Несмотря на уничтожение Смирны, победа Тамерлана над Баязи – дом фактически спасла христианский мир. После победы Баязида над крестоносцами в Никополисе, Византия, окруженная Османской армией, была обречена. Падение Византии было вопросом времени. Неожиданное поражение турков близ Анкары, обеспечило Византийской империи неожиданную передышку на целых полвека (1402-1453). Таким образом, непредвиденная развязка происходящих событий привела к тому, что основную выгоду от побед трансоксианского завоевателя в Передней Азии извлекла Византия. Так же как и Московия, она оказалась в выгодном положении после побед Тамерлана над Золотой Ордой.
Подобная выгодная ситуация оказалась еще более чувствительной после поражения Османской империи, когда Тамерлан предпринял ряд мер, которые бы препятствовали ее возрождению. Он торжественно вернул власть тюркской Малой Азии различным эмиратам, разгромленным Баязидом десять лет назад. Баязид разграбил эмира Карамана – Ала ад-Дина в восточной Фригии и Ликаонии. Тамерлан же восстановил сына Ала ад-Дина – Мохаммеда II в правах властителя Конии и Ларанды. [1246]
Он вернул власть эмиру Кастамуни из династии Исфендиароглу в Пафагонии, эмирам Чарухана в лице эмира Хидршаха в Магнезии Сипилы, эмиру Кермианы, Якубу в Кутахии и Карагиссаре, [1247] эмиру Айдына Ильясу в Карий и эмиру Текке – Осману в Линии. Османские владения в Азии вновь сократились до размеров северной Фригии, Битнии и Мизии. С целью еще больше ослабить турков, Тамерлан втайне позаботился о мерах по разжиганию разногласий между сыновьями Баязида, которые оспаривали друг у друга право на наследование.
Тамерлан и покорение Китая
В 1404 г. Тамерлан вернулся в Трансоксиану. В Самарканде он принял Клавиха, посланника короля Кастилии – Генриха III, который оставил нам замечательные воспоминания о своей поездке. Он прибыл в Самарканд 31 августа 1401 г. и, пройдя через Константинополь, Трабзонд, Таурис и Рей, был принят Тамерланом 8 сентября.
Тамерлан теперь поставил перед собой задачу идти на завоевание Китая, где китайская династия Мин, изгнавшая Чингизханидов, находилась в расцвете своего могущества. Первый император династии Мин – Хонгву в качестве преемника великих Чингизханидских ханов заявил о правах на древнее ханство чагатаев. С этой целью он послал в 1385 г. в Центральную Азию послов – Фу Нгана (Че Тао) и Лиэя Вея, посетивших Хами, Караходжу (Турфан), Илибалык, где без особых затруднений они получили признание ханов чагатайской династии или эмиров Дуглатов. Но в Самарканде вначале их задержали тимуридские власти и они были освобождены после длительных переговоров. Тем не менее, Тамерлан неоднократно посылал китайскому императору своих уполномоченных с подарками, которые можно было считать как выплату дани (1387, 1392, 1394). В 1395 г. император Хонгву вновь отправил Фу Нгана в Самарканд с благодарственным письмом на имя Тамерлана. Император Юонгло (1403-1424), брат и второй преемник Хорнгву занял императорский трон, когда Тамерлан объявил о своем намерении идти на завоевание Китая, для того, чтобы обратить эту страну в мусульманскую веру и начал создавать для осуществления своих намерений многочисленную армию в Отраре.
Было вполне очевидно, что это было самой серьезной угрозой, которая когда-либо висела над китайской цивилизацией, так как на этот раз речь шла не о простом вторжении Хубилая, почитателя буддизма и конфуцианства, стремившегося искренне стать истинным Сыном Неба, но о нашествии фанатичного мусульманина, который, внедряя исламскую веру, был в самом деле способен разрушить китайскую цивилизацию и лишить корней китайскую нацию. Несомненно Юонгли, самый воинственный из всех императоров династии Мин, был весьма опасным противником, но угроза оставалась. Неожиданно Тамерлан заболел в Отраре и умер 19 января 1405 г. в возрасте 71 года.
Наследники Тамерлана. Правление Шах-Роха
После смерти Чингиз-хана, несмотря на то, что в монгольской империи шло соперничество между Хубилаем и Арикбогой, сохранялся внутренний мир в течение тридцати лет (1227-1259). После смерти Тамерлана, напротив, тюркская империя Трансоксианы стала ареной соперничества между сыновьями и внуками усопшего.
Тамерлан оставил после себя большой родовой клан. [1248]
В своем завещании он желал, чтобы каждый из сыновей и внуков имел свою собственную вотчину и верховная власть соблюдалась в порядке первородства. Старший сын – Джахангир, как известно, скончался задолго до своего отца в 1375 г. [1249]
Тамерлан назначил преемником в управлении империей старшего сына Джахангира – Пир Мохаммеда ибн-Джахангира, 29 лет от роду, правившем в Восточном Афганистане (Балх, Кабул и Кандагар). Но в то же время остальные члены императорской семьи получили богатые наделы и таким образом при теоретическом верховенстве Пир Мохаммеда ибн-Джахангира империя уже являлась объектом раздробленности.
Второй сын Тамерлана – Омар Шейх также ушел из жизни раньше отца, будучи убитым в 1398 г. во время похода на Диарбекир, но сыновья Омара Шейха – Пир Мохаммед ибн Омар Шейх, [1250] Рустам, Искандер и Байкара сохранили свое наследство: Фарс (Шираз) и Аджемийский Ирак (Хамадан и Исфаган).
Третий сын Тамерлана – Мираншах в возрасте тридцати восьми лет получил Моган, Азербайджан (Таурис) и Арабский Ирак (Багдад), но этот принц, мозг которого был поврежден во время падения с лошади, отличался такими экстравагантными выходками и небывалой жестокостью, что Тамерлан лично отдал его на присмотр что-то вроде семейного совета, но находившегося под присмотром своего собственного сына – двадцатидвухлетнего Мирзы Омара, который правил его территорией от его имени. Два других сына Мираншаха – Абубекр и Халиль не замедлили проявить свои амбициозные намерения.
Четвертый сын Тамерлана – Шах Рох, достигший двадцати восьми лет, после смерти отца получил в правление Хорасан. Тут же отметим, что последний отличался наиболее уравновешенным характером и единственный, кто обладал политическим чутьем в династии.
Буквально на следующий день после смерти Тамерлана начались ссоры, силовое давление и дворцовые перевороты. Его внук – Пир Мохаммед ибн-Джахангир, которому он наследовал верховную власть и который находился впрочем очень далеко от Трансоксианы, в Кандагаре, стал свидетелем попрания его полномочий. Другой внук Тамерлана – Халил, которому исполнился только двадцать один год, четвертый сын Мираншаха, при поддержке армии в Ташкенте, двинулся на Самарканд и занял там имперский трон (18 марта 1405 г.). [1251]
Пир Мохамед ибн-Джахангир сделал попытку отреагировать и также пошел из Афганистана в направлении Трансоксианы, но проиграл сражение армии Халиля у Незефа (Карши). [1252]
Оставаясь тем не менее правителем афганской вотчины (Балх и Кандагар), он был убит шесть месяцев спустя одним из своих личных визирей (1406). Что касается Халиля, то оказавшись на троне Самарканда, он повел себя так, как и следовало ожидать от молодого человека его возраста, транжирящего имперские богатства, раздававшего умопомрачительные дары и использовавшего для удовлетворения капризов своей фаворитки, прекрасной Шад аль-Мольк. [1253] Своими действиями он моментально спровоцировал недовольство эмиров, которые лишили его трона (1406, 1407), поставив на его место правителем Трансоксианы четвертого сына Тамерлана – Шах Роха, который властвовал над Хорасаном. Шах Рох в качестве утешения оставил молодому Халилю провинцию Рэй в Аджамийском Ираке, где тот скончался в 1411 г.
Шах Рох был одним из самых примечательных личностей династии тимуридов. [1254] Добродетельный руководитель и храбрый воин, отличавшийся скорее миролюбивым характером, человечный, сдержанный, большой поклонник персидской литературы, великий зодчий, покровитель поэтов и людей искусства, этот сын грозного Тамерлана прослыл самым лучшим монархом Азии. Произошла та же эволюция, что и при переходе власти от Чингиз-хана к его потомку Хубилаю. Его правление с 1407 по 1447 гг. сыграло значительную роль в культурной сфере, в том, что мы называем тимуридским возрождением, золотым веком персидской литературы и искусства. Герат, который он выбрал своей столицей, Самарканд, резиденция его сына Улугбека (он поручил ему возглавить правительство Трансоксиании), явились наиболее яркими центрами этого возрождения. [1255]
Таким образом, произошел парадокс, так часто встречающийся в истории, потомки тюркского палача, превратившего в руины Исфаган и Шираз, стали активными покровителями иранской культуры.
