В дневнике Рерихов записан диалог Елены Ивановны с Учителем, касающийся обстоятельств той жизни:
«– Верно ли, что казанская царица, собрав всех женщин в церкви, сгорела вместе с ними, чтоб не попасть в руки пьяных орд Ивана Грозного?
– Да. Французское воплощение помнило о костре.
– Может быть, не следовало это делать?
– Но впечатление было велико» [946] .
З. Фосдик, записавшая рассказ Елены Ивановны о том ее воплощении, также отметила, что «<…> сожгла она себя оттого, что, будучи Марго, женой дофина во Франции, была сильно потрясена пламенем костра, на котором сожгли Жанну д’Арк, и сила этого впечатления перешла на другое воплощение» [947] .
В Казани Е. Рерих жила не один раз. Позже Учитель назвал ее монгольское воплощение, также связанное с Казанью: «Султана Уромагарада во время Чингисхана. Царица Казани из рода Чингисхана» [948] .
Кармический враг
Сон-видение прошлого воплощения в Германии, в котором главными врагами Елены Ивановны были ее родственники, имел продолжение. Второй сон, показавший ей картины из той же жизни, приснился ей спустя несколько лет, в 1922 году, когда Рерихи были уже в Америке. Как стало понятно из этого сна, ее кармический враг Конрад в то время был близким родственником ее матери, имевшим на нее большое влияние; он убедил мать казнить ее, состряпав на нее какое-то ложное обвинение. В автобиографии Елены Ивановны присутствует описание этого сна: «Брожу по длинным галереям с большими в частых переплетах окнами и заглядываю во внутренние дворы этого огромного дворцового строения. Знаю, что я приговорена к казни – отсечению головы. Казнь эта была назначена на утро, но нигде никаких признаков приготовления к ней не замечаю. Время уже за полдень. Вхожу в обширную залу, где стоят длинные столы, накрытые к трапезе. У главного внутреннего входа толпятся в пышных одеждах гости и придворные чины. К столу посреди зала подходит и садится Владелец замка в серебряном парчовом кафтане с синими бархатными прорезями и страусовым пером на небольшом берете (времен Франциска I). Рядом с ним сидит моя мать, близкая родственница этого герцога, мое место за этим же столом, но и стула моего уже нет. Я подошла к столу. Я знаю, что я уже перестала существовать для окружающих, и меня как бы не замечают. Владелец замка насмешливо смотрит на меня, мать – как бы равнодушно, но, видимо, ей неприятно мое присутствие… Сама я совершенно примирилась с неизбежностью этого факта, лишь огорчена, что все это не кончилось утром, пока моя мать еще отдыхала. Постояв несколько секунд у стола и видя полное невнимание и нежелание обменяться со мною хотя бы одним словом, я направляюсь к выходу. Вхожу в коридор. Здесь ряды слуг в спешке несли замысловато украшенные огромные блюда, и один из них нечаянно задевает меня краем блюда и льет на мое плечо соус с жирными макаронами, я брезгливо сбрасываю их и прохожу дальше… Просыпаясь, остро чувствовала отвращение к этим макаронам, казалось, они еще лежали на моем плече» [949] .
В дневнике З. Фосдик упоминаются некоторые подробности этого видения. В частности, в нем говорится, что враг Елены Ивановны был тирольским герцогом, а ее мать в том воплощении – сестрой этого герцога: «…в видении она [950] видела себя молодой девушкой с золотыми волосами, которой на плахе отрубали голову. Это было, когда враг был тирольским герцогом, а ее мать была его сестрой, и он велел ее [951] казнить, ненавидя ее. Ее Учитель назвал Дездемоной, ибо так Они называют всех невинно казненных» [952] .
Интересно, что, увидев это видение, Елена Ивановна не сразу поняла, чья именно смерть была ей показана. Об этой истории ей рассказал Учитель, отвечая на ее вопросы:
«– Не скажет ли Учитель, кто была Дездемона, виденная мною в видении и такая близкая мне, которую казнили?
– Сама. Имя Дездемона – символ, ибо связано с воспоминанием о неправой клевете.
– Можно знать национальность?
– Помнишь, видела во сне – макарены [953] , в Германии.
– Кто был король?
– Не король, но герцог тирольский.
– Мне казалось, что он был моим родственником и врагом.
– Да.
– Когда это было?
– В XI веке» [954] .
Как уже говорилось, мать Елены Ивановны в том воплощении была ее матерью и в нынешней ее жизни. В автобиографии Елена Ивановна писала, что во время тяжелой болезни, сопровождаемой страшными болями и затуманенным сознанием, ее мать мучили галлюцинации. Две из них были похожи на кармические видения: в одной из них Екатерине Васильевне грезилось, что она осуждена на сожжение на костре за то, что якобы убила собственного ребенка, а в другой она видела лик схимника, сурово и осуждающе смотревшего на нее. Фактически этот ужасающий поступок – убийство собственного ребенка – действительно был совершен ею, но в ее прошлой жизни: ведь тогда она предала свою дочь и не сделала никакой попытки спасти ее от лживого обвинения тирольского герцога – ее брата, родного дяди ее дочери. Будучи сестрой герцога, она могла бы отстоять жизнь своей дочери, но вместо этого встала на сторону ее врага. Конечно, это создало ей ужасную карму, и вероятно, именно этим были вызваны все те страдания, которые внезапно обрушились на нее в виде всевозможных несчастий и болезней, приведших ее к мучительным страданиям и ранней смерти.
В прошлых жизнях Елены Ивановны было исключительно много бед, гонений, несчастий и безвременных смертей – все это было вызвано постоянными преследованиями врагов. Однажды в беседе с Учителем она спросила: «Как часто я была казнена?» – «Нас часто казнят и возносят» [955] , – ответил Учитель.
Чуть позже она вновь обратила внимание на то, что многие ее прежние жизни заканчивались очень рано и, как правило, насильственной смертью, и спросила Учителя о причинах этого явления: «Меня так часто казнили, неужели и мне приходилось изживать страх?» – «Дух иной, являла радость каждому новому полету духа. И последнее завершение является самым высоким» [956] , – ответил Учитель.
О том, что страх смерти не имел над ней власти, говорит один факт из того воплощения, когда она была казнена по воле тирольского герцога. В той жизненной ситуации у нее был реальный шанс спастись: находившийся рядом с ней богатый аристократ, впечатленный красотой молодой девушки, предлагал спасти ее, возможно, намереваясь бежать вместе с ней из Тироля. Это явствует из записи одной из ее бесед с Учителем:
«– Виденная мною картина прошлого относится к первому немецкому воплощению. Какой эпизод?
– Утро казни.
– Кто был этот магнат?
– Приставленный для стражи. Даже предлагал спасти, но ты предпочла уход» [957] .
Гордая, независимая, бесстрашная, Елена Рерих никогда не боялась смерти и не роптала на суровую судьбу, уготованную ей во многих воплощениях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
