— Что?! Какой лёд? Откуда ты это узнала?
— А это ты спроси у сыновей. Их приятель живёт здесь, а его дедушка служит стражником в тюрьме, и он несколько лет назад присутствовал при допросе какого-то орочьего шамана! Так вот, ты представляешь, шаман молчал, пока дед этого мальчугана не заступил на службу, и начал говорить, уставившись именно ему в глаза, а в конце велел ему, когда придёт время, всё пересказать «тёплой магичке, что привезёт псоголовый».
— Это всё так странно, — не в силах сидеть, Ратмир вскочил и налил себе чая.
— Ничего странного, пап, — вступил Хлад, — дед Ари не придал услышанному большого значения, хотя очень удивился настойчивому взгляду шамана. Рядом находились высокородные эльфы и он решил, что им должно принимать какие-то меры в ответ на услышанное. Ведь понятно было, что теперь для орков завоевание новых земель — вопрос выживания, и с каждым годом их будет всё больше, что сражаться они будут отчаяннее! Но время шло, а ни укрепления границ, ни сбора сильнейших магов не происходило.
— Вот! — подняла палец вверх Эмма. — А теперь смотри, что получается. Я очень надеялась получить здесь консультацию по поводу того, что происходит за Великой горой гномов. Как ты знаешь, там вместо холодов распространяется жар пустыни! Никто лучше эльфов не может разобраться с природными явлениями. Ну, во всяком случае, я так думала до того, как попала сюда.
— Погоди-ка, значит, что получается, нас гонит с обжитых земель жара вместе с нагами, а орков — холод?
— Арктический холод со странными существами, что живут прямо в снегу! Ну, то есть там очень холодно и опасно! Орки не готовы к таким холодам. Ты же понимаешь, можно одеться теплее, сделать более подходящий дом, но как бороться с голодом? Животные уходят, а приручённые не выдерживают смены климата, да и где брать корм для них?
— Значит, люди крепко держат свои границы, посылая туда воинов и магов, а эльфы по старинке — с луками и магией леса, который ослаб? Неудивительно, что обезумевшие орки сминают их!
— И что самое плохое, если не выяснить, откуда взялись пустыня и лёд, то ничего хорошего ждать не приходится. Можно, конечно, надеяться на то, что гора гномов остановит продвижение пустыни, и тогда из-за некоего равновесия перестанут продвигаться в степи ледяные потоки, но даже сейчас обстановка ужасная. Идёт вымирание орочьей расы, и они, так или иначе, прихватят с собою большую часть эльфов, а ведь у наших гостеприимных хозяев угроза голода растёт с каждым годом.
— А что же владыки других Великих лесов?
— Я так полагаю, что те, кто не граничит с орками, радуются затруднениям Паргоэна и других. Но чем дальше расположены леса эльфов от людей, тем сильнее властвуют у них традиции и тяга к созерцанию или совершенствованию доступной магии ради эстетического удовольствия. Так что какой-то помощи от них ждать не стоит. Но вот на что я обратила внимание: необходимо разделять простых эльфов и тех, кто живёт в центральном круге. Ухудшающиеся условия жизни вынуждают обывателей как-то действовать, что-то придумывать, уменьшая значимость традиций, но элита непоколебима, и беда в том, что именно она и правит.
— Да, я заметил, что советники всячески лелеют своё мировосприятие и предпочитают философствовать и отстраняться от животрепещущих проблем.
— Вот поэтому я немного надавила на Лидаэль. Она не боится показаться приземлённой, а здесь дело обстоит так, что назрела смена власти, но для решения глобальной проблемы нам не пригоден такой же эльф, как Паргоэн. Здесь несколько родов, которые могут претендовать на титул Владык, и я считаю, что просто сэкономила время, сдвинув плотину и дав свободу живому ручейку в виде Лидаэль.
— Эмма, но она женщина! Я не хочу утверждать, что она не справится, но ей свои же свяжут руки неподчинением, унизят злословием!
— Ратмир, сам факт нахождения у власти Лидаэли уже выбивает эльфов из заколдованного круга потакания традициям. Я не знаю, как долго она продержится, и не могу сказать, будет ли успешно её правление, но она взбаламутит это болото философствующих белоручек. Они все вынуждены будут принимать какие-то решения, ссориться, обсуждать, разбираться с происходящим. А мы в свою очередь окажем Лидочке поддержку тем, что пришлём оборотней, которые будут защищать её.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты же хотела послать их на границу с орками?
— Знаешь, в той ситуации, что сложилась с орками, надо бы не воевать, а помочь им вернуть свои степи, но это слишком воинственный народ, чтобы объединяться с ними в каком-либо деле. Нам с тобою не до этого, а эльфы ненавидят их всей душой… и причин для этого множество. Взять хотя бы вырубку окраин их леса. Эльфы думают: из-за того, что нарушился контур из их гигантских деревьев, теперь у них неполадки с погодой.
— Может, они правы?
— Нет, любимый, изменения начались гораздо раньше, и те слова шамана обращены ко мне потому, что только я могу связать два ненормальных происходящих в природе процесса.
— Эмма, если ты сама возьмёшься искать причины происходящего, то я запру тебя.
— Не думаю, что это дело в моей компетенции, — задумчиво покачала она головой. — Я расскажу то, что знаю, а дальше пусть магически подкованные эльфы слушают стоны природы, ищут первопричины и методы устранения аномалии. Это в их интересах.
— Надо будет поставить в известность совет магов.
— Только после того, как эльфы займутся этим, — Эмма наставительно вздела указательный палец, — иначе человеческие маги решат, что мы нанимаем их для выполнения нужной нам работы и потребуют оплаты. А вот если их пригласить в качестве дополнительной силы в помощь эльфам, то это уже будет проявление доверия и значимое совместное участие в спасательной миссии мирового масштаба!
Хмыкнув, Ратмир принялся заниматься с мальчишками, а после отправился на разведку.
Из сплетен он узнал, что Лидаэль поддержал её род, и дворец сейчас наводнён её родственниками. Отец, деды и прадеды Владычицы давно подозревали, что Паргоэн хочет избавиться от неё и интриговали, надеясь, что если дело дойдёт до замены жены, то они бы предоставили своему правителю другую представительницу их рода. Но вопрос упирался в приданое.
Паргоэн разумно рассуждал, что если возводить на трон новую Владычицу, то он должен получить традиционное вознаграждение, а род Лидаэль отказывался второй раз опустошать свою казну.
Ратмир с удивлением слушал о том, как Паргоэн выбирал себе жену и никак не мог понять, почему личную симпатию владыка поставил на последнее место. Эльфы — самый долго живущий народ, и выбирать жену, исходя из целесообразности, означало наказывать себя на века!
Слушая «секретные» сведения, Ратмир получал подтверждение того, что Эмме наболтала прислуга.
Паргоэн уже не один раз негласно собирал совет целителей, чтобы ему объяснили, почему его брак с Лидаэль бесплоден, и это притом, что все в один голос утверждали, что супруги абсолютно здоровы. Справедливости ради сплетники упоминали, что фавориткам Паргоэна тоже не удавалось от него понести, но это не снимало тени бесплодия с Лидаэли.
Авторитет Владыки тоже страдал, и с каждым десятилетием обстановка с отсутствием наследника нагнеталась. Хотя, если бы кто-то мог залезть в душу эльфийского правителя, то с удивлением узнал бы, что он, безусловно, раздражён сложившейся ситуацией, но его раздирают противоречия.
С одной стороны, он хочет, чтобы все знали, что у него с рождением детей всё в порядке и для этого необходим карапуз, но с другой стороны неприятно собственными руками растить себе конкурента. Если только появится дочь… Но никто в душу Паргоэна не заглядывал, а он устал от Лидаэли, да и приданое её давно потрачено.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ратмир брезгливо кривился, слушая подробности о жизни владыки и домыслы вельмож о том, из какого рода он возьмёт себе новую жену.
Однако Эмма оказалась права, заметив то, что скрывали знатные обитатели центрального круга за сплетнями о деторождении, а именно: нынешний владыка крайне запустил управление своими землями. Его слепое следованием традициям воспринималось как бездействие и нежелание видеть проблемы. Это вызывало ропот у обывателей и возможно, что Паргоэн не успел бы сослать жену в Тихую заводь трудиться на благо народа, как его сместили бы ставленники более дерзких родов.
