Так продолжалось, пока большевики не закрыли все храмы, а духовенство православное было почти полностью уничтожено, особенно епископат. Затихли слухи и о Булдовском. Отсиделся он тихо в Харькове, а с приходом в 1941 году немцев, объявил себя «митрополитом всея Украины». Немцы это признали. Так было, пока не появились ему конкуренты: Никаноры, Мстиславы, Иларионы, Сильвестры и проч. Спора из за власти у них не было, т. к. и власти никакой ни у кого не было. Все дело ограничилось самолюбованием. Но пришли в 43 году красные и эти последние оказались в Варшаве у Митрополита Дионисия. А «митрополит всея Украины» из Харькова был удален в Полтаву, где всеми оставленный, всеми забытый и никому ненужный вскоре умер.
***
Возвращаясь к отцу Василию увидим, что вскоре после освобождения, в 1925 году, по общему желанию духовенства, во главе с правящим Архиепископом Григорием, и мирян, он был хиротонисан во епископы. Хиротонию совершали в Троицкой церкви Архиеп. Григорий и случайно задержанный где-то в дороге и нелегально прибывший для сего в Полтаву Епископ Дамаскин: высокий, представительный, со светлой бородой, ласковым лицом и чудным голосом-тенором. Пострижение в монахи, возведение в архимандриты и прочее все делалось быстро т. к. боялись, чтобы не был схвачен незаконно прибывший ссыльный епископ. (См. «Новые мученики Российские». Первое собрание материалов. Гл. 18. Дамаскин, Епископ Глуховский). Сначала все в Полтаве плакали, думая, что Владыка Василий уедет в Прилуки (Полтавской губ.), но Архиепископ Григорий оставил его в Полтаве.
Потрясающую речь сказал вновь нареченный Еп. Василий. Это была даже не речь, как мы привыкли слышать с амвона, а торжественная клятва на верность служения истинной Церкви Христовой и обещание бороться «до последнего издыхания» со всеми богоотступниками, богохульниками, живоцерковниками и еретиками — самосвятами и булдовцами.
Еп. Василий остался в своей Троицкой церкви, где и совершал постоянно богослужения, но охотно служил и в других церквах по приглашению духовенства. С первых же дней начались его громовые речи по адресу властей, буквально каждое богослужение неизменно. Такие слова, как «богоотступники, насильники, хулители Веры Христовой, убийцы, сатанинская власть, кровопийцы, гасители свободы и правды, исчадия ада» и т. д. не сходили с его уст и постоянный призыв — «никаких поблажек им, никаких компромиссов с ними, бороться и бороться с врагами Христа, не бояться пыток и смерти, ибо страдания за Него — высшее счастье, высшая радость» и т. п. Попасть в церковь, где служил Еп. Василий было очень трудно: не только храм, но и вся церковная ограда были забиты молящимися, пришедшими помолиться и послушать «Отца Василия» — так называли его все. Группа молодежи тесным кольцом окружала Владыку, и провожала от церкви домой, как бы охраняя его. Со всеми он был ласков и приветлив, всех знал по именам. Бывало, после богослужений остаются в церкви и говорят ему: — «Владыка, ну, зачем все это вы говорите? В церкви постоянно шпионы, следят за вами, слушают и доносят, мы их знаем, и мы боимся за вас». А он отвечает с улыбкой: «да, что же особенного такого я сказал, я право не знаю, они не такого заслуживают. Ну, хорошо, больше не буду, успокойтесь, идите с миром по домам». А на следующем богослужении говорил еще резче, еще бесстрашнее. Как уже говорилось, он не был блестящим оратором, не отличался даже красноречием, и в то же время тысячи хотели его слушать. Бесстрашие, искренность, сила убеждения, эта постоянная и твердая готовность умереть за Христа и призыв на эту жертву — пленяли и покоряли слушателей.
Ровно год продолжалось его архипастырское служение в Полтаве, ровно год трепетали верующие за его жизнь. Наконец совершилось… В 1926 году, накануне праздника Успения Божией Матери его снова арестовали в Харькове, куда его вызвали нарочно, так как не хотели сделать это в Полтаве, боясь народного волнения и возмущения. Арестовали и сослали в Соловки. Он писал оттуда письма своим единомышленникам.
После заключения на Соловках, его отправили куда-то далеко на север (на Медвежью гору, на Мурманск или на Колыму?), но не на долго. Так прошло 4 года (до 1930 года).
В 1927 году, когда вышла декларация Митрополита Сергия, к Владыке, как и к другим ссыльным епископам обращались, чтобы он принял декларацию, но Владыка Василий был тверд и не принял, а наоборот из ссылки писал в противовес этому, свое наставление российской пастве, которое тайно передавалось из рук в руки в копиях, а подлинник сохранялся у верных людей в Москве.
В Полтаве в это время, с 1930 года, управлял епархией Еп. Сергий (Гришин), молодой епископ, из кругов близких к Митрополиту Сергию Московскому. Епископ Сергий беспрекословно выполнял все требования большевиков и не протестовал против их вмешательства в церковные дела.
Полтавская епархия все время до ее ликвидации (во второй половине 30-х годов, последний Епископ Митрофан был взят и ликвидирован, и с этого времени Церковь в Полтаве прекратила свою видимую жизнь до прихода немцев в 1941 г.) находилась в подчинении Митрополиту Сергию Московскому. Действия епископа Сергия (Гришина), конечно, были известны Владыке Василию, и он в письмах обличал еп. Сергия в этом. Письма эти прежде, чем дойти до него, попадали в другие руки. Было и личное письмо Владыки Василия к митроп. Сергию, в котором подчеркивался факт совершенно недопустимого соглашательства с безбожной сов. властью и вообще личного содружества его (м. Сергия) с отступниками. В результате всего этого Владыка Василий был доставлен в Москву на Лубянку.
Прихожане Троицкой церкви (в 1927 году Св. Троицкая церковь была закрыта) все время собирали между собой деньги на которые отправляли «лазутчиков», чтобы что-нибудь узнать об узнике, чем-нибудь помочь ему, но ничего не удавалось.
Наконец кому-то, от кого-то удалось узнать, что страдалец за веру Епископ Василий после зверских истязаний был расстрелян в каком-то подвале в Страстной Четверг, приблизительно в 1930-31 году.
По другой версии, после допроса на Лубянке, Владыка Василий был живым брошен в тюремную клоаку.
Так пострадал за свидетельство правды Божией Преосвященный Епископ Прилукский Василий, который через годы непрерывных преследований, помощью благодати Божией, данной его благочестию, ни в чем не уступил и не склонился пред гонителем Церкви Божией, и остался верен евангельской истине и своему клятвенному обещанию даже до смерти.
***
То наставление российской пастве, о котором говорилось, как о тайно распространяемом в копиях, известно под названием — «Необходимые канонические поправки к посланию м. Сергия и его священного Синода от 16/29 июля 1927 г.» и представляет собою в заграничной копии 10 страниц в тесных строках напечатанных на машинке. Приводим текст этого документа из его конца, в существенном извлечении его собственного резюме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
