сделала, решив войти в племя мамутои. Закрыв глаза, она послала молчаливый вопрос своему тотему. Если дух Пещерного Льва не хочет этого, то, возможно, он даст ей знак?
Эйла поняла, что ритуал Удочерения начался, когда Талут и Тули подошли к ней, а Мамут засыпал холодным пеплом последний огонек, горевший в жилище. Такое начало было уже известно обитателям стоянки, и они знали, что за этим последует, однако все невольно занервничали, ожидая в полной темноте, когда огонь разгорится вновь. Рука Мамута коснулась плеча Эйлы, и она сразу же высекла искру и запалила кучку сухого хвороста, вызвав нестройный хор облегченных вздохов и восклицаний.
Когда пламя хорошо разгорелось, она поднялась с циновки. Талут и Тули, держа в руках длинные жезлы из бивня мамонта, одновременно выступили вперед и расположились по обе стороны от Эйлы, а Мамут встал за ее спиной.
– Во имя Мут, Великой Земной Матери, мы, мамутои, рады приветствовать Эйлу на нашей Львиной стоянке, – торжественным гоном начала Тули. – Но это приветствие не просто дань вежливости и дружелюбия. Эта женщина пришла сюда как гостья, но мы хотим, чтобы она стала одной из нас, стала Эйлой из племени мамутои.
Талут продолжил:
– Мы – охотники на великого шерстистого мамонта, которого создала для нас Великая Мать. Мамонт дает нам пищу, одежду и кров. И поскольку мы почитаем Мут, то Она неизменно возрождает дух Мамонта и посылает его на наши охотничьи тропы. Если мы забудем о величии Земной Матери или проявим неуважение к Ее дару, к духу Великого Мамонта, то мамонты уйдут и никогда не вернутся к нам. Так было сказано. Львиная стоянка подобна Великому Пещерному Льву, все ее обитатели смелы и отважны. Эйла также смела и отважна. Я, Талут из Львиного очага, вождь Львиной стоянки, предлагаю Эйле стать членом Львиной стоянки и племени мамутои.
– Ей оказана великая честь. Чем она подтвердит, что достойна ее? – спросил кто-то из сидевших вокруг мамутои. Узнав голос Фребека, Эйла порадовалась, что ее предупредили о том, какие замечания и вопросы являются частью ритуала.
– Этим быстрым огнем Эйла доказала свое достоинство. Она открыла тайну быстрого огня, заключенного в камне. Она поделилась с нами своим открытием и научила пользоваться огненным камнем, – ответил Талут.
– Эйла обладает многочисленными ценными качествами, знаниями и дарами Великой Матери, – добавил Талут, подключаясь к перечислению ее достоинств. – Спасая жизнь наших детей, она доказала, что является искусной целительницей. Охотясь на бизонов и куропаток, она доказала свои охотничьи способности, мастерски пользуясь пращой и новым оружием, копьеметалкой, о котором мы ничего не знали до ее появления. Лошади, живущие в нашей пристройке, подтверждают, что Эйла имеет особую власть над животными, они послушно выполняют ее приказания. Эйла принесет славу любому очагу и повысит статус Львиной стоянки. Эйла достойна быть мамутои.
– Кто готов принять эту женщину? Кто возьмет на себя ответственность за нее? Какой очаг готов удочерить Эйлу? – громко и выразительно вопрошала Тули, поглядывая на брата.
Однако ответить Талуту не удалось, поскольку его опередил другой голос.
– Мамут готов принять Эйлу! Мамут берет на себя ответственность за нее! Эйла является дочерью очага Мамонта! – торжественно сказал вдруг старый шаман.
Эйла даже не предполагала, что его голос может быть таким внушительным, мощным и властным.
Из тускло освещенного полукружия очага Мамонта послышались удивительные восклицания и приглушенный гул голосов. Все мамутои думали, что она станет дочерью Львиного очага. Заявление Мамута прозвучало так неожиданно… Или все же кто-то знал о его намерении? Эйла никогда не упоминала, что хотела бы стать шаманом; она вела себя как обычный человек, не приобщенный к миру неведомых и непостижимых духов; никто не учил ее использовать особые силы. Хотя, конечно, она является ценительницей и имеет особую власть над лошадьми, а возможно, и над другими животными. Может, у нее действительно есть дар Поиска и даже дар Зова?.. Однако в очаге Мамонта заключалась духовная сущность тех детей Великой Земной Матери, которые называли себя охотниками на мамонтов. А ведь Эйла пока даже не освоила толком язык мамутои, почти не знала их обычаев и традиций и не ведала о мире Великой Мут. Так как же она сможет передавать им требования и желания Великой Матери?
– Но ведь Талут хотел удочерить ее, Мамут, – сказала Тули. – Почему она должна стать дочерью очага Мамонта? Она не собиралась посвящать свою жизнь служению Великой Мут, и у нее нет надлежащего воспитания.
– А я и не говорил, что у нее есть надлежащее воспитание или что она собирается стать Служительницей Великой Матери, хотя Эйла наделена удивительными способностями, о которых вы не догадываетесь. По-моему, ей просто необходимо получить такое воспитание. Я не говорил также, что она должна стать дочерью очага Мамонта. А сказал, что она уже является дочерью очага Мамонта. Она была рождена для этого, отмечена самой Великой Матерью. Возможно, она решит стать моей ученицей, а возможно, и нет. Это не имеет ни малейшего значения. Эйла не может распоряжаться своей судьбой, она уже предначертана. Не важно, получит она воспитание или не получит, поскольку сама ее жизнь является служением Великой Матери. Если Эйла захочет, то я готов дать ей воспитание. Но я хочу принять ее просто как дочь моего очага.
Слушая старого шамана, Эйла вдруг ощутила холодок страха. Ей совсем не понравились слова Мамута о том, что ее судьба была предопределена за нее, предрешена при рождении. «Что он имел в виду, говоря, что я отмечена Великой Матерью, что моя жизнь является служением Великой Матери? – размышляла Эйла. – Неужели Великая Мать тоже избрала меня? Когда-то, рассказывая о тотемах, Креб говорил мне, что существует некая причина, по которой дух Великого Пещерного Льва избрал меня. Он говорил также, что мне понадобится могущественный покровитель. Но что значит быть избранной Великой Матерью? Может, Она тоже будет защищать меня? А может, когда я стану мамутои, то Пещерный Лев не будет больше моим тотемом? Не будет больше защищать меня?» Эти вопросы тревожили ее душу. Ей не хотелось терять свой тотем. Эйла встряхнула головой, словно пыталась отогнать дурные предчувствия.
Удочерение Эйлы не особенно радовало Джондалара, но этот внезапный поворот событий совсем расстроил его. Он слышал, как мамутои шепотом обсуждали слова Мамута, и с тревогой думал о том, действительно ли Эйле было суждено стать членом Львиной стоянки. Возможно, в детстве, до того как потеряться, она принадлежала к племени мамутои, раз уж Мамут сказал, что она рождена для очага Мамонта.
Ранек был вне себя от счастья. Он хотел, чтобы Эйла стала
