опять счастливое лицо!». И действительно, это так — и есть с чего! Я подолгу живал в Италии, в этой стране чудес, общался с приветливыми итальянцами и имел много верных друзей. Окончив в свое время классическую гимназию с латинским и греческим языками, когда мы усердно зубрили «Древности» об обоих этих народах, я погружался здесь в эту отдаленную эпоху, оставившую столь много духовных и материальных ценностей, предаваясь, одновременно, и воспоминаниям давно прошедшей молодости.
Возьмем хотя бы пограничный городок Вентимилья. Его древняя часть, расположенная на холме, контролировала в прежние времена проезд внутрь Италии. Два ее собора средневековой архитектуры построены на основаниях храмов Юноны и Кастора и Полукса! Есть с чего сразу же прийти в мифологическо — археологический восторг! И, чем дальше в лес, тем больше дров: сомневаюсь, может ли хватить всей жизни, чтобы всё осмотреть в Италии, следы многих культур и цивилизаций, финикиян, греков, этрусков, римлян, «варваров», норманнов, арабов, испанцев и др.
* * *
После Вентимильи, проехав мимо хорошо сохранившегося римского театра, дорога отходит от моря и продолжается мимо домов, гаражей, магазинов и лавок, с грохотом грузовиков и оглушительным трескам мотоциклеток, то есть всё как полагается в современных демократических достижениях техники и полной индивидуальной свободы, которая выражается также и бесцеремонным и шумным поведением прохожих.
А потому приходится вспомнить, подъезжая к городку Бордигера, расположенному среди пальмовых рощ, как 400 лет тому назад папа Сикст V успешно боролся с крикливыми наклонностями толпы.
Во время установки колоссального обелиска на площади Святого Петра в Риме, архитектор, опасаясь, что шум собравшейся вокруг толпы помешает рабочим слышать его приказания, выхлопотал у папы эдикт, наказывающий смертью нарушителей тишины. Разумеется, что зрите ли молча смотрели на производимую работу. В один момент, когда обелиск был уже приподнят, сухие, сильно натянутые канаты, перестали действовать на блоках — катастрофа казалась неизбежной. В это время, среди общей тишины, из толпы раздался крик: «Намочите канаты!». Совет был немедленно приведен в исполнение и обелиск был благополучно поставлен на свое место. Кричавший нарушитель тишины, оказавшийся моряком из Бордигеры, опытным в корабельных снастях, был схвачен и брошен в тюрьму. Папа, извещенный об этом инциденте, освободил его, и, между другими милостями, дал его родному городу Бордигере привилегию доставлять пальмовые ветви в Рим к праздникам. Современный папа Павел VI предпочитает, кажется, бороться не с шумом, а с ветряными мельницами, стараясь примирить непримиримое…[440]
После Бордигеры дорога снова вышла к морю, и мы приехали в небольшой курорт Оспедалетти, что значит «Больнички» — здесь крестоносцы держали своих больных и раненых. Уже многие десятилетия предполагается переименовать городок на более приятное название, ввиду его положения среди плантаций гвоздик, но никак не могут сговориться!
Вскоре, за очередным поворотом дороги, вдалеке показалось Сан-Ремо. В старом русском журнале от 1907 года было напечатано следующее объявление:
«Итальянская САН-РЕМО Жемчужина Ривьеры
Теплое, совершенно без пыли и относительно пейзажей лучшее место для отдыха на Ривьере, а также и любимейшее местопребывание зимою всех, приезжающих ради развлечений на Лазоревый берег Средиземного моря. Многочисленные прогулки и поездки вдоль моря и в горы. Международный спортивный клуб: теннис, крокет, хоккей и пр. Гольф-линкс[441], спокойная гавань для яхт, фешенебельная общественная жизнь, цветочные битвы, регаты и др. Местные скорые поезда в Монте-Карло и в Ниццу. Новое классически — прекрасное казино с роскошным театром. Русское консульство. Русская церковь. Русские врачи. Русская аптека».
Прибавим от себя, что старинная часть Сан-Ремо, как и во всех средневековых городках побережья, прислонена к горе, дома вплотную примыкают друг к другу, а улицы проходят под домами в постоянном полумраке, а лишь где-то вверху можно изредка увидеть клочки рваного неба.
Современная часть города расположена между старым городом и морем. В предыдущих очерках о Ривьере я не раз останавливался на описаниях природы и флоры. Пожалуй, что Сан-Ремо обладает наиболее благоприятными климатическими условиями с почти что субтропической растительностью. Каждый год приезжали сюда многочисленные наши соотечественники «зимовать» под южным средиземноморским солнцем, среди морской лазоревой дали, пальм, эвкалиптов, олеандров и цветов…
В Сан-Ремо, как и во всех местах русского сосредоточения было предпринято построение каменной церкви, взамен временной, находившейся на частной вилле.
В 1910 году, в целях строительства и сбора средств образовался попечительский комитет будущей церкви во главе с Обер-прокурором Святейшего Синода Саблером[442] и с участием Императорского посла в Риме Крупенского[443], русского консула в Сан-Ремо Тилло[444] и др., в том числе А. М. Суханиной[445], женой офицера Лейб-Гвардии Волынского полка, по планам двоюродного брата которой, архитектора А. В. Щусева[446] эта церковь и была построена во имя Христа Спасителя и преподобного Серафима Саровского, со временем ставшей храмом во имя Святой Великомученицы Екатерины. К началу войны 1914 года церковь внешне была закончена, внутри был поставлен очень скромный иконостас, но роспись церкви не была осуществлена.
Впервые я оказался в Сан-Ремо к Рождеству 1921 года, когда в городе было немало русских старожилов, а также и приехавших эмигрантов, еще не растративших остатки своих достояний.
В церкви регулярно совершались богослужения черногорским священником, потому что в крипте покоился сначала Черногорский король, а потом и королева. На их гробнице выгравирована следующая надпись: «Никола / Краљ / Црне Горе / 25.9.1841 † 16.2.1921 // Милена / Краљица / Црне Горе / 22.4.1847 † 3.3.1923[447]».
Был небольшой хор, а я прислуживал при богослужении, вспомнив мою «деятельность» «алтарником» при домовой церкви Третьей Санкт-Петербургской классической гимназии. Священник[448] был мною очень доволен, хлопал меня по плечу и приговаривал: «Хороший дытына!».
Три дочери Черногорской королевской четы воспитывались в Смольном институте. Елена вышла замуж за итальянского короля Виктора-Эммануила III; Анастасия за Георгия Максимилиановича князя Романовского герцога Лейхтенбергского, а вторым браком за Великого Князя Николая Николаевича, будущего Верховного Главнокомандующего; Милица за Великого Князя Петра Николаевича. (Их гробницы находятся в церкви в Каннах[449]).
На погребение Короля Черногорского прибыла из Рима Королева Итальянская. Из Антиба, что на Лазоревом берегу Франции, прибыли в Сан-Ремо Великие Княгини и Великие Князья Николай Николаевич и Петр Николаевич, другие родственники, а также и представители итальянских, югославских и русских организаций участников войны. Так же было и на погребении Королевы Милены в 1923 году.
В 1945 году после освобождения Италии от германской оккупации англо-саксонскими войсками при содействии местных партизан, главным образом коммунистов, уголовными элементами королевские гробницы были разбиты и осквернены, так как были пущены слухи, что в них находилось немало
