Третье. Сильный психологический прессинг и на Буэнос-Айрес, и на инвесторов оказали (и продолжают оказывать) признанные международные рейтинги, регулярно публикуемые разного рода агентствами, экономическими организациями и консалтинговыми фирмами. В большинстве случаев место Аргентины в этих рейтингах было невысоким. Так, по версии агентства «Стандард энд Пурс» на начало октября 2006 г. суверенный кредитный рейтинг страны (а именно он лежит в основе всей иерархии рейтингов, и на него в первую очередь ориентируются инвесторы) был В+, что является не инвестиционным, а спекулятивным показателем и, следовательно, дестимулирует мировое бизнес-сообщество, снижает его интерес к капиталовложениям в Аргентине557. Еще один пример. Согласно оценкам американской консалтинговой группы «Аон Корпорейшн», периодически составляющей так называемую «Карту политических и экономических рисков», Аргентина, несмотря на весомые успехи в процессе стабилизации, относится к странам «средне-высокого» уровня риска, тогда как Чили, например, – «низкого» уровня, Бразилия – «средне-низкого», Уругвай – «среднего»558.
Таким образом, инвестиционный климат в середине первого десятилетия XXI в. оставался далеко не во всем благоприятным. Между тем потребность в новых, прежде всего прямых, капиталовложениях с высокой инновационной составляющей ощущалась все более остро, что было связано с изменением парадигмы экономического развития страны, переходом от восстановительного к инвестиционному росту. Период «легкого» хозяйственного роста (связанного с использованием имевшегося производственного потенциала) заканчивался, и требовались новые усилия по обеспечению реального сектора современным оборудованием, технологиями и оборотным капиталом.
Стремясь придать дополнительный импульс политике государства по привлечению инвестиций (в том числе иностранных), Н. Киршнер в октябре 2006 г. подписал декрет о создании на базе существовавшего с 2003 г. в рамках министерства экономики Агентства по развитию инвестиций нового учреждения с более широкими полномочиями и возможностями – Национального агентства развития инвестиций (НАРИ). Определяя основные направления работы НАРИ, его вновь назначенный президент Беатрис Нофаль559 отметила следующее:
♦ позиционирование Аргентины в качестве привлекательной площадки для местных и зарубежных инвестиций; содействие процессу интернационализации аргентинского бизнеса;
♦ участие в формировании стратегии по привлечению капиталовложений и выработке конкретных инструментов, обеспечивающих стабильное поступление инвестиций в экономику страны в среднесрочной и долгосрочной перспективе;
♦ оказание помощи предпринимателям на различных этапах реализации инвестиционных проектов и выполнение роли «одного окна» при решении возникающих проблем;
♦ защита национальных интересов в многосторонних организациях, на международных форумах и в двусторонних отношениях при рассмотрении спорных вопросов, касающихся инвестиций560.
Стратегической задачей НАРИ и – шире – всей власти остается формирование внутри страны и на международной арене репутации Аргентины как солидного экономического и финансового партнера, государства, где инвесторы надежно защищены и могут не опасаться за свои активы. Только при этом условии могут быть гарантированы капиталовложения, необходимые (как количественно, так и качественно) для обеспечения долгосрочного ускоренного и стабильного инновационного роста.
Недостаточный уровень инвестиций561 в 1990-е гг. в разведку и разработку новых месторождений углеводородных энергоносителей, а также в создание дополнительных энергетических мощностей привел к тому, что в середине первого десятилетия XXI в. острой проблемой стала ситуация в
энергетике. Энергетическая отрасль явно «не поспевала» за быстрым хозяйственным ростом в целом, и это нашло свое выражение в перебоях с подачей электроэнергии как для промышленных нужд, так и для частного бытового потребления. Общим моментом в комментариях на энергетические темы стали тезисы о необходимости энергосбережения, экономии, возможных новых ограничениях потребления в будущем. На горизонте замаячила угроза энергетического кризиса.
Case study
Кардиограмма аргентинской энергетики
Страна вышла на самообеспечение энергоносителями в 1988 г. в первую очередь благодаря введению в строй ряда крупных ГЭС и увеличению добычи нефти и газа (см. гл. 5). В 1992 г. Аргентина становится нетто-экспортером углеводородных энергоносителей и поставщиком электричества в соседние государства. К началу нового столетия страна превратилась в самого эффективного производителя энергии в Латинской Америке: оптовая цена 1 МВт электричества упала с 50 дол. в 1992 г. до 22 дол. в 2001 г. (для сравнения: в Чили цена составляла 60 дол., в Бразилии – 50 дол.). Дешевая электроэнергия стала существенным фактором динамичного восстановления аргентинской промышленности. Вместе с тем быстро нарастали трудности в энергетической отрасли. Уже в 2002 г. из-за нехватки собственного природного газа Аргентина была вынуждена (правда, в небольших количествах) импортировать мазут и дизельное топливо для ТЭС. В 2003–2004 гг. импорт энергоносителей резко вырос, включая закупки боливийского газа, и одновременно уменьшились объемы нефтяного экспорта. Дефицит электроэнергии приобрел хронический характер. В начале апреля 2004 г. на ряде промышленных предприятий было отключено электричество, несколько упало напряжение, подаваемое в дома аргентинцев. Правительство без предупреждения сократило экспорт природного газа в Чили на 15 % и прекратило поставки электроэнергии в Уругвай. В 2005 г. ситуация продолжала осложняться: импорт жидкого топлива (в стоимостном выражении) превысил 1,1 млрд песо, импорт природного газа составил около 230 млн песо. Соответствующие показатели 2006 г. возросли до 1,5 млрд и 480 млн песо и приобрели тенденцию к дальнейшему повышению.Главной причиной возникших трудностей стала возросшая зависимость энергетического баланса от углеводородного сырья. В условиях, когда нефтяные и газовые концерны ограничивали инвестиции в поиск и разработку новых месторождений562, затормозилось увеличение добычи, критически сократились подтвержденные запасы углеводородов. По официальным данным, запасы нефти в 2005 г. сократились на 11,4 % (с 393,9 до 349 млн куб. м) и покрывали потребности страны на период в 8,2 года, а запасы природного газа упали на 19 % (с 541,8 до 438,9 млрд куб. м), что могло обеспечить национальный спрос в течение 9,6 года563. Тем самым при сохранении такого положения дел Аргентина может полностью исчерпать запасы углеводородов до 2015 г. Одним из факторов, сдерживавших рост инвестиций нефтяных компаний в разработку новых месторождений, был сравнительно низкий уровень цен на внутреннем аргентинском рынке нефтепродуктов, в частности бензина (см. рис. 12.1). Сохраняя низкие цены на горючее, правительство субсидировало население и местный бизнес, но ограничивало прибыли предприятий энергетической отрасли.
