— Она не просто девушка. Она моя фаворитка, моя защитница. И мой медиум. Джульетт, если ты не разберешься с его ногой…. Он умрет раньше, чем мы прибудем в Хадель-Вилль.
Усаживая Императора, я проверяла ремни безопасности, его запах сводил меня с ума. Чудом удержалась, чтобы снова не коснуться его…. Стоит мне только ощутить гладкость этой кожи, мягкость этих волос…. И все, с катушек просто уносит…. Он одарил меня презрительно смехотворной улыбкой. «Животное», что еще с тебя взять» — какие обидные мысли… Стрелу из ноги Мотылька я вынула, а рану перетянула и подлатала, он связанный, путешествовал на заднем сидении автомобиля. Убирая в багажник лук и стрелы, я достала несколько приготовленных для мальчика конфет.
У нас установился собственный язык общения, даже не через мысли. Через чувства более. Связи нашего сознания росли, со скоростью микробов. Глубина чувств и эмоций, которую мы вкладывали в каждое касание…. Мы оба гордые, а от того сломление одного другим приносит еще большую радость. Разные улыбки, в каждой — неповторимое состояние души, цветущее и такое мучительно вкусное. Сама Ночь ткала узы между нами — невидимые алые нити. Чувства, желания, души и тел — все оплетено паутиной Ночи. Кровь…. Я не испытываю голода и в тоже время, меня мучает неутолимый голод зверя…. Недюжинный самоконтроль понадобится мне, чтобы пить его кровь. Его кровь, для меня наркотик, который еще и высвобождает медическую силу. Я для него, все что требуется….
Сейчас я всего лишь слуга и защитница, время пройдет, и я стану ему словно сестрой, он подрастет, и я стану ему любовницей…. А когда время закончится, стану его смертью…. Драматично…. А от того так сладко и желанно…. - рассуждая об этом, я потеряла счет набранной скорости.
Интуитивно наблюдая за дорогой, я повернулась, чтобы проверить Императора. Мальчик засопел, почти положив голову мне на плечо, чтобы я не заметила, что он ослабил ремень безопасности, и подполз ко мне. Пиявка! И все то он делает по-своему! Вздохнув, толи от радости, толи от нежности, я аккуратно одной рукой придвинула его к себе. Мы приближались к проклятому городу теней. Свинцовые тучи начали сгущаться, море осталось далеко. Все это время, перед ними мне оставалось лишь играть ту Джульетт, человека:
— Билл, привет! Скучал, надеюсь? Я буду в городе через полчаса, везу обещанный подарочек….
— Я уже потерял надежду. Мы встретим тебя у дверей, охрана нужна?
— Не стоит лучше врача, он не может ходить….
— Не зовешь меня капитаном?
— Я не твоя подчиненная, а ты не мой начальник…. Билл, никакой прессы, это будет скандал, его нужно обработать до того, как журналисты прознают, что Мотылек пойман.
На этом наш разговор окончен…. Я точно скопировала голос из воспоминаний, попробовала включить некоторые характерные особенности людей ее типа. И вроде, все прошло удачно. У этого человека я не вызвала подозрений. С голосом куда проще, вот только, что делать с внешностью, все так просто не скроешь.
«— Я сплю, Джульетт? — услышала я ласковый, хриплый голосок у себя в сознании…
— Не переживайте, Ваше Величество, я рядом….
— Мне правда, слишком спокойно с тобой….»
Чуть нагнувшись, я поцеловала его за ухом, и прошептала:
— Спите спокойно…. - он услышал уже внутри себя.
Я не разбудила его, когда мы приехали. Несла на руках, когда Билл и двое охранников, вывели Финна за руки из машины. Ходить без посторонней помощи он не мог, синяки под глазами и слабость говорили о том, что он потерял много крови. Болевой шок, похоже, так и не проходил. В глаза я вставила линзы, которые Луций любезно вложил вместе с одеждой. Татуировки на лице перешли в легкий оттенок, чтобы их присутствие не было заметно невооруженным глазом. Это требовало моих усилий — подавление внутренней активности.
— Откуда ребенок? — недовольно поинтересовался этот грубый дядька, вероятно, мой бывший начальник…. Ее начальник….
Мальчика пришлось переодеть, и надеть на глаза шляпу, его лицо не должны увидеть люди.
— Не касается. Он моя жизнь и точка. Если ты не против…. Допрос проведу лично….
— Наблюдатели из Академии прислали приказ…. Казнить его нужно здесь, сейчас и сегодня.
Он бесит меня. Невероятно раздражает. Слегка потеряв выдержку, я чуть не лишилась линз, которые могли просто расплавиться.
— Без моих показаний, оснований для казни у вас нет. Поэтому я проведу допрос, а потом сама проведу казнь. Ты же не захочешь марать руки.
— Давай в мой кабинет.
Оставить мальчика в кабинете Билла было двояко нехорошей идеей. Да еще и этот капитан Билл! Он сомневается и слишком подозрительный. Его наблюдательность нам не к добру, им приказали искать Императора. Аккуратно я усадила его в кресло, каждый жест с его телом должен был быть аккуратным и невесомым, любое касание, кроме моего, доставляло ему боль. Он как раз проснулся и, прочитав мои мысли, принял к сведению опасность разоблачения.
— Нам нужно поговорить, до того как ты пойдешь на допрос…. Я решил одну вещь, насчет Фрая — кажется, он был обеспокоен. Чем же?
Разговор на эту тему зрел в его голове, но он все время не решался. Боялся…? Или же вновь хотел убедиться в моей верности. Двигаясь максимально по-человечески, я сунула Биллу в руки ноутбук, который я захватила из машины. Пояснив ему, что все показания, выводы и улики там, я смогла добиться, чтобы капитан Эткисон удалился на какое-то время. Манипуляция людским поведением величайший дар всех медиумов.
Мальчик поманил к себе. Полусонный, он, как и всегда, выглядел беспомощным и милым. Его злость и привычная замкнутость, вызванная желанием быть гордым, еще не проснулась. Поэтому ему не хотелось сопротивляться моей ласке. Пришлось снять перчатки, чтобы касаться его кожи я смогла открытой рукой и ощутить массу приятных ощущений. Главное — вовремя ее одеть, чтобы никто не увидел сплошной узор рисунков. Они подчеркивали мое состояние — темно бардовые как цвет пламенной страсти.
— Опять ты за свое…. - не осуждал, значит, хотел…. прикосновений…. Коснулась его щеки — от чего он издал тихий, глубокий вздох.
— Хотели же что-то мне сказать? — хочу поцеловать каждый пальчик в отдельности. Запах меда, молока, свежего яблока, и сладкий аромат цветов. Запах сводивший с ума, только медиумы остро чувствовали запах душ. Может раскаянье до сих пор его мучило. Но все же он понимал….Что тьма будет позволять нам делать все более страшные вещи. Эти вещи можно осуждать, только если смотреть глазами человека. Глазами демона же, все вещи, запрещенные вещи, выглядели одинаково привлекательно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
