Конечно, строго говоря, все выпускники фабрики 122а были братьями Сальваторе. Но Альфонсо — это особый случай. Сальваторе был привязан к Альфонсо и хотел, чтобы и Альфонсо был привязан к нему. А иногда Сальваторе его ненавидел и страстно желал его превзойти. От этого их взаимоотношения становились только интереснее.
Едва выйдя из младенческого возраста, Альфонсо и Сальваторе стали держаться вместе. Сальваторе помнил огромную площадку для игр, покрытую вечзеленью, заменителем травы, сделанным из пластика с круговым циклом развития. Его не требовалось стричь, и вообще считалось, что он во всех отношениях превосходит обычную траву. Оба мальчика в те времена играли в обычные игры, изображая руководителей двух конкурирующих корпораций, занятых войной и бизнесом. Из них двоих Альфонсо всегда был физически сильнее, а Сальваторе — сообразительнее.
Еще в раннем детстве их обоих отобрали для обучения в школе для одаренных учеников. Искусность Сальваторе в компьютерных играх позволила ему без проблем пройти ежегодный отборочный тур, в котором кондотьеры подыскивали юношей и девушек с высоким уровнем интеллекта и отличной координацией. Там они учились руководить войсками — двадцати-тридцатилетними людьми, которые уже миновали свой период расцвета, но все еще годились для управления одноместными боевыми катерами и для службы в частях, известных под названием «Звездный рой». Некоторое — достаточно недолгое — время Сальваторе поработал свободным агентом, после чего заключил контракт с семейством Сфорца — одним из крупнейших семейств военачальников, контролировавшим полдесятка воинских отрядов, действующих в окрестностях центра Галактики.
Альфонсо избрал в жизни другую дорогу. Его не интересовала война. Он подписал контракт с «Веществами, ЛТД», огромной корпорацией, имеющей филиалы на множестве планет. Альфонсо решил специализироваться по отделу редких ископаемых, где его самоуверенность и отсутствие рефлексии могли оказаться весьма полезными. С момента выпуска со старой доброй 122а Сальваторе и Альфонсо не встречались.
— Ну, Сальваторе, похоже, ты неплохо устроился, — заметил Альфонсо.
— Не жалуюсь, — подтвердил Сальваторе. А у тебя как дела?
Альфонсо пожал плечами, потом встал с кресла, подошел к буфету и налил себе бокал сока. Он уже приобрел тот серьезный вид, который отличает большинство деловых людей. Альфонсо был красивым юношей с приятными, правильными чертами лица. Несмотря на юный возраст, губы у него были тонкими и плотно сжатыми. Он казался сдержанным, невозмутимым и слегка печальным.
Сальваторе был более непосредственным, чем его брат. Рыжий, веснушчатый, легко краснеющий, он принимал все очень близко к сердцу и действовал, полагаясь на интуицию.
— Так чем ты тут занимаешься, в кондотьерах?
— Обычная военная фигня, — отмахнулся Сальваторе. — Подавляю мятежи. Поддерживаю какую-нибудь из воюющих сторон. Иногда, правда, бывает что-нибудь интересное.
Он налил Альфонсо еще сока и с преувеличенной беспечностью бросил:
— Вот сейчас, например, я должен вернуть одной принцессе ее трон.
— Шутишь? — поинтересовался Альфонсо. — Я и не знал, что еще остались принцессы, которые правят планетами.
— Можешь не сомневаться, эта принцесса — настоящая, с Эксельсуса. Но для того чтобы вернуть ей трон, придется немного повозиться.
— А это не опасно? — спросил Альфонсо. Промелькнувшая в его голосе нотка почтительного страха доставила Сальваторе немало удовольствия.
— Пожалуй, небезопасно, — небрежно сообщил он. — Но у меня под командой группа очень неплохих парней. Так что мы отправимся туда вместе и наведем порядок. — Увидев, какое впечатление произвели его слова на Альфонсо, Сальваторе испытал глубокое удовлетворение.
— А что за планета? — спросил Альфонсо.
— Мельхиор. Небольшая зеленая планета в системе Сигне.
— Я знаю это место! Я как раз направляюсь туда на разведку по заданию моей фирмы!
— Значит, там и увидимся, — отозвался Сальваторе.
— Слушай, так это же здорово! — воскликнул Альфонсо. — Надеюсь, если на этой планетке обнаружится что-нибудь ценное, ты поможешь мне получить концессию на выгодных условиях? Это создало бы мне хорошую репутацию в фирме.
— Считай, что концессия у тебя в кармане, — великодушно сказал Сальваторе.
Альфонсо никогда еще не бывал на борту боевого космического корабля, тем более такого класса, как «Эндимион». Особенно его заинтересовала рубка виртуальной реальности, где стоял главный Боевой Орган. Альфонсо смотрел на этот инструмент с благоговением и трепетом. Оператор Боевого Органа управлял инструментом, полулежа в откидном кресле. Боевой Орган опускался, полусферой окружая голову и плечи оператора. Малейшее движение рук — и оператор мог взять на себя управление любым из трех с лишним сотен инструментов. Специальные перчатки, пронизанные сверхчувствительными датчиками, позволяли руководить действиями разнообразнейших средств наступления и защиты. Альфонсо знал, что именно таким образом Сальваторе принимает участие в боевых действиях.
Хороший компьютер можно было запрограммировать на управление Большим Органом. Но интуиция была чисто человеческим даром, компьютеры ею не обладали. В военной игре Сальваторе дал бы фору любому компьютеру-оператору и все равно выиграл бы.
Компьютерные военные игры и настоящие сражения были не просто похожи; при современном оружии они становились практически идентичны. И то, и другое давало божественное ощущение: человек безо всяких усилий управлял сложнейшими материями. На самом же деле управление боевым тренажером было делом крайне утомительным. Долго этого не выдерживал никто. На те моменты, когда человек-оператор выматывался и невольно на некоторое время отключался, Боевой Орган подменял его управляющей программой.
Оператор Боевого Органа не видел ни крови, ни изорванной в клочья плоти. Это можно было разглядеть на экране, да только кто ж станет в него смотреть? Не то чтобы Сальваторе был особо щепетилен — просто чем более обезличенной была эта игра, тем легче ему было играть.
Глава 4
Сальваторе пытался расслабиться — нелегкая задача, если учесть, что его люди все еще не вернулись, — когда к нему поступил сигнал от Тома. Робот-паук настойчиво просил командира как можно быстрее зайти к нему для важного разговора.
У себя на планетах роботы-пауки жили в пещерах и плели там огромные общие сети. Починка старых сетей и создание новых было общим делом. На борту «Эндимиона» у Тома была отдельная каюта. Она была заполнена паутиной. Когда робот-паук забирался на свою паутину, он немедленно впадал в глубокий, подобный трансу сон. И разбудить робота, пока у него не сработает внутренний будильник, было практически невозможно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
