и другие попытки заключить Унию. Хотя в те времена Ватикан еще располагал так называемой Папской областью, то есть территорией всей средней Италии, располагая соответствующей воинской силой, а также могучим аппаратом пропаганды, осуществляемой Орденом иезуитов и аппаратом принуждения, осуществляемого Орденом доминиканцев в лице Святейшей Инквизиции, но европейские монархи, и вообще все власть предержащие, постепенно стали освобождаться от панического страха быть отлученными от церкви.
Заблаговременная психологическая подготовка, а затем и сама так называемая Великая Французская Революция 1789 года, оказалась для Ватикана, как это и следовало ожидать, чревата роковыми последствиями. Окрепшее в результате этой революции масонство вступило в отчаянную борьбу не только с католицизмом, но и вообще со всеми христианскими религиями. Для того, чтобы отнять от Ватикана всю его территорию средней Италии, итальянские «карбонарии», то есть масоны, стали, как это ни парадоксально, вести борьбу за объединение Италии, разделенной тогда на несколько суверенных государств, включая Венецию, входившую в состав Австро-Венгерской Империи. В результате объединения Италии был нанесен и смертельный удар Ватикану, когда, под водительством Гарибальди итальянцы взяли папский Рим и образовали в 1861 году центральное итальянское правительство[464]. Ватикану была оставлена суверенная территория в 44 гектара. Папе ничего не оставалось сделать, как в «добровольно-принудительном» порядке запереться в эту миниатюрную территорию и, протестуя, обратиться из суверена всей средней Италии в «Ватиканского узника».
Разумеется, что объединенная Италия, хотя формально и была объявлена королевством, но по существу оказалась в руках демократического масонства, которое и образовало государственную систему под своим столь нам известным лозунгом «Свобода, Равенство и Братство», воздержавшись всё же открыто объявить его государственным девизом, как это сделано было во Франции. Одним из важнейших пунктов масонской программы всегда является закон отделения Церкви от государства. Влияние Ватикана на всей итальянской территории в религиозно-административном отношении было сведено на нет: в Италии стало возможным строить протестантские кирки и, о ужас! православные храмы «схизматиков», в том числе и наших русских…
Со времен подписания Флорентийской Унии прошло более 450 лет. С благословления Высокопреосвященнейшего Исидора, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского и разрешения Святейшего Синода, было решено приступить к постройке Свято-Рождественского православного храма во Флоренции, состоящего из верхней церкви и нижней. Владыко Исидор, настаивая на построении храма с благолепной, чисто русской, внешностью и там, где его соименник, несчастной памяти лжемитрополит московский, так позорно предал независимость православия, принявши Флорентийскую Унию, вероятно, имел в виду загладить этот позор, восстановить честь православия, показать его жизненность и устойчивость[465].
Торжество закладки состоялось 16/28 октября 1899 года в присутствии русского посла А. И. Нелидова[466], В. К. Саблера, римского архимандрита Климента[467], местных властей и представителей печати и инославных церквей: французско-реформатской, вальденской и итало-евангелической, префекта графа Караччоло ди Сарно[468], мэра города маркиза Торриджани[469], корпусного командира генерала Бальдиссера[470] и др. Отсутствовало лишь католическое духовенство, которому, по заявлению викария, правила Римско-католической церкви воспрещали участие в торжествах подобного рода.
Работы по постройке происходили регулярно благодаря щедрым пожертвованиям особ Императорского дома и членов русской колонии. Князь Демидов Сан-Донато[471] принес в дар все принадлежности своей церкви в Сан-Донато ценностью в триста тысяч золотых лир; его вдова княгиня Елена Петровна[472] 85 тыс. лир и А. А. Зубов[473] 11 тыс. лир. Государь Император Николай Александрович пожертвовал богатый мраморный иконостас и драгоценные церковные сосуды.
Чин освящения верхней церкви состоялся 8/21 октября 1903 года в присутствии русского императорского посла Нелидова, русского генерального консула, гражданских в военных властей и членов русской колонии. В торжестве случайно участвовали адмирал Вирениус[474] и моряки с «Ослябя», задержанного работами в доках Специи.
По мысли создателей русского православного храма сего, он должен был быть достойным образцом русского зодчества, живописи и ваяния во Флоренции, в этой мировой столице искусств. Храм возведен по плану профессора Императорской Академии Художеств М. Т. Преображенского. Сооруженный из розового кирпича и светло серого камня из окрестностей Флоренции, увенчанный красивыми куполами, он великолепно вырезывается на фоне итальянского неба, невольно привлекая взор изяществом формы и гармоничными сочетаниями красок. Живопись принадлежит выписанным из России художникам: Васильеву[475], Блазнову[476], Киплику[477], Новоскольцеву[478], Шарвароку[479] и др. Местными итальянскими артистами[480] были исполнены художественные резные работы из мрамора на подобие наших русских из дерева.
Внутренность храма удачно гармонирует с его внешним видом: мягкий, золотистый свет, проникающий сквозь разноцветные окна, придает необыкновенно приятный колорит внутренней отделке храма; высокохудожественная в глубоко продуманная роспись стен, тонкой работы беломраморный иконостас со святыми иконами — всё это способствует религиозному подъёму духа и молитвенному настроению прихожан.
Торжество освящения придела во имя Святого Николая Чудотворца (нижняя церковь) было совершено годом раньше, совпавшее с 35-летием служения митрофорного протоиерея о. Владимира Левицкого, настоятеля храма, столь потрудившегося на его создание, в присутствии архимандрита Владимира[481] из Рима, императорского посла Нелидова, С. Д. Шереметева[482], гр. Олсуфьева[483], Б. П. Мансурова[484] и др.
В художественном отношении церковь не уступает верхней. Превосходна живопись икон, составлявших вместе с иконостасом и клиросами, часть Демидовской церкви.
Разумеется, что этот краткий очерк не мог вместить в себе детальное описание внутреннего устройства храма и всех шедевров русского религиозного искусства в нем содержащихся.
Кто хоть раз побывал во Флоренции и посетил православную церковь, у того неизгладимо сохранится в памяти ее своеобразный облик на фоне итальянского пейзажа и невольное чувство искренней признательности к ее созидателям.
* * *
Ныне старостой храма является графиня М. В. Олсуфьева[485]. Богослужения регулярно совершаются приезжающим из Ниццы о. Иоанном.
* * *
В наши дни практикуется экуменизм — бойтесь волков в овечьей шкуре…
«Часовой» (Брюссель), декабрь 1874, № 582, с. 8–10
XVI. (Вечный город)
Мою первую ночь в Риме я провел, не сомкнув глаз: испытанные мною переживания при въезде в Вечный город, одна мысль, что я, наконец, нахожусь в нем, и уже виденные мною мимолетно за короткий день его прославленные очертания не давали мне заснуть…
На другой же день я отправился на Форум. Я увидел его с Капитолийского холма. Он показался мне давно знакомым, будто я уж не раз бывал среди этих остатков древнеримского величия: еще в ученические годы я долго и подробно с любовью изучал его планы, его историю и бившийся там пульс жизни великой Римской Империи. Вот арка Септимия Севера, вот храмы Юпитера Победоносного и Аполлона, храм Венеры, Сатурна, божественного Юлия Цезаря, Августа, могила Ромула,
