думал, подарит ли ему Эйла что-нибудь столь же необычное и красивое.
Следующим к Эйле подошел Талут. Он заключил ее в свои медвежьи объятия и подарил кремневый нож, вложенный в красные ножны из жесткой сыромятной кожи; на его костяной рукоятке был вырезан красивый узор, подобный тому, что был на ноже, который висел на поясе Диги. Эйла вынула нож из ножен и сразу предположила, что лезвие, скорее всего, было сделано Уимезом, а рукоятку вырезал Ранек.
В качестве ответного дара Эйла преподнесла Талуту объемистый и тяжелый сверток темного меха. Развернув эту меховую накидку, сделанную из цельной шкуры бизона, Талут широко улыбнулся и набросил ее на плечи. Густой и длинный мех на загривке шкуры бизона превратил и без того не маленького вождя в настоящего великана, и он, сознавая это, с гордым видом прошелся перед соплеменниками. Затем, заметив, как можно закрепить шкуру на плечах, он отпустил полы, упавшие мягкими складками, и внимательно рассмотрел на редкость тонкую и мягкую выделку внутренней стороны.
– Неззи, ты только взгляни! – воскликнул он. – Думаю, тебе еще не приходилось видеть такой мягкой бизоньей шкуры! А как в ней тепло! По-моему, ее даже не надо переделывать на парку. Я собираюсь носить эту шкуру как плащ.
Эйла улыбнулась, видя его восхищение и радуясь, что ее подарок пришелся ему по душе. Джондалар стоял чуть поодаль, также с удовольствием наблюдая за сияющим от восторга Талутом поверх голов обступивших вождя людей.
Неззи сердечно обняла Эйлу и подарила ей красивое ожерелье, сделанное из тщательно отобранных по размеру спиралевидных ракушек, разделенных полыми цилиндриками из обработанной кости северной лисицы; в центре ожерелья на кожаной петле висел большой клык пещерного льва. Эйла поддерживала это довольно тяжелое украшение, пока Трони завязывала его сзади на ее шее. Наконец Трони закончила, и Эйла, с восхищением взглянув вниз, осторожно потрогала белый клык пещерного льва, раздумывая, как им удалось проделать в нем отверстие.
Отодвинув в сторону полог лежанки, Эйла взяла большущую закрытую корзину и поставила ее к ногам Неззи. И опять на первый взгляд это изделие показалось совсем незатейливым. Травы, из которых была сплетена корзина, имели природный цвет, а боковые поверхности и крышку не украшали ни яркие узоры плетения, ни стилизованные изображения птиц или животных. Но при ближайшем рассмотрении Неззи оценила, насколько мастерски сделана эта корзина, и заметила, что узор красив и изящен, а плетение достаточно плотное, чтобы не пропускать воду во время приготовления пищи.
Подняв крышку, Неззи заглянула внутрь, и все удивленно ахнули. Корзина, разделенная на множество секций гибкой березовой корой, была до краев заполнена разнообразными дарами земли. Там были и маленькие крепкие яблочки, и сладкая ароматная морковь, и очищенные шишковатые корни крахмалистых земляных орехов, и сушеная вишня с уже вынутыми косточками, и зеленые бутоны красоднева, и круглая молочно-зеленая вика в стручках, а также сухие грибы, стебли зеленого лука и несколько видов неизвестных сухих трав и кореньев. Исследуя содержимое корзины, Неззи с довольной улыбкой поглядывала на Эйлу. Это был превосходный подарок.
Настала очередь Тули. Ее приветственное объятие было более сдержанным, хотя и не лишенным сердечности. С многозначительным и важным видом она объявила Эйле, что приготовила для нее роскошный сюрприз. Оказалось, что это маленькая, затейливо отделанная деревянная шкатулка со скругленными углами. Ее поверхность была украшена наклеенными кусочками перламутровых раковин и резными красочными изображениями рыб. В целом картина на шкатулке изображала водоем с рыбами и подводными растениями. Сняв крышечку, Эйла обнаружила, для чего предназначался такой роскошный сосуд. Он был наполнен морской солью.
Эйла уже понимала, насколько ценной является морская соль. Раньше она считала ее обычным продуктом, поскольку выросла в клане на берегу моря Беран. Соль легко добывали из морской воды и даже использовали для заготовки рыбы на зиму. Но когда, покинув побережье, Эйла оказалась в своей долине, то ей понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть жить без соли. А ведь Львиная стоянка находилась еще дальше от моря по сравнению с ее долиной. Понятно, что в эти материковые земли соль, так же как и морские раковины, приносили с далеких морских берегов, и все-таки Тули отдала ей эту красивую солонку. Эйла понимала, что это действительно дорогой подарок.
Трепеща от страха, Эйла преподнесла свой дар второму вождю Львиной стоянки; молодая женщина надеялась, что предположение Джондалара окажется правильным и Тули по достоинству оценит ее дар. Выбранный для нее мех был шкурой снежного леопарда, который как-то зимой, когда они с Вэбхья учились охотиться, попытался стащить их добычу. Сначала Эйла хотела просто отпугнуть хищника, но молодой пещерный лев собирался поохотиться. Увидев, что он готов броситься на матерую, хотя и относительно небольшую кошку, Эйла оглушила ее выпущенным из пращи камнем и затем окончательно добила вторым метким попаданием.
Подарок Эйлы, очевидно, был для Тули полной неожиданностью, глаза ее засверкали от удовольствия, правда только после того, как она, поддавшись искушению, накинула этот роскошный и густой зимний мех на плечи и заметила исключительное качество его выделки. На это обратил внимание и Талут. С внутренней стороны шкура была невероятно мягкой и приятной на ощупь. Тули считала, что так хорошо выделать можно только кожу, а меховую шкуру удается только немного растянуть и сделать помягче, обрабатывая скребком лишь с одной стороны. Кроме того, мамутои обычно пропитывали шкуры жиром – этим способом они пользовались, чтобы сохранить меха, – и в результате те становились гораздо более жесткими и грубыми, чем у Эйлы. Тули решила, что надо будет выяснить у Эйлы, каким образом она достигает такого высокого качества.
Подарок Уимеза был завернут в кусочек мягкой кожи, Эйла развернула его и в восхищении затаила дыхание. Внутри свертка лежал великолепный наконечник копья, подобный тем замечательным образцам, которые Уимез недавно показывал ей. Орудие посверкивало в отблесках костра, как ограненный драгоценный камень, но ценность его была, несомненно, выше. Эйла вручила кремневому мастеру жесткую и толстую циновку, чтобы ему было удобно сидеть во время работы. Изготавливая корзины и циновки, Эйла в большинстве случаев не окрашивала материал, но прошлой зимой она впервые попробовала плести узоры, используя природное разнообразие оттенков. И вот на обычной однотонной циновке появился неброский, но хорошо заметный звездный узор. Эйла была очень довольна своей работой и, выбирая этот подарок, подумала, что остроконечные лучи звездочек напоминают прекрасные острия и наконечники, которые мастерит Уимез, а выпуклое плотное плетение подобно маленьким пластинкам, которые он скалывает с кремня. Эйле было интересно, заметит ли он это сходство.
Рассмотрев циновку, неулыбчивый Уимез на сей раз
