тем временем совершенно успокоилась и с интересом его разглядывала) и сообщил, что ее «благородные черты кажутся ему смутно знакомыми». Я подтвердила, что он, хотя никогда ее и не видел, был знаком с ее отцом, и назвала его. Как будто тень воспоминания пробежала по его лицу, но, вопреки моим ожиданиям, он ничего не сказал на этот счет, а только как-то рассеянно покивал.
О себе он сообщил, что, оставив во время войны свои разъезды, он осел здесь, в Швейцарии, сделавшись смотрителем на этом самом кладбище – в конторе как раз требовался человек, владевший русским. Работа эта оказалась ему весьма по сердцу: не говоря уже, что у него накопилась многолетняя усталость от вечной дороги, он считал очень предусмотрительным накануне переселения по ту сторону роковой черты заручиться благосклонностью как можно большего числа тамошних обитателей. «Я ему тут могилку приберу, – говорил он, как-то по-особенному жмурясь, – а он за меня там походатайствует». Когда я намекнула ему, что для бывшего вольнодумного студента он настроен чересчур мистически, он расхохотался (продемонстрировав, между прочим, превосходные зубы) и сказал, что долгая жизнь хороша тем, что успеваешь забыть, каким недоумком был в юности.
– И, кстати, о мистике, – произнес он, отсмеявшись. – Вы ведь сейчас в несколько стесненном положении находитесь?
Я запротестовала, подозревая, что он хочет сейчас преподнести нам, как некогда Елене Михайловне, очередной поликратов перстень. (Любопытно, кстати, что если бы мне нужно было для пропитания Стейси украсть это кольцо, я бы не задумалась ни на минуту, но вот получить его в дар мне было бы совестно и неприятно – какая-то это логика слишком человеческая, если вдуматься.)
– Нет-нет, – сказал он, – вовсе нет. Я предлагаю вам не подарок и не заем, а лишь верный источник дохода, который будет кормить вас везде, куда бы вас не забросила судьба. Посмотрите-ка, что вы видите вокруг?
– Могилы.
– Правильно. А на них что?
– Камни.
– Верно. А также трава, гравий, песок, кусты, деревья. Но главное, чем они украшены?
– Вы имеете в виду цветы? И предлагаете мне их выращивать?
– Вовсе нет. Посмотрите внимательно: в основном это искусственные цветы – и вы решительно недооцениваете то их количество, которое требуется на кладбищах. Может быть, сейчас вы скажете мне: «Совсем вы, Семен Федорович, с дороги съехали» (он принадлежал к числу людей, которым доставляло особенное удовольствие тщательно выговаривать свое имя и отчество), но в будущем вы непременно вспомните мой совет. Где бы вы ни были, где бы ни оказались – там непременно будут умирать люди, их станут хоронить, а значит, вы с вашим ремеслом окажетесь куда как кстати.
И с этими словами он протянул мне потрепанную книжку – я даже не заметила, откуда он ее достал – наверное, из кармана.
– Держите. Полистайте, когда будет время, попробуйте, попрактикуйтесь – потом вспомните меня и спасибо скажете. Держите-держите.
После чего, потрепав Стейси по волосам, он развернулся и, хрустя гравием дорожки, скрылся за углом.
9
Чтобы самостоятельно изготавливать искусственные цветы, вам понадобятся:
1) пинцет или щипчики с расходящимися ручками и пружинкой между ними. Это будет ваш основной инструмент, при помощи которого вы будете брать отдельные части будущего цветка, гофрировать его лепестки, собирать и склеивать все его части вместе;
2) деревянные или железные бульки, или, проще сказать, шарики разных размеров, – вы будете прокатывать ими бумажные лепестки, чтобы добиться их скругления;
3) маленькие щипцы для сгибания тонкой проволоки;
4) кусачки для откусывания проволоки;
5) несколько видов ножниц для бумаги;
6) шило;
7) каучуковая подушечка, на которой можно закруглять бумажные лепестки крупных цветов;
8) металлическая гофрировка с деревянной рукояткой;
9) клей, который вы будете варить сами из гуммиарабика и муки.
Кроме того, вам понадобится сургуч (и спиртовка, на которой вы станете его плавить), песок разных цветов, бумага и, конечно, краски. Последние я делала обычно сама: темно-красный получался из настоя бразильского дерева, к которому я прибавляла немного винного камня. Розовый – из водного раствора кармина. Синий – из растворенного в воде кобальта с добавлением маленького количества едкого кали. Желтая – из спиртового раствора куркумы или шафрана, на худой конец – авиньонских зерен. Для голубой я брала лионскую или парижскую синь. Зеленую делала, смешивая гуммигут с английской лазурью.
Для крупной искусственной розы понадобится приготовить не менее пятидесяти лепестков. В качестве образца проще взять одну настоящую живую розу и, оторвав у нее несколько лепестков разных размеров, положить их на бумагу или батист и обвести контуры. Вырезав, нужно смазать их крахмальным клейстером и дать просохнуть. Дальше начинается окраска: я слегка разводила настой бразильского дерева так, что он приобретал нежно-розовый цвет; в другой емкости я готовила кислую воду, распуская в теплой воде немного кремортартара. Дальше я на секунду опускала лепестки в кислую воду, слегка отжимала их между полотенец и еще сырыми погружала в розовую краску, причем так, чтобы цвет ложился не слишком равномерно: для этого я старалась, чтобы верхняя часть лепестка меньше пробыла в стакане. После этого надо разложить лепестки на промокательной бумаге и дать им подсохнуть, но не до конца, потому что придавать им выпуклую форму удобнее, пока они влажные. Для этого я клала их на подушечку и прокатывала булькой, поправляя, чтобы не было складок. Те лепестки, которые будут в середине бутона, нужно плиссировать, чтобы они выглядели как у живого цветка – для этого их несколько раз складывают в длину, а потом расправляют.
Для тычинок я брала толстые нитки и опускала их в клейстер, а затем просушивала: так они становились плотными и жесткими. Потом я складывала их в несколько раз, скрепляла проволочкой и обрезала, придав им вид кисточки: после этого достаточно смочить их в растворе аравийской камеди и посыпать желтой пудрой. Дальше начинаем собирать сам цветок: берем кусок проволоки, обвитый ватой и обмотанный зеленой бумагой, прикрепляем к его концу зеленую шелковинку и скрепляем ею пучок тычинок. После этого постепенно прикрепляем лепестки – сперва мелкие плиссированные, потом более крупные, распределяя их так, чтобы цветок принял круглую форму. У последнего ряда края́ отгибаем щипчиками чуть-чуть наружу.
Стол, за которым я занималась этим ремеслом, стоял у самого окна в нашем флигеле в Моравской-Тршебове. Чехословацкое правительство пожертвовало для нужд русской гимназии стоявшие без толку и разрушавшиеся здания бывшего лагеря для русских военнопленных. Это был целый маленький городок: несколько двухэтажных бараков, в которых, собственно, не так давно содержались заключенные; они были переделаны в дортуары для учеников. Вокруг них в хаотическом порядке были расставлены бараки поменьше: прежде
