Кроме сказанного, надо обратить внимание и на следующее. Путем мудрых рассуждений и с подтверждением словами Божественного Писания мы можем увидеть, что Христос принял Духа не для Себя, но для нас в Себе, ибо все блага приходят к нам чрез Него. Так как праотец Адам не сохранил благодати Духа, вследствие прельщения обратившись к непослушанию и греху, и вся таким образом природа его уже потерпела урон в богоданном благе, то не знающий перемены Бог Слово должен был стать человеком, дабы, приняв (Духа) как человек, твердо сохранить природе (человеческой) благо. Изъяснителем таких тайн нам выступит и сам божественный Псалмопевец, ибо он так говорит к Сыну: «Ты возлюбил правду и возненавидел неправду, посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более причастников Твоих» (Пс. 44, 8). Так как, говорит, Ты возлюбил всегда правду, ибо праведен Ты, Боже, не могущий никогда превратиться в противоположное, — и возненавидел неправду — всегда, ибо ненавидение зла есть свойство Твоей природы как правдолюбивого Бога; посему помазал Тебя Бог и Отец, ибо, имея неизменную правду как преимущество Своей природы, Ты никогда не можешь совратиться ко греху, которого не знаешь. Будучи таковым, Ты, бесспорно, сохранил в Себе, поскольку стал человеком, для человечества святое помазание от Бога и Отца, то есть Духа. Таким образом, Единородный стал подобным нам человеком, дабы в Нем и первом возвращающиеся блага и насажденная благодать Духа уже крепко сохранялись для всей природы (человеческой), так как Единородный и сущее от Бога и Отца Слово сообщает и нам неизменность Своей собственной природы, ибо человеческая природа, по причине осуждения в Адаме, не может быть постоянною и весьма склонна к изменчивости. Поэтому как в изменении первого (человека) урон благ проник во всю природу (человеческую), таким же, думаю, образом и в неведавшем изменения должно сохраниться для всего рода (человеческого) приобретение постоянства Божественных даров.
Если же наши мысли и слова кому-либо кажутся несправедливыми, тот пусть между прочим узнает причину, по которой Спаситель в Божественных Писаниях называется вторым Адамом. В том первом род человеческий произошел из небытия к бытию и, происшедши, подвергся тлению, ибо оскорбил Закон Божий. Во втором же, то есть Христе, снова восходит к началу, преобразуемый к обновлению жизни и к возвращению нетления, ибо «кто во Христе — новая тварь», как говорит Павел (2 Кор. 5, 17). Итак, нам дан обновляющий Дух, то есть Святой, виновник вечной жизни после прославления Христова, то есть после воскресения, когда, расторгнув узы смерти и явив Себя победителем всякого тления, ожил опять, имея в Себе природу (человеческую), поскольку был человеком и одним из нас.
Если же пожелаешь тщательно исследовать причину, по которой излияние Духа произошло не прежде воскресения, но после него, то опять узнаешь вот что: начатком обновляемой природы Христос стал тогда, когда, несмотря на узы смерти, ожил снова, как мы только что сказали об этом. Как же поэтому можно бы было являться оживотворенными прежде Начатка тем, которые после Него? Ведь как посев не мог бы взойти из земли без произрастания из своего корня, ибо начало роста ему оттуда (из корня), таким же образом и нам, имеющим Господа нашего Иисуса Христа корнем для нетления, невозможно оказаться произросшими прежде своего Корня. Но потом, показывая время нисшествия на нас Духа уже настающим, Он по воскресении из мертвых дунул Своим ученикам, говоря: «Примите Духа Святаго» (Ин. 20, 22). И действительно, время обновления тогда было уже при дверях, а вернее — внутри дверей.
И пусть любознательный опять рассмотрит, истинно ли это наше рассуждение. В начале, как сказал нам духоносец Моисей, Творец всего, взяв персть от земли и образовав человека, «вдунул в лице его дыхание жизни» (Быт. 2, 7). Кто же есть это дыхание жизни, как очевидно не Дух Христа, говорящего: «Я есмь воскресение и жизнь» (Ин. 11, 25)? Поскольку от человечества удалился Дух, могущий образовывать и содержать нас по Божественному образу, то Спаситель опять дарует нам Его, возводя (нас) в то прежнее (наше) достоинство и преобразуя во образ Свой собственный. Поэтому-то и Павел говорит к некоторым (галатам): «Детки, которых я опять рождаю, доколе вообразится Христос в вас» (Гал. 4, 19).
Станем же рассуждать теперь, возвратившись к предмету речи. Во святых пророках, так дерзаем мы утверждать, было некое как бы освещение обильное и сияние Духа, могшее руководить к восприятию будущего и знанию сокровенного; а в верующих во Христа не просто только освещение от Духа, но и самое вселение Духа и обитание. Поэтому справедливо называемся храмами Бога, между тем как никто из святых пророков никогда не называется Божественным храмом. Иначе как будем понимать и что скажем, когда услышим говорящего нам Спасителя Христа: «Истинно, истинно говорю вам, не восстал в рожденных женами больше Иоанна Крестителя; меньший же в Царстве Небесном больше его есть» (Мф. 11, 11). Какое это Царствие Небесное? Очевидно, даяние Святаго Духа, согласно сказанному: «Царство Небесное внутри вас есть» (Лк. 17, 21), ибо Дух обитает в нас чрез веру. Видишь, как выше всякого рожденного женами ставит того, кто в Царстве Небесном (находится), и меньшего (ставит выше) совершенного.
И да не думает кто-либо, что мы говорим о слове, или умаляем достоинства тех святых, или называем лучшими хотя бы и худших. Не то говорим. Красота жизни их несравненна. Но для ясного разумения в немногих словах изъясним сказанное Спасителем нашим.
Действительно, велик был блаженный Креститель и славен всяким достоинством, достигши самых уже пределов присущей нам праведности, так что ничего нет высшего. Но будучи таковым, он оказывал имевшим нужду во Христе, если говорил: «Я нужду имею от Тебя креститься, и Ты приходишь ко мне?» (Мф. 3, 14). Не видишь ли, как, будучи совершенным, насколько это доступно людям и рожденным женами, просит себе воссоздания некоторым образом и возрождения чрез Святаго Духа? Разве не замечаешь, как больший (Креститель) ставит себя ниже (уже) возрожденных, когда говорит, что сам он еще нуждается в этом? Ведь если бы он, не крещенный (крещением Христовым), был выше, что же заставляло и его просить себе крещения (у Христа)? А если знал, что сам он будет лучше, когда придет крещение, то разве не должен был усвоять большее уже крещенным? Итак, больше, говорит Христос, и самого Иоанна меньший в Царстве Небесном, то есть только что крещенный, еще и не имеющий преимущества в делах, — тем только одним (он больше Иоанна), что блаженный Креститель еще был (только) рожденным женою, а сей (меньший в Царстве Небесном) рожден от Бога, по написанному (1 Ин. 3, 9), и стал общником Божественной Природы, имея обитающим в себе Святаго Духа и называясь уже храмом Бога.
Теперь снова возвращаюсь к самому толкуемому изречению. В пророках бывал (временно) Дух ради потребности пророчества. Теперь же Он вселяется в верующих чрез Христа и в Нем первом начал (обитать), когда Он стал человеком, ибо как Бог Он имеет Духа нераздельно и существенно соединенным с Собою и собственным Своим. Но помазуется ради нас и называется принимающим Духа как человек, не Себе Самому доставляя причастие Божественных благ, но человеческой природе, как уже мы выяснили раньше. Когда поэтому божественный Евангелист говорит нам: «Ибо еще не был Дух, потому что Иисус еще не был прославлен», то мы должны предполагать, что он обозначает всецелое и полное вселение Святаго Духа в людях.
От народа же, слышавше некие слово сие, глаголаху: Сей есть воистинну пророк. [570] Друзии глаголаху, (яко) Сей есть воистину Христос [571] (7, 40–41)
Поражаются дерзновением (Христа) как свойственным (только) Богу и, видя слова эти уже не соответствующими человеческой ограниченности, прибегают к воспоминанию закона как предвозвестившего уже о Христе и говорящего, что восстанет пророк, подобный премудрому Моисею, имеющий передавать Израилю слова от Бога. О нем так говорит Бог в одном месте к святому Моисею: «Пророка им восставлю из братий их, как тебя, и положу слова Мои в уста Его, и будет говорить им согласно всему, что ни заповедаю ему» (Втор. 18, 18). Итак, на основании свойства слов Его и чрезмерной высоты речений говорят, что вот уже явился тот самый (пророк), предвозвещенный в законе. Кому же иначе подобает говорить: Если кто жаждет, да приходит ко Мне и пьет и верующий (кто верует) в Меня, как говорит (изрекло) Писание, реки из чрева его потекут воды живой (выше, ст. 37–38), — как не одному только Богу по природе, каковым и был Христос? Если же иудеи, низко думая о Нем, называют Его просто «пророк», не ведая превосходства Еммануила над всем, но считая Его одним из прочих, то и в этом они оказываются опять весьма неразумно понимающими созерцания, содержащиеся в законе, ибо думают, что Христос (Мессия) есть другой пророк, отличный от пророка, предреченного в законе. И ничего нет удивительного, если народ не имеет точного понятия об этом, когда и само богоборное множество надменных фарисеев оказывается страждущим одинаковым с народом недугом невежества. Так, некогда, удивляясь божественному Крестителю, они говорили: «Что же крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?» (Ин. 1, 25). При ожидании пришествия двоих, разумею пророка по предвозвещению закона (Втор. 18, 18) и Илию, они спрашивали о троих, предположив, что пророк, возвещенный в законе, есть другой, отличный от Иисуса. Поэтому благовременно сказать о них словами пророка Иезекииля: «Как мать, (такова) и дочь; дочь матери своей есть ты» (Иез. 16, 44–45), ибо и народ страдал тем же, чем и получившие начальство. Впрочем, полезно обратить внимание на то, что народ был уже благоуготован к вере, так что словами Спасителя убеждается отчасти к удивлению пред Ним, но, не имея руководства со стороны своих начальников, увлекается на разделяющийся на многие стези путь догадок, причем одни говорят и уже веруют, что это Христос, а другие — пророк. И действительно, прибавленное истинно выразительно указывает уже на некую твердость рассуждения и заставляет предполагать восприятие веры (в них).
