— Танхи служат тебе. Сам ты летать не умеешь, но они переносят тебя в другие миры.
— А ты уверена, что все демоны тьмы готовы мне служить? Я не Танхаронн.
— Скромность украшает даже сверхчеловека.
— Я вообще не понимаю, почему скопление марр притянулось к Танхару и так изменило этот мир, — продолжал Диннар, пропустив колкость мимо ушей. — Каменное царство здесь уже было создано, как и на всех прочих ангамах в этой части Энны. Для Санты марр не опасно. С каждым циклом период, в течение которого яркая луна находится в плену марр, сокращается. Думаю, в дальнейшем это облако будет двигаться примерно по той же траектории, но перестанет задерживаться возле Санты, оно будет подальше от неё. К тому же стихийные духи этой ангамы быстро набирают силу и отторгают марр. Всё более и более активно. Для Эрсы оно тоже не страшно. Я знаю, что говорит об этих облаках Айданга. Гинта мне рассказывала. Инкарна не совсем права. Скопления марр — не охотники, которые носятся по Энне в поисках добычи. Вернее, им подходит не любая дичь. Миры, в которых уже созданы каменные царства, их не интересуют. Скопление марр задерживается на какое-то время возле Санты только потому, что на неё в этот период влияют Кама и Танхар… Особенно Танхар. В чём тут дело? Почему это облако осело на Танхаре?
— Я могла бы помочь тебе это выяснить.
— Ты? Каким образом?
— Разве ты на знаешь, что в материи Камы хранятся все картины окружающего её мира. Не только Эрсы…
— Но она же не хочет с тобой говорить.
— Есть место, где ей придётся говорить со мной. Если я попаду в твой подземный дворец, к аллюгиновому озеру, я сумею добиться от неё ответа на все вопросы, которые нас интересуют. Ты ведь, наверное, знаешь, что скалы там по своему составу гораздо ближе к изначальному марр, чем все остальные камни Эрсы. Ты говорил, что в подземном дворце много аллюгина. Аллюгин и марр… Кама тоже состоит из аллюгина и марр. Царство Маррона — единственное место, где ей не уйти от ответа. И мне больше не надо пытаться сделать с ней мост. В твоём подземном дворце я могу говорить с Трёхликой, и она бессильна причинить мне зло.
— Ты так и не отказалась от своей затеи?
— Нет, и не собираюсь. Послушай, Диннар, я вправе поступать так, как считаю нужным. Если ты и дальше намерен держать меня здесь, то это был наш последний разговор.
Амнита хотела уйти, но Диннар удержал её.
— Что ты меня всё время хватаешь? — спросила она сердито.
На самом деле ей нравилось, когда он к ней прикасался. Руки, которые легко крошили камень, держали её так крепко, что она не могла высвободиться, и при этом так осторожно, словно она была сделана из самого хрупкого в мире материала.
— А почему ты всё время уходишь? Сколько я тебя знаю, вечно ты убегаешь, отворачиваешься, не смотришь в глаза… Ты всегда ускользаешь, дочь воды. И даже когда я держу тебя обеими руками, мне кажется, что ты утечёшь сквозь пальцы.
— Вода обтекает каменную глыбу, если та встаёт у неё на пути.
— И подтачивает её, — добавил Диннар, заглядывая ей в глаза. — Обкатывает, как ей надо. Камень не властен над водой… Да мне и не нужна власть над тобой, которой ты так боишься. Мне просто нужна ты.
— Тогда не мешай мне идти своим путём, сын Танамнита. Если хочешь, чтобы когда-нибудь наши пути сошлись.
— Хиссаны считают, что это будет, потому что это предначертано.
— Значит, тем более нечего за меня бояться. Тебе действительно хочется помочь хиссанам?
— Должен же я отблагодарить их за хорошее пророчество. И за то, что они тебя спасли.
— Я не боюсь Трёхликой, — сказала Амнита. — Она похожа на царицу, которая теряет свой трон. Это неизбежно, но она упорно цепляется за власть и всех пугает. Может, Кама просто хочет скрыть от нас неизбежность своего поражения… Мне почему-то кажется, что всё не так уж и страшно.
— Хорошо, я отвезу тебя в подземный дворец, — пообещал Диннар. — Но сперва мне самому надо там побывать. Я покинул пустыню примерно за полгода до той битвы, которую устроила наша маленькая Гинта. С тех пор прошло несколько лет. Я даже не знаю, цел ли этот дворец. Может, буря и его разрушила.
Диннар в тот же день отправился на Эрсу и вернулся только спустя трое суток.
— Дворец действительно очень пострадал, — сообщил он Амните. — Правда, не от бури. Она почти не задела каменное царство.
— А что там случилось?
— Там полно грязи и падали. Требуется уборка, которая займёт несколько дней. Когда четыре года назад колдуны увидела войско, идущее к Белому городу от Сингатамы, они, похоже, подумали, что в Сантаре стало известно, где находится их логово, и решили дать бой. К тому времени всё их полчище великанов размещалось в подземном дворце. После того, как Сагаран выследил этих мерзавцев, они поспешили покинуть горную долину. Они увели с собой тек великанов, которых он не успел уничтожить. Надо отдать ему должное, он нанёс колдунам существенный урон, но в их распоряжении оставалось ещё целое полчище. Выращивали их колдуны в горной долине. Делать великанов в пустыне гораздо труднее — там почти ничего не растёт и мало живности. Долина их тоже не совсем устраивала, зато совсем рядом, за горами, были леса, поля и сады Улламарны…
— Гинта рассказывала мне, как они воровали нигму. Они действительно готовились к войне?
— Да, но начать они её собирались позже. Я не оправдал их надежд, а потом вообще отказался участвовать в их играх и ушёл оттуда. Но это было лишь началом их поражения. Вскоре их выследил Сагаран. Он истребил часть их великаньего войска и лишил их места, где было удобно растить гигантов. Колдуны хотели, чтобы мои живые статуи посеяли в Улламарне панику, но потом они пожалели, что взбаламутили Сантару раньше времени. Они поняли, что не готовы к войне. Думаю, они хотели ещё подождать… Вообще-то полчище гигантов не было их единственной силой. Эти люди обладали большим могуществом. Некоторые даже умели оживлять мертвецов… Не совсем, конечно, а на какое-то время. Это очень древнее запрещенное колдовство, которым пользовались в период Великой войны. Они многое умели и, начав войну, использовали бы всё своё искусство. Но пока они не собирались её начинать. Гинта со своим войском застала их врасплох. Все эти люди, несмотря на своё могущество, были просто безумцы. Они вообразили себя величайшими мудрецами и хозяевами мира… Люди, страдающие такой болезнью, обычно недооценивают других. Они не думали, что жители северных минов решатся на этот поход в пустыню, но, увидев войско, они поняли, что придётся защищаться, и выпустили против сантарийцев своих гигантов. А заодно и вооружённых марканов. Возможно, колдуны решили, что эта битва будет началом той войны, которую они давно готовили, даже если она и началась раньше, чем им бы хотелось. Отряд гигантских воинов и полчище огромных зверей, дойдя да Сантары, могли опустошить Улламарну и нанести серьёзный ущерб Ингамарне… Не исключено, что досталось бы и Лаутаме. Я уверен, колдуны готовили что-то ещё, но благодаря золотому зверю они вместе со своим великаньим войском оказались погребёнными под обломками Уллатамы и горами песка. Такой бури они явно не ожидали. Я был в Уллатаме. Вернее, в том месте, где она стояла четыре года назад. Там до сих пор кишат песчаные гинзы, пожирают останки. Эти твари движутся сквозь толщу песка, как рыбы в воде…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
