— Я пас.
— Трусиха.
Мне кажется, что я одна производила шума больше, чем все остальные болельщики — кричала, свистела, громко комментировала и удивлялась, почему меня еще не вывели с поля.
— Мазила, — возмущено орала я шефу, — Как можно было не попасть по мячу!
— Давай, беги, быстрей!
Кажется, я даже начала понимать правила этой игры. Команды пожимали друг другу руки, болельщики ликовали.
— Мы же выиграли?
— Вообще-то мы проиграли с разгромным счетом.
— Как это? Вы же отбивали и носились туда-сюда по площадке.
— Мало носился, там уже был счет не в мою пользу.
— Жаль. Знала бы, сидела на лавке ровно и криками бы никого не смущала.
— А мне твои крики очень даже понравились, особенно «криворукий гамадрил».
Ну да, кричала и такое, когда мазал, а на хоккее я кричала и похлеще. Гостиница встретила уютом и прохладной ванной. «Куплю себе дом, и тоже сделаю там окно в ванной, чтоб сад был виден. А зимой облезлые ветки, — тут же вмешался почти здравый смысл, — Ставни красивые резные, вот и выход».
Сегодня все дамы решили быть до предела элегантными — шикарные платья, укладки, макияж, драгоценности. Я резко контрастировала с ними — распушенные волосы волнами, минимальный макияж, губы только ярче подкрасила, широкие серые брюки и белая блузка с воротом стоечкой, серые туфли и темно-серый клатч. Может, выступающие так преобразили дам — сегодня в меню все сплошь молодые интересные миллионщики, мой в том числе, а главное половина холосты. И как бы ты не была самодостаточна и сильна все равно хочется чтоб рядом было мужское плечо.
— Игорь Львович, теперь вы за мной следите?
— Андрей попросил присмотреть, чтоб в неприятности не влезла.
— В какие неприятности я могу тут влезть?
— А вдруг в торт упадешь.
— Здесь нет торта.
— Найдешь. И вообще, пошли за столик садиться, а то скоро наш выступать будет, прослушаем.
Темнота меня скрывала, я могла в открытую повосхищаться шефом, хорош же, умен-то как. Даже жаль бросать такое сокровище. Когда он выступает, просто завораживает, умеет держать других в напряжении и водить аудиторию на поводке, не тем он занимается, ему бы в политику, на трибуну, на броневик. И, как и в Плехановке, вокруг постанывали дамы. После выступления, на приеме пришлось отгонять от него и надоевших коллег, и слишком прилипчивых дамочек. Но женщины все же настырней мужчин, и пытались прорваться, рассчитывая на свой международный опыт, но как говорилось в одном древнем анекдоте «у меня двадцать пять лет стажа, у меня фиг проскочишь». Теперь я охраняла тело шефа, Андрео не возражал, и прижимал меня к себе все сильней.
— Еще немного усилий, и Вы меня в себя впечатаете.
— Прости, милая, но мне нужна твоя защита.
— Милая? Вы перепутали талию, дорогой.
— О, нет, дорогая, моя рука там, где надо. Завтра у нас день отдыха.
Почти привычное поглаживание успокаивало и возбуждало одновременно, ощущение защищенности, обманчивое, желанное, невозможное. Позволила себе немного побыть в том мире, где остальных нк существует, есть только он и она.
— Ники?
Сожаление, странное, что иногда выползало и убеждало, что все могло быть по-другому, если бы не работа.
— Экскурсии, завтра экскурсии, — улыбнулась, немного отстранилась, пытаясь вернуться в границы допустимого.
— Это у остальных. А у нас отдых, Ники.
— А я хотела Остров посмотреть.
— Увидишь еще.
— Только с утра встречи, — сама же их и организовала.
— Да, а потом отдых.
— О, это же Андриес. Пойду с ним поговорю.
У Ковина руку что ль свело, еле выбралась из его объятий.
А, какое счастье хоть кто-то из знакомых нарисовался, Андриес Буш со своим милым прибалтийским акцентом, как же мне нравилось его слушать. Красавиц мужчина, с кривоватой ухмылкой и смеющимися глазами.
— Послезавтра ты с таким же восхищением будешь слушать меня?
— Конечно, дорогой, только тебя и буду слушать, — промурлыкала я. А Андрео тут как тут, вот все ему подслушать надо.
— Андрей, не возражаешь, если я украду Николь на танец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Здесь не танцуют.
— Ой, шеф, музыка же играет. Он не возражает, Андриес, пошли.
Ой, хорош мужчинка. Красив, умен, обходителен. Но почему-то мое тело молчало, да и счетчик даже не щелкнул. Несправедливо.
— Тебе еще не надоело на этом вечере.
— Надоело, но это моя работа.
— Опять пыталась сбежать?
— С чего ты взял?
— Андрей усиленно охраняет.
— Ты же знаешь, захочу сбежать, сбегу.
— Да. Это я точно знаю, ты тогда ловко сбежала, даже никто не успел среагировать.
Да, из загородного клуба я тогда сбежала быстро, как только поняла, что они тут надолго застряли и «радость» устройства друзей шефа по номерам достанется мне, так и слиняла через черный выход. Потом выслушать много чего пришлось.
— Хочешь, я покажу тебе Сингапур?
— Конечно, хочу.
— Завтра отвезу тебя на Сентозу.
— О, звучит заманчиво?
— Не отвезешь, у нас завтра с утра деловые встречи, — влез Андрео, — или Вы о них забыли?
— Помню, с восьми утра. Но ты же не уезжаешь сразу после выступления, Андриес?
— Нет, я тут еще недельку пробуду.
— Значит, Остров ты мне еще покажешь. Хотите выпить? Тут такой вкусный коктейль делают, сейчас принесу.
Меня не успели остановить, я сбежала, между двумя мужчинами, выясняющими отношения лучше не встревать. Стоило мне отойти, как массированная атака началась на моего шефа, дамочки, которых я так успешно отгоняла, решили попытать счастье, Андриесу тоже перепало женское внимание. А я? Воспользовалась моментом и смылась спать, правда, до сна еще пришлось несколько раз в ахах и охах поупражняться, чтоб тело успокоилось.
Тибор опять меня разглядывал, а я его. Вот вообще не поняла, зачем повторная встреча, но Ковин от нее отказаться не мог или не захотел, или просто в очередной раз решил проверить меня на прочность, после трех часов сна, как быстро и ретиво я соберусь. Ранее утро началось с делового костюма, дурманящего кофе, полунамеков, им-то все понятно, мне не всегда. Забрав один кусок, Тигр решил поделиться другим. И даже очень жирным, если я все правильно поняла.
— Выдохни, Ники, все нормально.
— Да.
— Кофе?
— Мороженое.
— Ок. Кто у нас там следующий в списке?
— Луркес.
— Это быстро.
Даже в гольф-клубе был кабинет для особо рвущихся в работу. Встреча действительно прошла быстро, основные договоренности достигнуты уже давно, осталось только их оформит. Немного корректировки и готово. Принтер выплюнул последний лист договора и все, сейчас они все подпишут и с работой будет покончено.
Я все еще не теряла надежды смыться с остальными на экскурсию по Городу. Но не получилось, мы вернулись в отель, когда все уже уехали, шеф, словно специально затягивал возращение, то завернул утки с рисом купил, завтракать он, видите ли, захотел, то решил пройтись пешком через парк.
— Куда мы сегодня?
— Купаться, кататься на яхте, рыбачить.
— Хорошо, я город посмотрю.
— Ники, ты с нами.
— А кто-то уверял, что меня на рыбалку брать нельзя.
Нельзя меня брать на рыбалку, в этот раз я свалилась с яхты, вместе с удочкой улетела, наверное, на мою приманку клюнул кит, раз меня одним рывком с палубы сдуло. Позже, увидев фотки улова, так и не поняла как эта мелкота могла меня в воду макнуть.
Оставшуюся часть дня провела на пляже, пока мужчины рыбачили, они решили, что все плавстредства для меня опасны. Два немца приставали ко мне, приставали, но я упорно делала вид, что их не замечаю. Завязки лифа кто-то тянул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Щас кому-то будет 9 мая.
— Кому?
Глаза шефа смеялись.
— Я думала, что это немцы резвятся, а это великовозрастный русский болван.
— Всего лишь хотел спинку солнцезащитным кремом намазать.
— Уже намазали, до вас.
