Харди отменяются».
«А как насчет его крупных планов в этой сцене?». — Оператор спросил.
Френкель ответил, не видя особой проблемы: «Встань за ним, направь камеру через его плечо, и дай крупный план персонажу Мэтью Хорнера».
Он посмотрел на кинооператора и помощника режиссера и спросил: «Проблем ведь не будет?».
Те двое одновременно ответили: «Нет».
Лучше было внести коррективы, чем терять время, как они делали раньше.
«Готовьтесь». — Френкель помахал рукой, прежде чем обратиться к Эрику: «Прототип персонажа Харди погибнет в автокатастрофе, я не считаю нужным, чтобы он появлялся в других сценах».
Эрик задумался и сказал: «Ладно, я передам Хэнксу ситуацию в том виде, в каком она есть».
Френкель слегка кивнул: «Позвоните Хэнксу как можно скорее, еще один такой актер, и я сойду с ума!».
Двое обменялись несколькими словами и решили, что самоконтроль Тома настолько дилетантский, что съемочной группе не стоит продолжать тратить на него время, особенно в роли бесполезного санитара.
Что касается театральной школы в Лондоне, которая его представила, то и Эрику и Френкелю было все равно, они даже были немного раздосадованы, что такая знаменитая школа представила такого ненадежного актера.
Вскоре съемки возобновились.
Мэтью увидел, что съемочная группа отрегулировала положение камеры, и казалось, что камера стала более удобной для его съемки.
Однако он не задумывался об этом и оставался таким же сосредоточенным, как и раньше, выполняя свою работу как можно лучше.
Харди немного волновался, когда начинал, но оказалось, съемки прошли хорошо, режиссер не объявлял перерыв, пока надоедливый парень в другом конце комнаты не ушел.
Ему было около двадцати лет, он не заметил ничего необычного. Когда он услышал, как режиссер крикнул, что съемки окончены, он тут же оделся, подошел к актрисе и прошептал: «У тебя есть время сегодня вечером? Я буду сегодня вечером в баре «Кронай» рядом с отелем».
Белокурая актриса улыбнулась ему, но ничего не сказала.
Видя ее молчание, Харди назвал адрес бара, и настойчиво попросил её прийти, затем оделся и уже собирался идти в гримерку, чтобы подготовиться к следующему дублю, когда услышал крик помощника режиссера.
«У нас корректировка графика съемок!». — Голос помощника режиссера был довольно громким: «Следующая сцена отменяется, вместо нее мы отправимся на открытую площадку для съемки уличных сцен!».
«Моя сцена отменена?». — Харди застыл: «Почему?».
Он поспешно нашел помощника режиссера и спросил: «Когда планируется снимать мою сцену?».
«Никогда». — Помощник режиссера посмотрел на него словно с жалостью: «Ее не будет в сериале».
«Что?». — Харди был озадачен и огорчён: «Почему?».
Помощник режиссера нетерпеливо ответил: «Это решение режиссера, откуда мне знать, почему?».
Хорошее настроение Харди по поводу той красивой девушки пропало, и он сказал: «Но ведь…».
«Извини». — Помощник режиссера не потрудился продолжить объяснение: «У меня есть работа».
С этими словами он ушел.
Харди стоял и смотрел по сторонам: актриса, снимавшаяся в сцене, уже давно ушла, раздражающего актера в другом конце комнаты нигде не было видно, остальные члены съемочной группы были заняты упаковкой вещей и продолжением съемок, казалось, он был единственным на площадке, кто бездействовал, и это совсем не радовало.
…
«Я только что позвонил Хэнксу». — Выходя из студии, Эрик сказал Френкелю: «Он сказал, что вы режиссёр и вам решать».
Каждый эпизод шоу снимался более чем в пять раз больше общей продолжительности готового телесериала, и не имело значения, что такая незначительная роль была вырезана.
Эрик ясно видел, что Том Харди был чересчур высокомерен, возможно, все из-за его молодого возраста, и это отношение даже переносилось на съемки, что для мелкого актёра непозволительно.
Он покачал головой: парень еще слишком молод, чтобы по-настоящему заявить о себе без семи-восьмилетнего стажа.
Хотя Мэтью Хорнер, тоже молодой актер, гораздо взрослее и умнее его.
…
В зоне уличных декораций под открытым небом Мэтью стоял перед ступенькой на обочине улицы.
Съемочная группа все еще устанавливает камеры и поправляет декорации, в ближайшее время съемки не начнутся.
Майкл Фассбендер и Джеймс МакЭвой подошли, оба одетые в форму армии США, по-видимому, для того, чтобы выступить в роли прохожих солдат во время съемок.
«Мэтью, та актриса, которая только что была в сцене с Харди». — Майкл, казалось, задыхался в съемочной группе, которая в основном состояла из одних мужчин: «Что ты думаешь о ней?».
Мэтью ответил: «Вроде симпатичная, и тело отличное».
Майкл резко хлопнул Джеймса по плечу, улыбаясь: «Видишь, Джеймс, я же говорил, с твоей эстетикой что-то не так! Может ты предпочитаешь парней?».
Джеймс презрительно скривился.
Мэтью похлопал Джеймса по другому плечу и нарочито сказал: «В глазах Джеймса Майкл самый красивый».
«Иди к черту!». — Джеймс с раздражением стряхнул руку Мэтью.
«Он пытается подцепить ту девушку». — сказал Джеймс, наспех меняя тему и указывая на Майкла.
Майкл не собирался отрицать этого: «А что, в актерском составе есть женщина красивее ее?».
«Нет». — Мэтью ответил с полной уверенностью.
От актеров до людей за кулисами, тут вообще не было много женщин.
«Но Майкл». — Мэтью сообщил: «Харди уже пригласил ее на свидание, сказал, что встретится с ней вечером у Кронай».
«Да?». — Майкл нахмурился: «Он и тут вздумал мне мешать».
Джеймс, стоя в стороне, заявил: «Он мешает тебе с самого появления здесь, ты участвовал во всех тренировках, а в итоге получил не так много фронтальных съёмок, Харди не участвовал в тренировках, но получил несколько крупных планов в одном эпизоде. Уверен это его отец постарался».
Майкл пожал плечами: «Я могу винить только судьбу, если бы и у меня был влиятельный отец, я бы не стоял тут и не говорил с вами».
Мэттью вполне согласен с Майклом, который является отпрыском шеф-повара. Том Харди, по словам Джеймса, происходит из актерской семьи, между ними врожденно существует пропасть.
Однако, хотя преимущество семейного происхождения объективно существует, оно не гарантирует гладкого «взлёта».
«У меня хорошие новости». — Мэтью с улыбкой сказал им двоим: «Я слышал от помощника режиссера, что все сцены Тома отменены, кроме одной, где он погибает в автокатастрофе».
Майкл, несмотря на то, что знал, что Мэтью не станет шутить на такие темы, спросил: «Правда?».
«Конечно».
На лице Джеймса появилось злорадство, он сказал: «Разве Том не встречается с той девушкой в пабе? Почему бы нам не пойти и не присоединиться к веселью?».
«Да». — Майкл согласился, даже не задумываясь: «Я пойду!».
Они оба посмотрели на Мэтью, который сказал: «Если у меня не будет сцен вечером, я пойду».
«Договорились!».
