– Чушь какая-то! – Богораз покачал головой и поставил лист фанеры на место. – Не будем ничего говорить Наталье Федоровне. Хватит с нее на сегодня…
Степа не стал возражать, но мысль все время возвращалась к одному и тому же: дверь закроют, но ее можно будет отворить изнутри одним движением руки – или того, что заменяло руки этому монстру…
Когда стальная дверь скрыла разоренную лабораторию, все поднялись наверх, где их ждал изрядно соскучившийся Валюженич, принявшийся рассказывать Степе об увиденных им здесь «артефактах». Генерал между тем о чем-то негромко говорил Наташе.
– Нет, я не уеду! – девушка внезапно повысила голос. – Дядя велел мне оставаться в доме. Поверьте, я здесь в полной безопасности…
Степа сразу же понял, в чем дело. Наташа оставалась в этом проклятом доме наедине с затаившемся монстром. Правда, уже сутки она была здесь одна, но тогда никто не заходил в лабораторию…
Генерал, этого не знавший, все же продолжал настаивать.
– Не уеду! – решительно повторила девушка. – Надеюсь, вы не будете применять силу?
– Не буду… – Богораз помолчал. – Но я оставлю своих людей. Двое будут на улице в автомобиле, двое – в самом доме.
Берг передернула плечами:
– По-моему, это называется домашний арест. В таком случае, я сама выберу себе конвоиров. Господин Косухин, смею я вас просить об этом одолжении?
– Но… – начал было генерал.
– Боитесь, что меня завербуют в ВЧК? – Наташа невесело усмехнулась. – Вы уж извините меня, Аскольд Феоктистович, брату полковника Лебедева я доверяю больше, чем вашим, так сказать, специалистам…
– Одного мало, – покачал головой Богораз.
– Оу, я готов! – Валюженич уже был рядом. Наташа вновь улыбнулась, но на этот раз вполне искренне. Тэд еле заметно покраснел.
– Надеюсь, господин Валюженич сможет отличить револьвер от зубочистки, – с некоторым сомнением заметил генерал. – Ладно, как хотите, но наружную охрану я беру на себя…
Степа и Валюженич переглянулись. Косухина так тянуло рассказать, о том, что пришлось увидеть в лаборатории, но следовало выждать. Между тем, Богораз отозвал своих офицеров в сторону и отдал им какие-то распоряжения. Застучали каблуки – и через минуту в доме остались лишь четверо: Наташа, двое ее добровольных охранников и он сам.
– Подъеду утром, – Богораз неодобрительно взглянул на улыбавшегося Валюженича, затем перевел взгляд на Степу. – Господин Косухин, надеюсь на вас!..
Хлопнула тяжелая дверь, и долгое гулкое эхо прокатилось по пустому дому.
Глава 4. Александр Михайлович
Степа тщательно осмотрел входную дверь и остался доволен – засовы можно было сокрушить разве что из пушки.
– Черный ход заперт, – подсказала Наташа. – Господа, извините, что я проявила некоторый деспотизм, но не хотелось оставаться в компании с этими башибузуками. Еще раз благодарю, хотя все это совершенно напрасно: в дом не войти, к тому же всегда можно вызвать полицию… Ладно, пойду приготовлю что-нибудь на ужин. Какое вино вы предпочитаете к рыбе?
Косухин только вздохнул, но Тэд, которому Берг повторила вопрос по-французски, встрепенулся и заявил, что не отказался бы от шамбертена. Степа вспомнил, как они пили с Наташей неразбавленный спирт и невольно хмыкнул.
– То добже, – возбужденно заговорил Валюженич, когда девушка, извинившись, оставила их одних. – То може… рассказать Наташа, как все есть?
Тэд был, конечно, прав, но Косухин вспомнил о том, что ученые парижские врачи запрещают девушке волноваться. А вдруг медицина права? Наташе и так сегодня досталось…
– После, – решил он. – Ты слушай сюда, Тэд…
И Степа быстро, надеясь успеть до возвращения Наташи, рассказал о том, что увидел в нише, закрытой листом фанеры.
– Оу, той глиняный хлоп здесь! – Тэд озабоченно нахмурился и похлопал рукой по револьверу. – То… якой наш план?
Ничего путного в голову не приходило. Случись беда, револьверы бесполезны, разве что удастся попросту удрать. Монстр двигается медленно и вдобавок с таким шумом, что времени будет достаточно…
За ужином Степа сразу же почувствовал себя лишним. Тэд заливался соловьем, расхваливая кулинарное мастерство хозяйки и обсуждая с ней преимущества разных сортов французских вин. Беседа велась, естественно, на французском, и Косухину оставалось угрюмо молчать. Была обидно – и весьма. Когда они с Наташей бежали по черным коридорам Шекар-Гомпа, никто не интересовался тонкостями вин и его умением вести светскую беседу. Здесь же Степа сразу становился «серой костью».
После ужина перешли в гостиную, и беседа продолжилась. Насколько удалось понять Косухину, Наташа и Валюженич теперь говорили об искусстве. Степа окончательно скис и лишь молча курил папиросу за папиросой.
– Вы все молчите, господин Косухин, – Наташа, прервав беседу об импрессионистах, наконец-то обратила внимание на гостя. – Вот господину Валюженичу очень нравится Моне…
– Мне Ингвар нравится, – выложил Степа весь свой запас знаний о живописи. – Рисует здорово и мужик отличный!
– Ингвар? – на лице девушки отразилось удивление. – Вы его знаете? Постойте… Значит… Вы тоже приехали из Индии?
Косухин пожал плечами. Какая теперь разница? Эта девица-белоручка ничем не напоминала прежнюю Наташу.
– И мы с вами уже были знакомы?
– Немного…
Наташа внимательно посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло что-то странное, словно девушка начинает вспоминать. Это длилось лишь какой-то миг – и все исчезло. Наташа вновь улыбнулась и заговорила с Тэдом по-французски.
Степа, дабы не тратить время попусту, попросил разрешения обследовать второй этаж, где находились жилые комнаты. Осмотр его удовлетворил. Спальня Наташи выходила не в коридор, а соединялась с ним через маленькую комнату, в которой стоял диван и пара кресел. Лучшего места для сторожевого поста не придумать.
– Полно, господин Косухин! – Наташа наблюдала за его стараниями с весьма заметной иронией. – Поверьте, если бы мне что-либо угрожало, я тут же уехала. Я ведь ужасная трусиха!
Степа лишь вздохнул.
– Лучше ложитесь спать, господа. Утром я вас разбужу, и вы сможете доложить генералу, что честно выполнили свой долг. В соседней комнате есть еще один диван…
Берг улыбнулась, произнесла «бон нуи» и уже взялась за ручку дверей, но нерешительно остановилась.
– Господин Косухин, можно вас на минуту?
Тэд понимающе кивнул и вышел в коридор, заявив, что еще раз проверит входную дверь.
– Степан Иванович, – девушка мгновенье помолчала, а затем решительно подняла голову. – Я знаю, что больна. Но женщины наблюдательны… Скажите честно, в Индии… мы с вами были не просто знакомыми?
Косухин дернул плечами и отвернулся. Но Берг не отставала.
– Мы познакомились в Индии? Или… еще где-нибудь? Вам, что тоже не велели беспокоить умалишенную?
– Велели, – не выдержал Степа. – А с умалишенной – это уже было. Я вас, Наташа, заарестовывать пришел, а вы Али-Эмете назвались. Так и познакомились…
– Правда? – в глазах мелькнуло изумление. – Значит, я жертва ЧК? И вы меня называли Наташей, а я вас…
– По фамилии, – буркнул Степа, чувствуя себя последним дураком. Рассказать обо всем? Так ведь не поверит…
– В таком случае спокойной ночи… Косухин, – улыбнулась девушка. Степа вздохнул и в самых расстроенных чувствах опустился в кресло.
– О'кей, я все проверил, – сообщил Тэд, входя в комнату. – Привидений не обнаружено… Я выглядывал в окно: авто мистера Богораза стоит на противоположной стороне, в ней двое его апашей.
Валюженич говорил по-английски, но Степе теперь не требовалось особых усилий, чтобы понять приятеля. Правда, это касалось лишь Тэда – чтобы разбирать речь остальных, приходилось напрягать все внимание.
– Заодно позвонил Шарлю, чтобы он не поднял на ноги парижскую жандармерию. Пришлось соврать, что мы пошли с тобой в оперу… О'кей, мой бригадир, жду распоряжений!
– Спать будем, – пожал плечами Степа. – Прямо тут, по очереди…
– Чего ты боишься? – американец бухнулся в кресло и вытянул поудобнее ноги. – Дом, конечно, как в фильме про доктора Калигари, но не думаю, чтобы Берг решил убить собственную племянницу!
Косухин задумался:
– Мне вот чего кажется. Берг и сам перепугался. Удрал, сволочь, но дом все же оставил под охраной…
– Ты имеешь в виду это чудище в подвале?
– Ага. Что если этот, чердынь его, идол приказ получил, чтобы, значит, лабораторию стеречь? Войдет кто…
– Еще скажи, что им управляют на расстоянии, – в тоне Валюженича чувствовалось явное сомнение. – Не знаю, Стив. Насчет этого артефакта я не специалист. О'кей, посторожим и мы…
Валюженич поерзал в кресле и раскрыл принесенную с собой книгу в богатом кожаном переплете. Косухину читать было нечего, и он предпочел скучать, вообразив себя на настоящем боевом посту – дело привычное, хотя и невероятно тоскливое.
