Автолик недолго помолчал, как бы раздумывая над собственными словами.
– Мы, люди, очень похожи на этих глупых титанов. Однако у нас есть преимущество: мы медленно, с трудом, но всё-таки приходим к мысли, что главный монстр – это тот, что внутри нас. А это значит, что когда-нибудь мы осмыслим и оставим эту дурацкую вражду и перестанем плодить своих химер.
– Чего это ты разошёлся с утра пораньше, философ, – пробурчал, лёжа на боку, Иолас. – И без тебя всё болит.
– Боль пройдёт, – сказал Автолик, и с улыбкой поглядел на сидящую рядом Флою. Вьющиеся волосы девушки ниспадали на заплаканное лицо.
– Пройдёт? – прошептала она. – Не знаю. Никтилена, Калиган, Маркос… умом тронуться можно.
– А ты тронься, как я, легче станет. Только тронутый может не бояться ни смерти, ни смерти близких людей… Впрочем, – Автолик поглядел навстречу солнцу, – у тебя ещё всё впереди. В Ордене вольных стрелков сплошь сумасшедшие, так что и тебя это ждёт. Правда, согласно кодексу, в орден не принимают женщин и особенно молодых девушек, но, в конце концов, глава я ордена или нет? Могу и изменить правила.
– Спасибо Автолик. Если бы не ты, не знаю, что бы я делала.
– Всё хотел спросить, почему ты не осталась в Аргосе? Дарвус предложил тебе занятное место. Должность советника короля, это тебе не с вольными бродягами водиться.
– Нет, – решительно ответила девушка. – Больше никаких дворцов. Всё, что мне нужно, есть рядом.
– Вот и славно, – улыбнулся Автолик. – В Мелисе много интересного теперь намечается.
Караван растянулся. Следом за повозками вольных стрелков выезжали тяжёлые морфелонские телеги. На одной из них сидел худенький паренёк в одеждах послушника по имени Ильмар и внимательно смотрел на другого парня – седого, однорукого, с закрытыми глазами.
– Как себя чувствуешь, Мелфай?
– Скверно. Всё болит. Порой нестерпимо.
Послушник понимающе закивал.
– Да, тяжело тебе. Я-то помню, какая боль была, когда мне моррак руку изломал. До сих пор побаливает… Это пустяк, конечно, у тебя хуже, – добавил он поспешно.
– Одна рука – это ничтожно низкая плата за то, чтобы вырваться из той ловушки, в которую я сам себя завёл, – прошептал Мелфай. – Ты даже не представляешь, насколько это малая цена. При мысли, что я отделался всего лишь рукой, я чувствую себя таким счастливым, что боль забывается.
– Вот так диво! – с удивлением сказал Ильмар. Ему и впрямь было непонятно, как может быть счастливым человек, неделю тому потерявший руку. Он-то со своей изломанной рукой чуть веру не потерял от отчаяния. – Ты мог обрести могущество, – произнёс послушник почти шёпотом. – А выбрал такое страшное увечье. Как ты решился на такое?
Мелфай криво усмехнулся.
– Сейчас в это не верится, но я до последнего колебался. И если бы не почувствовал тогда, что Маркос готов идти до конца, до победы, то не решился бы. Точно бы не решился.
– Дивно, дивно, – не переставал удивляться послушник. – А куда ты теперь, Мелфай?
– Прежде всего, в Мутные озёра, повидать отца. Он ведь ничего не знает обо мне. И о Дарвусе не знает. А потом… потом всё надо начинать сначала. Я ничего не достиг. Кроме опыта. Жестокого опыта. Который, даруй Спаситель, поможет другим людям не повторять моих ошибок.
Караван полностью вышел из ворот. День разгорался всё ярче, солнечный свет словно пытался наверстать сорок с лишним лет тёмного простоя. Придёт время, и в городе поднимутся настоящие сады, улетевшие птицы вернутся и снова будут щебетать в ветвях деревьев.
Последними из ворот выезжали две всадницы на маленьких лошадках: одна – молодая светловолосая девушка, другая постарше, с развевающимися иссиня-чёрными прядями волос.
– Ты отправляешься в сельву, Амарта? – спросила Лейна.
– Да. Теперь я точно знаю, где мой дом. В Морфелоне грядут перемены. Узы давней вражды между морфелонцами и народами сельвы уже не кажутся мне неодолимыми. Маркос сказал, что вдова Фосфероса и его наследник смогут принести мир в сельву. И я ему верю.
Они ехали молча, глядя на восходящее солнце, на дорогу, заполненную повозками и множеством встречных путников из окрестных селений, идущих с самого утра, чтобы посмотреть на амархтонское диво.
– А что будешь делать ты, Лейна? Куда отправишься?
– Навещу отца, если он ещё жив. А потом… потом, быть может, вернусь в Амархтон. Или воспользуюсь приглашением Автолика. А, может, всё-таки мы с тобой ещё встретимся в Спящей сельве. Или же… – девушка на секунду зажмурилась, как будто пыталась создать в воображении некую сложную картину. – Маркос рассказал мне о своём мире. И если мой путь пролегает туда, откуда пришёл Седьмой миротворец, я взойду на Башню Познания… Так хочется узнать, что это за мир, где живут такие люди, как Маркос! – добавила она мечтательно.
Две всадницы продолжали путь, встречая прищуренными глазами солнце, которое, играя лучами на башнях древнего города, поднималось всё выше и выше.
КОНЕЦ
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
