ведёрко из-под шампанского и нахлобучил его на голову «добросовестного», так что конца фразы присутствующим к сожалению услышать не довелось.
Глава 69. Заключение.
— Я специально попросил, чтобы нам доставили этот большущий круглый стол. Здесь мы можем все вместе сесть и видеть друг друга. Кирилл Игнатьевич предложил начать разговор, а потом, я думаю, Анатолий Александрович Мордвин сделает общий обзор.
— И наложит резолюцию, — засмеялся Мордвин. — Принято, Карп Валерианович. После наших с Киркой официальных докладов, предлогаю решительно и бесповоротно всем участникам заседания перейти на «ты». Нет возражений? Ох, малолетих я позабыл, — замахал он руками, увидев, чтот Петя хочет что-то сказать. — С ними придётся индивидуально разбираться. Но шутки в сторону, мы будем говорить о серьёзных и печальных вещах.
— Да, не будем отвлекаться, — подхватил Бисер. Вы все знаете, я получил письмо от Андрея Синицы, с которым мы учились в одном классе. Он распорядился найти для своего сына Пети нечто ценное и… если Пете будет трудно, то помочь. В это время Андрея уже не было в живых. И первое, что я Вам всем хочу сказать — он умер сам! Он был давно очень серьёзно болен. Все расследования, а их было много, как и патанатомическая экспертиза, это неопровержимо доказали. Он умер на итальянском острове Иския и, по его собственной воле, был похоронен там же. Толя Вам расскажет, что у нас есть теперь документы, где эта воля выражена недвусмыслено ясно. Оказалось, незадолго до его смерти его последняя подруга вызвала нотариуса, и они составили несколько бумаг. Адресаты одной из них — сидящие здесь Петя Синица и его мама Екатерина Сарьян. О другой мы Вам скажем позже, когда наш рассказ дойдёт до нужного места.
Кирилл сделал паузу и непроизвольно глянул влево. По диагонали от него находилась примечательная молодая пара. Ослепительно красивая девушка внимательно и сосредоточенно вслушивалась в каждое слово. А вот сидящий по правую руку от неё высокий блондин, казалось, больше был занят своей соседкой, чем всем происходящим.
— Простите, — не удержался Карп, — это как раз касается Стасика и госпожи Фельзер?
— Нет, нет! Просто тоже…
— Карп, я обижусь, — между тем воскликнула весело последняя. — Почему это я госпожа Фельзер? Вы меня не представили, так придётся мне это сделать самой. Я из Мюнхена, меня зовут Анна-Мари!
— И никаких гвоздей, а кому не нравится моя невеста, получит в лоб! — сделал зверскую рожу Стас Небылицын, последние слова которого утонули в общем хохоте. Обстановка несколько разрядилась.
— Ладно, я продолжаю, — отсмеявшись, сказал Кирилл. — Однажды совершенно случайно Андрей попал на Север, встретил там военврача Михаила Гольдшмидта, потомка династии знаменитых ювелиров, и старый одинокий человек подарил ему остаток фамильной коллекции драгоценностей. Андрей, зная, что он тяжело болен, с самого начала не собирался превращать все своё нечаянное богатство в деньги. Он решил его сохранить и завещать сыну Пете, паред которым чувствовал себя в долгу.
Коллекция была спрятана в надёжном месте. Он там побывал, проверил и оставил свои собственные опознавательные знаки. А затем, взяв с собой кое-что на жизнь и захватив две занятных штуки — табакерку и трубку, которыми пользовался сам, вернулся в Москву. И тут оказалось, что он вовсе не единственный претендент на это наследство.
— Кира, тебя сменить? — спросил Толя, и увидав кивок, продолжил. — В деревне, где последние годы жил старый доктор, ходили о нём разные слухи. С одной стороны — старика любили и уважали. Местные не потерпели бы, если бы его обокрали, или хуже того убили. Деревня осталась бы без врача, а ней живут независимые, умеющие за себя постоять люди — охотники и промысловики. Но там не сомневались, что у него есть ценности и, видно, нашлись люди из бывших уголовников, что следили за Михаилом. Хозяйка ли что-то слышала и проболталась? Никто теперь никогда не узнает. Только уголовники разузнали, что «чужой», «москвич» увёл от них дедов клад. Они передали эти сведения московским дружкам. И это первый криминальный «след», лучше сказать, «хвост», который мы в конце концов нашли. В Москве делом занялся вор в законе «Мерин». Для начала он послал своих людей, и они прижали Андрея в переулке, обыскали и выпотрошили карманы. Ничего!
В это время Синица постоянно-то жил на Кипре. Он в Москве бывал наездами и квартиру снимал. Он не обратил особенного внимания на этот эпизод и образ жизни не поменял. Прошло эдак с неделю.
— А об этом я могу поподродней. В дневнике есть длинная запись, — предложил Кирилл и стал рассказывать. — Однажды поздно вечером Андрей с какой-то вечеринки возвращался домой. Было уже за полночь. Он подошёл к дому, пошарил в карманах и обнаружил, что оставил дома ключи. Квартира, где он жил, находилась на первом этаже, однако там имелся балкон. Ну, Пан пристрастием к порядку не отличался, к тому же он был навеселе и …
— Кира, — укоризненно сказала Соня и молча указала глазами на Петю. Кирилл осёкся, виновато скосил глаза на Катю, смущённо крякнул, но спустя минуту нашёлся.
— Я говорю, балконная дверь была открыта. Андрей перепрыгнул через ограду, вошёл, и, к счастью, немного замешкался. Надо сказать, по странной причуде строителей, кухня выходила на балкон. В квартире из двух комнат было темно. Он протянул руку к выключателю, и тут вдруг раздались голоса. Говорили двое. Он услышал, что мол, у фраера снова ни хрена нету. Что Мерин его рано или поздно дожмёт, а камушки и рыжьё Мишки Золотого вынет хоть из-под земли. А сейчас надо линять, потому — видать мужик опять загулял, и ночует у какой-то…
Кирилл закашлялся, а Толя Мордвин, выручая его, немедленно подхватил нить рассказа.
— Андрей сумел выбраться тем же путём, которым вошёл. Он иногда умел быть очень предусмотрительным. На этот раз, переночевав у знакомых, он утром отправилися в банк, забрал из сейфа трубку и табакерку и в тот же день улетел на Кипр. Он думал, что оторвался от преследования, но не тут-то было. Мерин — парень весьма настырный вовсе не собирался отступать. Дальше события развивались так. В один прекрасный день люди Мерина выследили и на Кипре Синицу, схватили и увезли на своей яхте в море. Они собирались добиться от него самого, где наследство. Но по дороге команда перепилась и передралась. Одного застрелили. И когда начался шторм, корабль был уж «без руля и без ветрил». Связанному Андрею, казалось, грозила верная гибель. Однако снова выручил случай, как в его жизни уже бывало не раз.
Очень жаль, что не смог приехать очевидец
