В целом логично. Прикладную экологию сегодня движут Молодые. Старика выпихнули на обочину. Забытый дедка приболел, какой-нибудь рак завелся. Что делает человек с раком? Он пишет заяву: «Согласен с указом 200». Ложится в спецклинику. То есть закладывается. И выходит заложником. Нормалек, можно жевать опилки. Пенсия, работа, все дела… Ну, кое-чего нельзя — кровь сдавать, усыновлять… Прочие вещи — пожалуйста. «Мы гарантируем сохранность интеллекта и социальных функций. Гражданские права в полном объеме».
Главное, можно пить водку. Она продолжает действовать. И секс. Правда, вялый. Больше по телефону. И взгляд — липкий, неотвязный. Тут препод-эколог прямо исключение. Или его хватает лишь на водку. Энергетика мозгов у заложников того-с, не канает.
Звякнул спиртомер. О-па, денатурата осталось на двадцать минут! Как это биотопливо быстро сгорает…
— Рая, — донесся из-за стенки бабкин стон. — Раечка!
Сердце рухнуло, руки упали, и ноги обмякли.
Должно быть, сериал не втыкает. Ерзала бабаня, ерзала и таки вспомнила про голод.
— Ба, ну еще двадцать минуток! — выкрикнула она в тоске.
— Ра-а-ая!..
Так, Зойка говорила, ее дед воет: «Во-о-одки! Во-о-одки!»
— Сейчас!!!
Сэкономила горючку, одна радость. Машина пошла на отключение и, прощаясь, выбросила непременный слоган: «Любите стариков!»
В полутемной ванной Рая механически вымыла руки, насухо вытерла, обработала тем же красным спиртом. Прежде чем шагнуть в потемки, слабо озаренные экраном, приложила к ногтю наноиндикатор. Малайское чудо мигнуло панелькой, высветив цифры содержания гемоглобина. Пока нормально. Главное, чтобы бабушка не слишком увлекалась. В августе ее так расквадратило, что Рая выпала в осадок прямо в маршрутке, так и сползла на соседа.
Бабка начала урчать, едва Рая вошла. А может, раньше. Гур-гур-гур-гур — мягкими волнами неслось по воздуху, заволакивало слух, темнило зрение, охватывало туманом. Силуэт бабули, высвеченный моргающим экраном, словно раздувался в кресле. Не, на кошку совсем не похоже. Скорее на тучу, когда та рокочет — пухлая громадина с молниями в брюхе, накрывающая город грозовой тенью.
Чарует.
«Все равно кошка лучше!» — вспыхнул напоследок блеск протеста.
Гасить эти вспышки, гасить. Наш долг — заботиться о… Наш общий долг… Топ. Топ. Еще ближе. Бабка стала всплывать из кресла. Туча…
Какие тут кошки. Одни мухи, и то летом. Даже пауки сбежали.
«Без боли, ради жизни! — запели голоса собеса, будто гимн. — Стань донором для близких! Одна кровь, одна семья!»
Блаженно улыбаясь, Рая закинула голову. Какой сладкий сон! Страшно лишь вначале, когда звучит зов, а сознание еще противится. Свет разлился вокруг — яркий, безлимитный. Расцвели блеклые обои и гнутые колючки на подоконнике. Добрая, ласковая бабушка с улыбкой. Обняла — ну прямо перина!
Чмокнул рот, припадая к телу.
Ах. Ноги отнимаются, до того приятно. Кажется, всю жизнь бы так провела, обнятая бабулей. Свет и любовь, потолок исчез, пол растворился, белые облака кругом и золотые блестки сыплются.
Бом-м! Гонг ударил — огромный, медный. Снова в стену — бом-м! Запел ангельский голос в облаках:
— Тут ребенок маленький, кончайте зов пускать! После восьми нельзя! Слышите?! А то крест на двери нарисую!
Рая сонно рассмеялась, встряхивая волосами.
Бабушка оторвалась от дела. Ее голос стал сильным, почти громовым:
— Заявленье подам! На моральный ущерб! Не ваше дело!.. Ой, Раечка, что ты, золотко? Идем, идем, ляжь, отдохни. Устала, хорошая…
Утром будильник дятлом застучал по мозгам. Такая слабеть — еле глаза разлепила. Темнотища; за окном — могила, Фонари еле тлеют, дождик дребезжит по жести. Пошарила со стоном, нащупала ночник-«гнилушку», надавила. Люминофор загорелся, волчий глаз, загробный свет лег на столик. Так, деньги под будильником. Есть бабло, ура!
Порыв бодрости разом сняло, едва встала на ноги. Мир покосился, в глазах чуть не погасло, подступила тошнота.
Плакат гласит: «Это должен знать каждый», а ты забыла. Лежа самочувствие о-го-го, а в стойке «смирно» кровь от головы оттекает к ногам. Обморок, и — брык! Помни об ортостатическом коллапсе, иначе можно сделать брык в неподходящем месте.
На лестничной площадке Рая — невезуха, блин! — пересеклась с соседкой. Та волокла своего пупса в детский садик, а себя на службу. Серая, невыспанная соседка шевелилась нервно и бодро, по-командирски руля ребятенком:
— Ну-ка, стой! Куда, там ступеньки!.. — И за шарф его, к ноге. — Доброе утро, ты в порядке?
Рая поспешила закрыть дверь:
— Вам какое дело?
— Не огрызайся, молода еще, — спокойно ответила та, придерживая карапуза. — Лучше в зеркало поглядись.
— За собой смотрите. Вон, диатез у мальчика — не тем кормите.
— Я-то живого кормлю, он вырастет, — вздохнула соседка, глядя мирно и печально.
Рая заспешила вниз по лестнице.
— В церковь бы сходила! — донеслось вслед.
Скажет тоже — в церковь! Мать-одиночка, а советы раздает. Лучше б мужика к ноге придернула.
От свежего воздуха — хоть он и пополам с дождем — Рае снова подурнело, но она собрала силы в кулак и поспешила к остановке. А то одиночка догонит, еще какой-нибудь оффтопик скажет. Ей-то что! Сама себе хозяйка. Хочет — икон наставит, крест повесит… Кто взялся предков кормить, тому нельзя. «Духовная травма», статья УК, штраф или срок. Зойка деду святой воды плеснула в водку, потом месяц у Варьки скрывалась. Спасибо, Варькины родители пустили, а дедок не настучал.
Кому на Руси жить хорошо? Патриарху Московскому! У него харизма, крест на полпуда, плюс бодигарды — чуть кто рядом заворкует зов, сразу серебряную пулю в лоб.
Надела водолазку, плотную и длинную, но бледность не скроешь. Перчатки в помещении носить тоже как-то… Не шапку же натягивать до подбородка! Тотчас психолог привяжется: «Раиса Капитонова, вы отныне в каком неформальном движении? Антиглобалисты или экстремисты? Пойдемте побеседуем…»
Одно выручает — всемирный режим экономии. Неделя борьбы за сокращение расхода электроэнергии. В учебных комнатах и коридорах темень, все ходят как призраки, одинаковые на лицо.
— Кренит? — посочувствовала Зойка, определив опытным взглядом состояние подружки. — Держись, пройдет. Много твоя глотнула?
— Средне. Погода гадская, облака жмут. А твой как?
— Собака серая, все мстит за воду. Вену порвал…
— И не зализал?
— Сперва лекцию прочел — мол, не ждал такого западла, чтоб родная внучка, бла-бла-бла, и гон на час, А у меня синячище разливался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
