыбнулась:
– Они наконец-то выпустили ее? Чертовски много лет прошло.
– Старая маразматичка, – вздохнула Джун.
В комнату вошла Венди, держа в руках поднос с едой.
– Освободи поднос, Дэбби, я принесу остальное.
Дэбби взяла из ее рук тяжелый поднос и проворчала:
– Прекрати таскать тяжести!
Венди усмехнулась:
– Не говори глупостей, Дэбби. Я же не больная, а всего лишь беременная.
Дэбби по-прежнему жила в своем домике и по-прежнему усердно чистила его и мыла. Но теперь она стала гораздо счастливее. За прошедшие годы Сьюзен и Дэбби очень сблизились и постоянно ездили друг к другу в гости или болтали по телефону. Они были просто не разлей вода.
Из кухни прозвучал голос Сьюзен:
– Оставь ее в покое, Дэбби!
Все рассмеялись. В комнату вошел муж Венди. Дэвид Харт был высоким спокойным мужчиной, боготворившим красавицу жену.
– Джеральдина только что подъехала. Вы бы видели ее новый «мерседес» с откидным верхом.
Его тон как бы намекал: «В ее-то возрасте», – и снова все рассмеялись. В свои пятьдесят четыре года Джеральдина выглядела лучше, чем многие женщины в тридцать пять. Она по-прежнему оставалась одна, но одиночество ее явно устраивало. Джеральдина продолжала работать исключительно над «женскими» делами.
В комнату наконец вошла Сьюзен. Пышная грудь, улыбка, блестящие волосы, спокойное, умиротворенное лицо. Сьюзен превратилась в уверенную в себе женщину, нашедшую свое счастье в семье. Она жила ради детей, строила свою жизнь вокруг них, за что они любили ее так же сильно, как и она их.
– Вы уже видели Джеральдину?
Джеральдина показалась в дверях и одарила всех улыбкой. Она держала две бутылки шампанского. Откуда-то доносился голос Робби Уильямса, и его бодрое пение задавало атмосферу.
В комнату вошла Алана, таща за собой Барри.
– Как дела, Джеральдина? – спросил Барри. – Выглядишь потрясающе.
В свои двадцать четыре года парень был точной копией своего отца, но, к счастью, по уму и характеру прямой его противоположностью. Он занимался компьютерами и зарабатывал двадцать пять тысяч фунтов в год, о чем Сьюзен рассказывала всем и каждому, кто только соглашался ее слушать.
Джеральдина помогала накрывать на стол, когда входная дверь открылась и на пороге появилась Дорин.
– Святые угодники, Сью, поймать такси просто невозможно. Пришлось заплатить по тройному тарифу.
Ее громкий голос доносился до всех уголков дома. Она по-прежнему была худой, обесцвеченной блондинкой, и из уголка ее рта по-прежнему свисала сигарета. Казалось, она совсем не изменилась.
Дорин наклонилась к Айви.
– Как поживаешь, Айви? – рявкнула она во все горло. Айви радостно кивнула головой.
– Мой Джоуи уже здесь?
– Надеюсь, что нет, дорогая, сегодня мы хотели бы повеселиться без призраков.
Даже Джун рассмеялась над этими словами. На кухне Сьюзен обняла Венди.
– Как ты себя чувствуешь, милая? Что-то ты сегодня бледненькая.
Венди пожала плечами:
– Со мной все в порядке, мама. Дэвид не спускает с меня глаз.
– Тебе повезло с мужем, детка! Надеюсь, остальным девочкам тоже повезет с мужьями.
Венди решила сменить тему разговора:
– Дэвид получил повышение. Представь себе, теперь он декан факультета английского языка. Я собиралась приберечь эту новость на потом, но хочу, чтобы ты первая узнала об этом.
Сьюзен хлопнула в ладоши:
– Все к тому шло. Как он трудился ради этого!
Джеральдина вошла на кухню и со смехом сказала Венди:
– Надеюсь, малыш не появится на свет именно в эту ночь? Все больницы сегодня пусты, я вам точно говорю.
Венди погладила себя по животу:
– Да, чего нельзя сказать о пабах.
Празднование миллениума продолжалось уже несколько дней, к счастью, все разговоры о компьютерных сбоях и неполадках с электричеством не оправдались.
В гостиной раздавался зычный голос Джун.
– Включите телик – сейчас начнется эта программа… Ну, та, которая идет в канун Нового года.
– Она называется «Шоу уходящего года», бабушка.
– Я просто влюбилась в ведущего. Он такой душка.
– Он прыгал бы до потолка от радости, узнай он об этом, – пошутила Рози, входя в комнату.
Она была просто потрясающе хороша собой. Длинные черные волосы и бездонные голубые глаза – Рози олицетворяла собой идеальную женщину. Она училась на медсестру и вызывала учащенное сердцебиение у своих подопечных. Алана, которая уже работала медсестрой в больнице, покровительствовала сестренке. Они были очень близки.
Алана улыбнулась, услышав, как Джун выкрикнула:
– На сей раз программа будет называться «Шоу уходящего тысячелетия»!
Рози и Алана переглянулись. Последнее слово всегда оставалось за бабушкой.
– Как скажешь, бабуля!
– Би-би-си свяжется со всем миром. Так что эту программу будем смотреть всей планетой.
Джун была страшно довольна. Сьюзен наполнила ее пустой бокал.
– Она заснет, как только все начнется, и будет спать, пока не закончится, – весело предсказала Сью, кивнув на мать. – Она и старушка Айви.
Айви поинтересовалась:
– Ты не знаешь, где мои зубы, Сью?
– Они у тебя во рту, дорогая! – громко ответила Сьюзен.
Розель припарковала машину на дороге. Она приехала вместе с чернокожим Дэнни, который стал ее постоянным спутником. Они прекрасно подходили друг другу. Джозеф, ее сын, жил со своей женой в Нью-Йорке. Отношения между матерью и сыном, к сожалению, были прохладными.
Розель взглянула на дом Сьюзен с широкой подъездной дорожкой и сверкающими окнами. Дом находился далеко от того места, где жила Сьюзен раньше. Она купила его на деньги, вырученные от продажи книги о ее жизни, и на гонорары за интервью.
