Марк испытал тошнотворное чувство. Мглистая нора приобрела тот же ядовито-жёлтый оттенок, а следом и всё вокруг окрасилось в цвет ползущей навстречу твари. От отвращения Марк остановился. Он словно увидел себя со стороны, сначала из ниоткуда, а потом – глазами этой твари, и чуть не пошатнулся от омерзения… Эти глаза не могли принадлежать ему – отвратительные гнилостные глаза, неспособные видеть красоту, а только – гниль, мерзость, разложение.
«Эта тварь… это существо – оно и есть отражение всех моих чувств, мыслей и мотивов, воплощённых в жизнь вопреки совести. Отходы моей души, часть моего «я», оживлённая Акафартой».
Марк стоял на месте, давясь тошнотворностью происходящего. Мысли, неясные и нечёткие, не могли помочь ему совершить тот выбор, какой у него оставался в этом проклятом месте. Броситься назад от этой мерзости и до конца своих дней скрываться от собственного стыда и позора? Или безрассудно идти вперёд, балансируя на грани душевных сил, потеря которых приведёт к куда более страшному концу? Ибо если эта отражённая зеркалом тварь окажется сильнее… ему останется только смириться с судьбой, уготованной ему Сарксом.
«Ты – тварь из прошлого. Ты – не я».
Осознание этого вывело Марка из ступора, и он пошёл дальше.
«Прошлого нет. Оно забыто всеми, даже Спасителем. Значит, нет и грехов. Нет и этой мерзости. Иллюзия, морок. Позади ничего нет».
Он переступил через ползающую тварь и вырвался из ядовито-жёлтого марева, оказавшись снова в мглистом дворце Акафарты.
«Ещё немного… ещё каких-то три шага!»
Но тут он глянул себе под ноги и остановился, мгновенно забыв обо всём, чем жил в эту минуту.
Из зыбкой зеленоватой почвы к нему тянулась женская рука. Его бросило в безумный страх – ему показалось, что кружащийся над ним ужас таки сломил его хрупкую защиту и бешенным потоком ворвался в мятущуюся душу. Ничего подобного он никогда не испытывал, и не мог дать себе отчёт в том, что его ужаснуло. Он сжал меч-посох – единственное, что связывало его с реальностью, и воззвал к Небесам. Даже не моля о помощи, а лишь для того, чтобы ощутить, что он не один во вселенной.
И только испытав внутри себя тёплый огонёк жизни, Марк понял, что повергло его в такой ужас.
Рука не тянулась к нему. Моля о помощи, она погружалась вниз, под землю.
Марк бросился ничком, схватив уходящую руку за запястье. Холодные пальцы ответили слабым импульсом. Марк чувствовал всё её тело, погружённое в зыбкую почву, и ему показалось, что он видит лицо – осмысленное, мученическое. Лицо, в котором угадывались черты как Лейны, так и Амарты.
Он попытался вытянуть её, но тотчас со страхом и бессилием ощутил, что не сумеет. Да ему и не позволят. Этого врага умолять бесполезно. Если он не отпустит эту холодеющую руку, то погрузится следом за ней. Разжать же пальцы, позволить ей уйти в жуткую погибель – предательство, выворачивающее душу наизнанку.
И всё же сделать это придётся. Марк уже совладал с собой, понимая нереальность происходящего. Это всего лишь намёк, образ того, перед каким выбором поставила его Акафарта. За одно это он мог проклинать её до конца своих дней, если бы это что-то изменило.
Он отпустил руку и встал на ноги, сделав последний шаг.
Впереди посветлело. Опираясь на посох, Марк снова ощутил все свои раны, но теперь, после жуткого лабиринта фантасмагорий, его даже радовала эта привычная, родная боль.
Мглистая богиня стояла перед ним – сущность, абсолютными орудиями которой служили страсть, желание, ужас и вина.
Марево закончилось. Призраки, чем бы они ни были, исчезли. Отблески мглистых зеркал растворились в стенах тумана, столкнувшись с отражением, которое оказалось сильнее их магии.
– Ты переоценила свои силы, Акафарта, – вымолвил Марк сквозь тяжесть дыхания. – Твои зеркала отразили моё прошлое, но прошлого больше нет. Будущее, но оно ещё не предрешено. Ты показала мне неодолимую химеру, но я-то знаю, что без моей помощи ей не воплотиться. Ты возложила на меня вину за гибель Амарты и Лейны, но они сами избрали для себя эту битву. Да и какой мне смысл винить себя в их смерти, если я уже похоронил себя вместе с ними.
– О, какие слова, Маркос! – раздался злорадный голос со стороны. – Любой противник поверит в твою искренность. Кроме, конечно, того, кто знает тебя с самого детства.
Саркс! Не осталось сомнений, что это он, хотя в пелене плывущего тумана просматривались лишь призрачные очертания его фигуры. Но на Марка незримо смотрело жёсткое, играющее молодостью и силой лицо воина-властителя. Марк мгновенно узнал в этом невидимом облике самого себя, свои черты, изменённые чувством безграничной власти и уверенности в своём всемогуществе.
Он видел Марка насквозь, видел, как тот буквально выжимает из себя отвагу, а на деле – испытывает безудержный страх: за Лейну, за Амарту, за себя, за то, что может не устоять перед последним искушением.
«Не бойся его, он всего лишь дух, – сказал сам себе Марк. – Он гораздо слабее, чем в тот день, когда ты победил его на Башне Мрака».
«Верно. Вот только сейчас этот бессильный дух заручился поддержкой всесильной сущности».
«Тогда забудь о нём и сосредоточь силы на этой сущности. Умрёт она – исчезнет и он!»
«Ох, если бы так!»
– Я дошёл, Акафарта. Твоя очередь отвечать.
– Разве ты уже прикоснулся ко мне? – раздалось из холодных уст оракула.
Унимая дрожь, Марк поднял левую руку. Правая сжимала верхнюю часть посоха, которая в то же время являлась рукоятью меча. Возникло искушение молниеносно выхватить сломанный, но, тем не менее, острый меч и с силой ударить им в сердце стоящей перед ним женщины. Разум же понимал, что сумей он даже поразить это тело, Акафарту его удар не затронет. Ей ничего не стоит создать себе новое тело или сотни таких тел.
– Маркос…
– Маркос, берегись!
Два поочерёдных возгласа – Лейны и Амарты – одарили его слабой надеждой. Всё-таки есть рядом люди, которые всей душой на его стороне!
Зеркальные глаза женщины, прекрасной живой статуи, встретили его проникновенным взором.
– Думаешь, что преодолев несколько зеркал, ты избавился от собственных отражений? – вновь послышался голос Саркса.
Марк поднимал руку. Очень медленно, а ведь её ещё надо вытянуть вперёд.
– Ты видел всего лишь символы, Маркос. Может, прежде чем получить ответ Акафарты, взглянешь на реальные события?
Зеркальные глаза подхватили взгляд Марка и перенёсли назад – к Северным вратам. Марк увидел позиции морфелонцев и секуторов, увидел стоящих на опасном расстоянии друг от друга Мелфая и Радагара. Юный маг сжимал и разжимал пальцы своей синюшной руки, и Марк обречённо понял, что за этим последует.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
