Впрочем, за редким исключением, когда «не выпить нельзя», я не любил спиртного. Кроме той самой «Хванчкары» или «Твиши». Да еще любил многие годы настоящее жигулевское пиво высокой пробы.
К слову, когда я писал эти строки в последние дни марта 2012 года, произошла приятная встреча именно с жигулевским пивом. Друзья принесли мне литровый пластиковый «бочоночек» «Жигулевского» пивзавода «Трехсосенский». Я с благодарностью принял его и обратил внимание на строки, напечатанные на бирке:
«Мы давно поменяли паспорта с серпом и молотом на новые, но не забыли страну, в которой выросли. Она всегда будет для нас особенной. И чем меньше по-хорошему советских предметов и продуктов окружает нас сегодня, тем ценнее сохранившиеся. Жигулевское как раз из таких. Из особенных…» Какие верные слова!
Неприятие спиртного у меня было еще и потому, что я с самых малых лет видел «пьяных в доску» мужчин, невменяемых, осатанелых, без всякого повода издевавшихся над своей женой, устраивавших «мордобой» с собутыльниками, со всеми, кто попадал на глаза. Много раз видел валяющихся в грязных лужах, посреди улицы.
Неприятие еще и потому, что знаю и помню имена многих замечательных, талантливых людей – актеров и актрис, одаренных футболистов и хоккеистов, в том числе и моего любимого московского «Спартака», поэтов и журналистов, которых погубил «зеленый змий», которому они однажды поддались и расстаться не смогли…
Поэтому я с добрым чувством отнесся к решению ЦК и Советского Правительства о борьбе с пьянством, принятым в 1985 году. Но не к мерам, которые намечались в нем, и не к методам, посредством которых совершалась авральная антиалкогольная кампания. С твердым намерением ее инициаторов «кавалерийской атакой» в два счета покончить с этим очень страшным и опасным злом. Антиалкогольная кампания оказалась неподготовленной и непродуманной. И потому была обречена на провал. Впрочем, как и вся горбачевская перестройка. Она тоже была не подготовлена, не продумана, велась непоследовательно. Шарахались из одной крайности в другую. Потому благое, казалось, дело было погублено…
Инициатива развертывания антиалкогольной кампании исходила от двух членов Политбюро: от М. С. Соломенцева, председателя Комитета партийного контроля и Е. К. Лигачева, второго секретаря ЦК.
4 апреля 1985 года они внесли этот вопрос на заседание Политбюро ЦК. Докладывал М. С. Соломенцев, вооружившись цифрами, с экскурсом в историю этой проблемы.
В принципе все были «за», но возникли споры о методах и сроках выполнения намеченной программы, суть которой сводилась в основном к административным мерам: сокращение производства винно-водочных изделий, ограничение мест и времени торговли ими и т. п.
Обратимся к Н. И. Рыжкову, тогда еще не Председателю Совета Министров СССР, а секретарю ЦК КПСС по экономике. Насколько это было возможно, он пытался в самом начале предотвратить эту бездумную кампанию. Бездумную не по целям, которые она ставила, а по методам и средствам, которыми она осуществлялась.
Кстати, когда я читаю и перечитываю его книгу «Десять лет великих потрясений», то нахожу немало совпадений моих пониманий и оценок многих событий и фактов того времени, о которых он пишет.
Только мое понимание и оценки базируются на визуальном наблюдении за происходящим, на настроении людей разных возрастов и профессий, с которыми я каждодневно встречался, почти ежедневно бывая в городах и районах Краснодарского края.
Зная меня многие годы, секретари райкомов и горкомов, идеологические активисты, слушатели делились со мною всем, что кипело у них в душе, что беспокоило из происходящего в стране, в том числе и в связи с антиалкогольной кампанией.
Мое видение и понимание проблемы было на уровне профессора, заведующего кафедрой Кубанского государственного университета, внештатного лектора крайкома КПСС и председателя научно-методического Совета при краевой организации Общества «Знание». Но, конечно, и с учетом моей 60-летней жизни, которая впитала в себя очень многое и дала бесценный опыт критического отношения к реалиям, происходящим в стране, сформировала принципиальное, неравнодушное отношение ко всему…
Н. И. Рыжков, естественно, был очень хорошо осведомлен о положении дел в целом в советской стране. Являлся человеком честным, принципиальным, неравнодушным, вникал во все болевые точки советского общества, глубоко переживал все негативы, стремился повлиять на их устранение.
Замечу, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу, в его книге есть сюжеты и оценки, которые разнятся с моим их видением и пониманием. Но что касается антиалкогольной кампании, о которой идет речь, – здесь полное совпадение позиций и оценок.
Вот его видение, понимание и оценки этой весьма важной, но бездумно погубленной кампании:
«Весной 1985 года стали активно готовить предложения по борьбе с пьянством и алкоголизмом. На первый взгляд плохого в этом ничего не было. Страна и впрямь спивалась. Пили везде. До работы. После работы. Вместо работы. В обкомах и райкомах. На стройках и в цехах. В конторах и дома…
В том году уровень потребления алкоголя на душу населения у нас поднялся выше всех допустимых пределов.
По данным Всемирной Организации Здравоохранения, ситуация в той или иной стране становится опасной, когда потребление алкоголя превышает восемь литров в год на человека. В нашей стране этот уровень был уже превышен и продолжал расти…
Лев Толстой писал: „Алкоголь губит не только душу человека, но и его потомство. У алкоголиков рождаются неполноценные дети, идет деградация общества, снижается интеллектуальный потенциал страны…“
На почве алкоголизма кончают жизнь самоубийством более 80 тысяч человек в год, то есть в пять раз больше, чем погибло за всю афганскую войну…
На одной из стадий подготовки проекта постановления ЦК с ним были ознакомлены секретарь ЦК КПСС И. В. Капитонов, я и Б. И. Гостев.
На совещании мы втроем дружно заявили, что это не тот путь борьбы с пьянством, что он носит сугубо административно-запретительный характер, что эту огромную, многофакторную социальную проблему надо решать по-иному.
Каково же было наше недоумение и даже изумление, когда Соломенцев изрек:
– Пока водка будет стоять на прилавках магазинов, – её будут пить!»
Далее Н. И. Рыжков пишет:
«Эти документы объединяла плохо понятая, в принципе правильная идея: трезвость – закон нашей жизни… Всё пошло по линии самой примитивной – административных запрещений и голословной, трескучей, давно набившей всем оскомину пропаганды… Кроме всеобщего озлобления такое рвение вызвать ничего хорошего не могло…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
